Конкретные знания тоже.
- Между партийностью и конкретностью есть разница?
Опять поднялся Лозгачев.
- Ну, товарищи... Когда открыто проповедуютаполитичностьнауки...И
потом: Панкратов пытался навязать партийному бюро свое _особое_мнениео
Криворучко, разыгрывал представителя широких студенческих масс. А Кого вы,
Панкратов, здесь представляете, собственно говоря?
Янсон сидел мрачный,барабанилтолстымипальцамипотугонабитому
портфелю.
- Вступать вспорспреподавателемнегодится.Но"аполитичность
науки..."
Глинская повернулась к Баулину.
- Может, передадим в комсомольскую организацию...
В ее голосе звучала сановнаяусталость:мелоквопрос,незначительна
фигура студента. Лозгачев взглянулнаБаулина,емуказалось,чтотот
должен быть недоволен предложением Глинской.
- Партийное бюро не должно уклоняться...
Это неосторожное слово все решило.
- Никто не уклоняется, - нахмурился Баулин, - ноестьпорядок.Пусть
комсомол обсудит. Посмотрим, какова его политическая зрелость.
На вешалке висело коричневое кожаное пальто... Дядя Марк!
- Погуливаешь?..
Саша поцеловал Марка в гладко выбритую щеку.ПахлоотМаркахорошим
трубочнымтабаком,мягкимодеколоном,"уютныйхолостяцкийдух",как
говорила мама. Марк выглядел старше своихтридцатипятилет-полный,
веселый, лысеющий дядька. И только острые глазазажелтоватымистеклами
очковвыдавалижелезнуюволюэтогочеловека,одногоизкомандармов
промышленности, почти легендарного, как легендарна его гигантскаястройка
на Востоке - новая металлургическаябазаСоветскогоСоюза,недоступная
авиации врага, стратегический тыл пролетарской державы.
- Думал, не дождусь тебя, заночевал, думаю...
- Саша всегда ночует дома, - сказала мама.
На столе портвейн,розоваялюбительскаяколбаса,шпроты,"турецкие
хлебцы" - лакомства, которые всегда привозил Марк. Тут жеитрадиционный
мамин пирог, который она пекла в "чуде". Видно, Марк успел предупредитьо
своем приходе.
- Надолго приехал? - спросил Саша.
- Сегодня приехал, завтра уезжаю.
- Его Сталин вызвал, - сказала мама.
Она гордилась братом, гордилась сыном, больше ей нечем было гордиться -
одинокая женщина, брошенная мужем, маленькая, полная, с еще красивым белым
лицом и густыми вьющимися седыми волосами.
Марк протянул руку к лежащему на диване свертку.
- Разверни.
Софья Александровна попыталась распутать узел.
- Дай-ка!
Саша ножом разрезал шпагат.СестреМаркпривезотрезнапальтои
пуховый платок. Саше - костюм из темно-синегобостона.Немногопримятый
пиджак сидел отлично.
- Как влитой, - одобрила СофьяАлександровна,-спасибо,Марк,ему
совсем не в чем ходить.
Саша с удовольствием разглядывал себявзеркале.