Диагноз: абсолютно здорова. Анализ крови – идеальный. Воспалительные маркеры, которые мучили меня в течение многих лет, исчезли. Давление 116/75. Витамины, минералы, щитовидка и холестерин – в полном порядке. Даже аллергическая чувствительность на порядок уменьшилась! (Что ж, доктор, спасибо за встряску.)
Ну и что же со мной было не так?
Врачиха посмотрела на меня и сказала:
– Даже и не знаю, что с вами делать.
Она родом с Ближнего Востока и невероятно прямолинейна – я в ней это очень ценю.
– Вы совершенно здоровы, но при этом набрали вес. Вам нужно есть побольше овощей.
Вообще-то на такое можно и обидеться. Хотя чего уж, на правду не обижаются. С прошлого годя я действительно поправилась. И овощей мало ем, надо больше. Два попадания из двух[4].
Итак, моя врачиха не знала, что со мной делать – как она сама и призналась.
Я объяснила ей, что провожу эксперимент – что-то вроде ежедневного сеанса психотерапии. (Про Год Без Заморочек рассказывать не стала – опасалась очередного прямолинейного ответа.)
– Каждое утро, пока домашние спят, я сажусь и пишу, – начала я свой рассказ. – Все, что в голову взбредет. А вылезает такое, что и перечитывать при свете дня стремно. Эти записи я собираю в документик. «Не читать ни при каких обстоятельствах» называется. Короче говоря, я каждый день устраиваю себе что-то вроде душевного кровопускания. Переживания дикие. Как и по ходу этого дела, так и после. Долго отхожу. Я словно подбираюсь к чему-то… Нервы уже не выдерживают, – закончила я и пожала плечами.
Она округлила глаза. Сболтнула лишнего? Да вроде нет. Просто обрисовала общую картину моего эксперимента. В этом, собственно, и заключалась его суть. В течение этого времени я много думала, много писала, узнавала все больше Правды о себе. Чем не кровопускание? Свободное от этих «сеансов» время я посвящала изучению методологии и психологии. Устала я зверски, но мотивация не угасала.
– Думаю, стоит на какое-то время сделать паузу, – сказала врачиха, убежденная, что всему виной моя писанина.
– Э… Нет. Я не могу, – ответила я.
– Я волнуюсь за ваше здоровье. Может, прописать вам лекарства? – спросила она.
О, Боже. Моя врачиха только что предложила мне доступ к ее волшебной аптечке с радужными единорогами. Наркоманка во мне тут же оживилась, точно борзая при виде белки. К алкоголю я уже давно не прикасалась, а ведь это мой любимый наркотик. (Вероятно, потому что ничего другого я не пробовала.)
Прописать ли мне лекарства? Да, черт возьми! Ксанакс, валиум, оксиконтин, аддералл, фентермин. Ах, фентермин! Эх, схуднуть бы до школьных размеров! Верный способ для тех, кто не хочет потеть. И никто не узнает. Буду знай себе постить фотки с подписью «Самый низкий вес за многие годы!» и никому не скажу, что сижу на колесах.
«Совсем уже тронулась, что ли?» – одернула я себя. Я знала, что поддаваться этим мыслям нельзя, но вдруг мне реально нужны какие-то таблетки? Очень может быть!
– Нет. Нет, лучше не надо. Спасибо, но нет, – на словах я отказывалась, а голова моя сама собой кивала «да, да, да».
– Берегите себя. И позвоните, как закончите с этим, – врачиха помахала руками в воздухе, подбирая слово, а потом, изобразив кавычки, добавила: – «проектом». Уверена, самочувствие ваше улучшится.
Твои б слова да Богу в уши, родная моя. Да, «проект» мой причинял мне боль. Много боли.
Вот представьте – к вам на ужин заваливается инопланетянин. И вам нужно объяснить ему, что такое кошка. Разумеется, без слов, потому что ваших слов он не понимает. Вот такое же чувство примерно вызывали у меня мои Заморочки. Да господи, все знают, что такое чертова «кошка»… ну на кой мне объяснять «кошку»?
Но, похоже, мы не так уж хорошо знаем, что же такое кошка. А если и знаем, то явно не понимаем всей ее сложности.
Кошка – это очень важно.
А Заморочки – это кошка. Кото-авокадо в шляпе фокусника. Срань господня, да как мне вообще разобраться в этих… Заморочках?
Итак, я была абсолютно здорова, но у меня все болело. Я понимала, что эта боль – не физическая. Процесс избавления от Заморочек был сродни экзорцизму. Проживая и проговаривая мои Заморочки, я сперва осознавала, а затем пыталась избавиться от разочарований, Страхов, Надежд, еще теплившихся и уже потерпевших крах, от зависимостей, неудач и травм. Я признавала свою вину и гнев, а потом отпускала их. Сама того не зная, я копила их всю жизнь, вообще была не в курсе, что из можно вот так раз и отпустить.
Я и не предполагала, какой это окажется сложный процесс, никто меня об этом не предупредил – а некому было предупреждать, ведь в этот омут я кинулась совершенно одна. Никто не знал, как трудно будет работать мне с этой безумной «кошкой» (которая вовсе никакая не кошка, а авокадо в шляпе). А раз я сама это все затеяла, то мне и доводить это дело до конца. Привет, старый добрый перфекционизм. Куда ж без тебя.
Счастливую, осмысленную жизнь не прожить без постоянного развития и роста, как бы болезненно они нам ни давались. Нам просто необходимо постоянно выуживать и истреблять свои Заморочки – как бы это ни было страшно и трудно – потому что благодаря этой работе мы отпускаем прошлое, обретаем силы в настоящем и начинаем движение к той жизни, о которой мечтаем.
Не удивляйтесь, если вдруг узнаете о себе больше, чем вам хотелось бы. У меня, например, вышло именно так. Не удивляйтесь, если Правда больно вас ранит. Будьте готовы, что вашему телу и душе будет так же больно, как это случилось со мной.
Не удивляйтесь, если этот эксперимент навсегда изменит вашу жизнь.
И если это произойдет, знайте, это не моя заслуга.
Это случится целиком благодаря вам.
Урок грамматики (Или: Заморочка – это человек, место или вещь?)
Существует прямая зависимость: чем меньше в нашей жизни Заморочек, тем больше в ней хорошего.
Например, сейчас в моей жизни куда меньше Заморочек и всех вытекающих из них последствий. Похмелье, «заклятые друзья», гонки, в которых я не хочу участвовать – от этого я уже избавилась. А вот мороженое по-прежнему уговариваю коробками, грызу ногти и частенько сплетничаю. Это пока осталось.
Зато исправно отвожу детей в школу, да и записки на столешнице стали доброжелательнее.
Чем менее терпимой я становлюсь к Заморочкам, тем больше Хорошего входит в мою жизнь. Да и свои взгляды на хорошее я несколько пересмотрела. Сон, терпение и драйв, и время на реализацию важных для меня проектов и достижение желанных целей. Общение с семьей. Проще говоря – я чувствую себя более живой, уравновешенной, и моя жизнь обретает смысл.
Какие Заморочки есть у вас, я сказать не возьмусь.
Заморочки почти всегда субъективны. Почти всегда.
Не стану заливать, что спорт – единственный способ избавиться от (некоторых) Заморочек. Или что пьянство – Заморочка без вариантов, или, например, мороженое. Не скажу даже, что сидеть целыми днями на диване и вязать шарфики для кошечек – это верх Замороченности. Как говорится, усопшему мир, а лекарю пир. Одному – опасная Заморочка, а другому – спасательный круг. Может быть, триатлон – тоже Заморочка. Может, вообще нет хлеще Заморочки, чем заморочиться и написать книгу о Заморочках.
(Вывод: совершенно не важно, что лично я называю Заморочками.)
Но скажу вот что: будь в мире такая должность как «Эксперт по Заморочкам» – ее без вопросов заняла бы я. Более двух десятилетий фундаментом моей жизни служило убеждение «я недостаточно хороша». Кирпичики «я – огромный кусок дерьма» укладывала на цемент «выпивка – мое спасение». Я возвела целые города из своих Заморочек – и в какой-то момент их стало так много, что я уже не могла разобрать, где вообще правда и где тут настоящая я. А самый прикол – я и понятия не имела о существовании Заморочек… ну, до недавнего времени.
Но стоило мне это осознать, я вдруг увидела их все как на ладони.