- Но я подводник, и в таких делах полный
болван!
- По дороге будешь готовиться, книжек сейчас хватает. Дело не такое и
хитрое, подберешь себе толкового экономиста.
- Потребуются деньги...
- Вот, уже соображать начал, - одобрил Мавр. - На первый случай денег
я тебе подброшу, но не много, например, миллион долларов.
- Миллион?!..
- Для солидной компании надо бы для начала два-три. Чтобы заявить о
себе. Придется зарабатывать самому. Через год ты должен крепко стоять на
ногах.
Радобуд продал самое дорогое - катер с аквалангами и на вырученные
деньги поехал в разведку.
Вернулся он через две недели, вдохновленный и решительный - отыскал
место у себя на родине, в Ярославской области, где его приняли, как героя.
Он уже разработал схему получения первоначального капитала: заложить или
продать несколько акций коммерческим банкам, у которых есть интересы
в.Германии, а на вырученные средства открыть собственный банк.
- Это мы сделаем, когда придет время. И повяжем не коммерческие, а
Центральный банк. А сейчас как только высунешься с этими акциями, так тебя
и прихлопнут, - терпеливо объяснил Мавр. - Тут тебе не морские глубины, и
ты не в подводной лодке... Открывай компанию, счет в банке, сиди, изучай
рынок и не высовывайся, - и добавил озабоченно:
- Вероятно, мне придется ехать в Архангельск, Томилу посадили за
мошенничество, выручать надо.
Каперанг рвался в бой и, услышав такое, вытаращил глаза, от
возмущения на некоторое время дар речи потерял.
- Не понял... Тут такое!.. Вся Россия сидит... А вы... А ты...
- Если не смогу одному человеку помочь, нечего на большее
замахиваться. Надо с чего-то начинать... Езжай в Ярославль, - приказал. -
Мне срочно нужна фирма и счет в банке. Сообщишь телеграфом. И все делай
быстро!
Радобуд на сей раз отрубил все концы - продал дом и поехал обживаться
на новом месте.
В середине октября Мавр получил от Томилы письмо, вернее, короткую
записку на клочке оберточной бумаги, каким-то образом посланное на волю,
из нее и узнал, что Томиле дали пять лет лишения свободы по статье за
мошенничество.
2
Материал был готов еще в среду, но Ада Михайловна посоветовала
задержать его на пару дней и подсунуть шефу в пятницу после обеда. Она
работала... впрочем, нет - служила много лет в разных газетах
ответственным секретарем и отлично разбиралась в нравах главных
редакторов. Ее расчет сводился к тому, что перед выходными шеф всегда
находился в добром расположении духа и относился к статьям новеньких
литсотрудников не так строго, допустим, как в понедельник или вторник.
В ласковых и доверительных словах старой газетной волчицы Хортов
угадывал нормальное желание прежде всего самой прочитать, и уж потом
отдать материал Стрижаку, хотя с ним было строгое условие о сотрудничестве
без всяких посредников. Мало того, по договору Хортов имел право на полную
анонимность, в том числе, даже внутри редакции, и передачу авторства
самому шефу или его доверенному лицу. То есть полная творческая воля:
принес материал, сдал из рук в руки, если понравился, тут же получил
деньги - и гуляй. Правда, был и чувствительный недостаток: Хортову не
полагалась зарплата, командировочные, суточные, мобильный телефон и
оплачиваемый отпуск. Эту работу - уже третью по счету - ему нашел давний
сослуживец Кужелев: приехал однажды ночью, дал телефон и адрес редакции и
велел утром ехать на собеседование, мол, уже есть договоренность с главным
редактором, только ни в коем случае не ссылайся на меня, а скажи, что ты
от какого-то Назарова.