Дорогой господин раввин,
я тут получил ваше письмо, в котором вы запрещаете мне шуточки о Холокосте.
Мои родители были в Биркенау. Я был там зачат.
Я никогда не спрашивал, как так вышло.
Я – доказательство того, что можно заниматься любовью, будучи бесплотными, то есть когда не тело, а кожа да кости.
Мама выжила. Я был ее единственной памятью об отце. Она вышла оттуда с немного вздутым животиком. Это я цеплялся за ее кишки. Я родился в Париже через три месяца после освобождения. Мама начала новую жизнь с младенцем и сопутствующим ему юмором. В то время она сочиняла комические скетчи, актеры читали их по радио. Вот бы она повеселилась, узнай только, что я развожу свиней в Назарете! Умерла бы со смеху, если б не умерла от рака три года назад. Я провожал ее тело до самого кладбища в Герцлии и остался здесь, рядом с ней.
А теперь я выскажу вам все, что думаю. А думаю я, что Израиль был основан из-за того кошмара (или благодаря ему), который и назвали Холокостом. Чтобы было на земле такое место, где евреям никто не скажет, что они не у себя дома. Чтобы не умирать тысячами только потому, что их как-нибудь назвали родители или у них не хватает маленького кусочка члена. Я думаю, что, согласись вы на наши шутки над всем таким, – и Холокост понемногу сбросит с себя всю боль Истории. А когда эта чудовищная жестокость растворится в Истории, вы уже не сможете позволять себе оправдывать некоторые действия именем Израиля. Хватит стен. Хватит с такой важностью относиться к этому еврейскому государству. Хватит возносить свиней на сваи. Хватит обиженных палестинцев на границах. Хватит нужды у наших соседей, когда наша молодежь набивает себе брюхо. Хватит ставить под ружье большинство нашего народа. Хватит графы о религии в наших паспортах. Хватит искать оправданий того, что наши дети рискуют жизнью, имея несчастье влезть в скверный автобусишко, чтобы доехать до школы в скверной стране. Хватит оправдывать глупости и наших судеб, и нашего положения. И я говорю вам, господин раввин, – если мы начнем худо-бедно шутить про Холокост, никто уже не станет жить в ожидании Годо. Обернется ли это злом? Понятия не имею. Надо, чтобы такое произошло. Разве поддерживать живую память означает не позволить истории повториться? Определенно нет. Память существует, чтобы забывать. История – чтобы повторяться снова. История евреев, история женщин, история арабов, история людей страждущих, история Красной Шапочки. Ведь бабушка-то не устает точить свои острые-преострые зубы.
Доктор Гарри Розенмерк
* * *
От: david.rosenmerck@orange.ru
Кому: moniqueduchene@orange.ru
Дата: 1 мая
От кого: Your son is rich![4]
Мама,
знаю, что ты хочешь как лучше, когда на каждый еврейский праздник переводишь мне деньги. Денежный перевод на Песах? Ведь в прошлом месяце получилось именно так!
Сходи к психоаналитику! Тебе нет необходимости платить, чтобы убедить меня в твоем еврействе. Пусть папина семья по-прежнему считает тебя обратившейся в иудаизм, а для меня-то ты моя мама, и это все.
Религия занимает небольшое место в моей жизни. Разумеется, это колыбель творения, что находит отражение в моих писаниях. Еврейская религия прославилась всем, что в человечестве есть и худшего, и лучшего. И я не просто чувствую себя евреем – нет, я, знаешь ли, и есть еврей. Это большая разница.
Я бледная немочь, очкарик, гомосексуал, я маленького роста и я еврей. Приходится это терпеть. Но я преобразую это в нечто. Оплеухи, которые мне щедро раздавали в школе – скорее из-за того, что я был евреем, а не потому, что мал и подслеповат, – я превращаю их в слова. Чтобы попытаться понять. Иудаизм стремится быть очень закрытым клубом. Религией без прозелитов. Так по определению. «Мы не будем тратить большие деньги на проповедничество и миссионерство, отправлять корабли и истреблять непокорных аборигенов, – нет, нам просто следует быть элитистами!»
Примечания
1
Кстати (англ.). – Здесь и далее примеч. перев.
2
Здесь – «создать сенсацию для избранных счастливцев» (англ.).
3
Крок-месье – весьма популярная закуска во французском бистро – горячий бутерброд с сыром и ветчиной.
4
Твой сын богач! (англ.)