Ее обитатели,
по-видимому,преуспевали, и все они ревниво надеялись преуспеть еще больше,
а избытки прибылей употреблялина прихорашивание; поэтому витриныпо обеим
ее сторонам источали приветливость,словно два рядаулыбающихся продавщиц.
Даже в воскресенье,когда улочка пряталанаиболее пышныесвоипрелести и
была пустынна, все же по сравнениюс окружающим убожеством она сияла, точно
костер влесу, аккуратно выкрашенныеставни,до блеска начищенные дверные
ручки и общий дух чистоты и веселостисразупривлекали ирадоваливзгляд
случайного прохожего.
Через две двери от угла, по левой стороне, еслиидти квостоку, линия
домовнарушалась входом во двор,и какраз там высилось массивное здание.
Онобыло двухэтажным, безединого окнатолькодверь внизу да слепойлоб
грязнойстены над ней и каждая егочертасвидетельствовала о длительном и
равнодушном небрежения. На облупившейся, в темных разводах дверине было ни
звонка,нимолотка. Бродягаустраивалисьотдохнуть вее нише и зажигали
спички о еепанели, дети играли "в магазин" на ступеньках крыльца, школьник
испробовал остроту своего ножика на резных завитушках, и уже много лет никто
непрогонялэтих случайныхгостейинестаралсяуничтожитьследыих
бесчинств.
МистерЭнфилд инотариус шли по другой стороне улочки,но, когда они
поравнялись с этим зданием, первый поднял трость и указал на него.
- Вы когда-нибудь обращали внимание наэту дверь? спросил он, акогда
егоспутник ответил утвердительно,добавил:С нейсвязанадля меня одна
очень странная история.
- Неужели? спросилмистер Аттерсонслегка изменившимся голосом. Какая
же?
- Делобыло так, начал мистер Энфилд. Я возвращался домой откуда-тос
края света часа в три по-зимнему темной ночи, и путь мой вел через кварталы,
где буквально ничего небыло видно, кроме фонарей. Улица за улицей, где все
спят,улицаза улицей, освещенные, словнодлякакого-нибудь торжества, и
опустелые, как церковь,так что в конце концов я впал в то состояние, когда
человектревожно вслушивается втишинуи начинаетмечтатьовстречес
полицейским. И вдругя увиделцелых две человеческие фигуры:ввосточном
направлении быстрой походкой шел какой-то невысокий мужчина, а по поперечной
улицеопрометью бежала девочка лет девяти.Hа углу они, как иможнобыло
ожидать, столкнулись, и вот что-топроизошлонечто непередаваемомерзкое:
мужчина хладнокровнонаступил на упавшуюдевочку и даже не обернулся на ее
громкиестоны. Рассказ об этом может и непроизвести большого впечатления,
новидеть это было непереносимо.Передо мной былнечеловек,а какой-то
адский Джаггернаут.
Язакричал, бросилсявперед,схватилмолодчика завороти дотащил
назад, туда, где вокруг стонущей девочки уже собрались люди. Он нисколько не
смутился ине пробовал сопротивляться,нобросил наменятакойзлобный
взгляд, что я весь покрылся испариной, точно последолгого бега.