Мы смотрели друг другу в глаза. Кончик стрелы метил мне прямо в сердце. Мгновение показалось мне вечностью. Я застыл в неподвижности и слушал, как стучит моё пока ещё живое сердце. Неужели бородач меня застрелит?! А что, если он подумает ну, как та гремучая змея, что я хочу на него напасть? Только бы отец не бросился меня защищать! Нельзя убивать этого человека! Я зашипел при одной только мысли об этом. О боже! Я зашипел! Он решит, что я настроен враждебно!
Бен, с тобой всё в порядке? донеслось издалека.
Тут пума, кажется, молодой самец, крикнул бородач в ответ и немного опустил лук. Сосунок ещё, судя по всему. Оставайтесь на месте, я попробую его прогнать.
О чём это он? Я уже совсем взрослый! И прогонять меня не нужно. Я и сам хочу побыстрее убраться отсюда!
Я обиженно развернулся к мужчине задом. А потом пустился бежать, не чуя под собой лап.
На пути к отцу я услышал странный, всё нарастающий шум. И тут уже меня охватила паника. Над нами парила огромная стрекоза: именно от неё исходил этот необычный треск.
Что это такое? Нам угрожает опасность?
Я прижал уши и, шипя, скрёб когтями землю, озираясь в поисках пути для отступления.
Нет, на этот раз опасности нет. Это вертолёт, он прилетел за упавшей женщиной, ответил отец и подтолкнул меня в укрытие, чтобы нас не заметили сверху. Она, наверное, сломала ногу.
И снова у меня перехватило дыхание от чувства вины:
Я не хотел, чтобы так вышло!
Я знаю, не бери в голову. Люди сами подлые и коварные, мрачно сказал отец. Вот с такого вот вертолёта меня однажды пытались ранить, а может, даже убить. Хотя я им ничего плохого не сделал, я просто охотился.
Я растерянно посмотрел на отца, не понимая, верить ему или нет. Ведь тот бородатый мужчина не причинил мне вреда. Он был добр ко мне. Хотя, возможно, существуют и злые люди.
Исчезнуть незамеченными сейчас бы не получилось, поэтому мы затаились под выступом скалы и ждали, пока все люди наконец-то уйдут. Казалось, что жуткий треск вертолёта никогда не смолкнет. Я всё ещё никак не мог прийти в себя от всего случившегося.
Я расскажу тебе одну историю, сказал отец. Он лежал, тесно прижавшись ко мне, согревая меня теплом своего тела, чтобы хоть немного успокоить. Ты ведь хотел знать, видели ли меня люди в человеческом обличье?
Да, очень, ответил я, беспокойно озираясь.
Это случилось на северо-западе отсюда, на территории моей семьи, начал рассказывать Ксамбер. До меня дошёл слух, что недалеко от нас живёт оборотень-пума, самка. Я очень захотел с ней познакомиться. И отправился к ней.
Это была мама?
Отцу удалось заинтересовать меня. Мой вздыбленный мех постепенно снова разглаживался.
Мама. Я понимал, что она захочет увидеть меня и в облике человека тоже, но у меня совсем не было опыта в превращениях. Поэтому по пути я всё время превращался туда-обратно. И один раз я превратился на берегу реки. И раз уж я там оказался, то попытался поймать руками рыбу.
А что потом? мне становилось всё интереснее.
Отец закатил глаза. В обличье пумы это выглядело очень смешно.
А потом на реке появилась надувная лодка, полная людей. И они все начали наверное, потому, что на мне не было этих тряпок, кричать, таращиться на меня и показывать пальцем. Было просто ужасно.
Вот это да!
Рассмеяться по-настоящему в облике пумы невозможно, поэтому я просто весело фыркнул.
Это ещё не всё! Представляешь, мама уже тоже была поблизости, она спряталась в зарослях ивняка и всё видела! Эта сцена её очень развеселила. И судя по всему, я понравился ей не меньше, чем она мне. Папа казался смущённым. Следующим летом родилась Мия, потом ты.
Шум постепенно затихал. Огромная стрекоза улетела, забрав с собой пострадавшую женщину. Некоторое время спустя исчез и запах лошадей, и под защитой сумерек мы с Ксамбером вернулись домой к Мие и маме.
Сегодня я уже намного лучше знаю людей, но до сих пор не понял добрые они или злые. Похоже, в них есть и то и другое. Оборотни ведь тоже не все хорошие, например небезызвестный оборотень-пума, у которого, как я недавно узнал, в арсенале есть чёрный вертолёт.
Но теперь я хотя бы догадываюсь, почему в моего отца тогда стреляли с воздуха. Скорее всего, в пылу охоты он оказался за пределами Национального парка и приблизился к одной из ферм. Если пума представляла собой угрозу людям или домашним животным, в неё разрешалось стрелять. Именно против этого правила выступал Эндрю Миллинг.
И я бы с удовольствием поддержал его в этой борьбе. Но мне претит, что он одержим местью и хочет навредить людям. Неужели он ещё раз попытается убить меня, если я встану у него на пути?!
О чём думаешь? прервала мои размышления моя лучшая подруга Холли.
Мы как раз отдыхали в нашем домике на дереве, и она засунула мне голову в ухо:
Ух ты! Какое здесь эхо!
Я думал об отце. И, кстати, мне щекотно.
Я потряс головой, чтобы избавиться от белки. Раньше у меня иногда получалось, но теперь она поумнела и крепко цеплялась за меня крошечными лапками. Ой, больно! А теперь она что, засовывает голову ещё глубже мне в ухо?!
Ты в курсе, что у тебя в ушах сера? зачарованно спросила она.
В курсе я, в курсе. И хватит меня донимать! Я вонзил когти в половицу.
Кстати, твои родители придут на родительский день? спросил Брэндон и стукнул о землю копытом. Он пытался нарыть на лугу что-нибудь съедобное, но поиски оказались безуспешными. И тогда он протаранил головой тяжёлый, наполненный песком кожаный мешок мы повесили его на лужайке специально для этой цели.
Он имел в виду моих настоящих родителей, а не мою приёмную семью. Я вспомнил, как мой отец отнёсся к моей сегодняшней жизни, и сердце у меня сжалось.
Не думаю, что они придут. Они не в восторге, что я учусь здесь.
А мои придут, объявил Брэндон.
Холли оставила моё ухо в покое, я перестал терзать половицы и мы ошарашенно уставились на нашего друга. Родители Брэндона жили по принципу «что скажут люди», а потому упорно отказывались признать тот факт, что они оборотни им, видите ли, не нравилось их грубое бизонье обличье. А теперь они вдруг решили прийти в школу «Кристалл»! Любопытная история может получиться.
А в какой день они придут для посвящённых или для непосвящённых? мне стало страшно интересно.
Большинство родителей знали про оба наших обличья. Но были и такие, кто не имел ни малейшего понятия, что оборотни вообще существуют и что наша школа особенная. И посвящать их в нашу тайну никто не собирался.
Брэндон вздохнул:
Вообще-то они хотели появиться в день для непосвящённых, но мисс Кристалл уговорила их прийти вместе с другими родителями-оборотнями.
Вот как, я не нашёлся, что ещё сказать. Как думаешь, может, они на этот раз превратятся?
Да никогда в жизни! И Брэндон ещё сильнее набросился на кожаный мешок.
Дугласова пихта, на которой он висел, задрожала.
Мои новые родители тоже собираются прийти, млея от счастья, объявила Холли.
Её только что удочерила прекрасная семейная пара по фамилии Сильвер, и теперь ей присылали посылки с разными вкусностями и устраивали для неё по выходным такие классные развлечения и экскурсии, что даже Джефри, выпендрёжный вожак волчьей стаи, завыл бы от зависти. Нет, на фабрику по производству сосисок её пока не водили, зато она уже каталась на снегоходе и занималась скалолазанием в горах Титон.
Разумеется, я пригласила их в день для непосвящённых, добавила Холли, довольно копошась у меня в мехе на загривке. Им нельзя знать, кто мы такие, поэтому ведите себя прилично, понятно?
Само собой, с достоинством ответил Брэндон и снова разбежался, чтобы как следует вдарить по мешку.
Я вздохнул:
Ну да, это же в наших общих интересах мои приёмные родители тоже собираются прийти.