Ты ко мне? неприязненно спросила то ли директор, то ли менеджер.
Я помотал головой. И тут же кивнул. Как дурачок какой-то.
К вам, кое-как выдавил я. Наверное.
Так наверное или точно? Она насмешливо прищурилась.
Тогда я подумал а чего резину тянуть? Лучше сразу и честно сказать всё как есть. И я сказал:
Я хочу стать супергероем!
Получилось, что выпалил. А следом ещё раз:
Мне сказали, что вы поможете.
Уверенно так. Вот молодец!
С какой такой радости? Директор-или-менеджер издевательски хохотнула. Мало вас по земле таких бродит, чтобы всем помогать?!
Я зачем-то снова кивнул. И с чем, спрашивается, согласился?
Вот и я о том же! Она напустила на себя сосредоточенный вид. Ну понятно! Наша директриса тоже так делает, когда пытается нагнать ужаса на учеников.
Так вы поможете или нет? Я решил быть стойким и решительным. Директрисы таких любят. И менеджеры, наверное, тоже.
Ну вы посмотрите! Менеджер-или-директор с чувством ударила себя по коленке. Он ещё и права качает!
Не качаю, вяло запротестовал я.
Ты ещё попробуй! напустилась она на меня. Одна вон уже напротестовалась. Слышал, как вопила?
«Это она о той даме, что ли?»
Вот ты представляешь! Её лицо раскраснелось от возмущения. Синьоре, видите ли, шляпа не понравилась. Поля не те!
А какие надо? услужливо спросил я. Просто чтобы поддержать разговор.
Какие-какие! Она сердито повела плечом. Не такие широкие. Понимаете ли, в ту эпоху было принято носить клош.
А мне перья понравились! весело сказал я. И шляпа. Она в ней немного на страуса похожа.
То ли директор, то ли менеджер выстрелила в меня гневным взглядом:
На страуса?
Я поспешно прикусил язык. Вот и кто меня за него только дёргал!
Ну, промямлил я, просто перья похожи.
У-у-у Она вдруг уткнулась лицом в ладони и тихонько завыла.
По-настоящему! Как какой-то лесной зверь.
Вы что? Я жутко растерялся. Испугался, что она сейчас рыдать начнёт. Или ещё что похуже Вот вечно мне везёт!
Директор, которая менеджер, или наоборот, отчаянно замотала головой.
Уйди! Голос её звучал совсем глухо. Просто уйди, пожалуйста.
Наверное, и правда рыдает. Некоторые так умеют чтобы почти звуков не издавать.
Я стоял как истукан и не знал, что делать. Правда уйти и оставить её такую? Или остаться и смотреть, как она плечами вздрагивает? Как будто это я во всём виноват!
«Ну нет! Супергерой я или кто?»
Я подошёл и легонько тронул её за плечо.
Не плачьте! сказал я. Всё пройдёт. И это тоже.
Она подняла на меня измученное лицо. Ну вот! Глаза мокрые. И нос красный. Довёл человека.
Я не плачу, хрипло сказала она. У меня аллергия.
Ой, понимаю. Я сочувственно кивнул. У меня тоже эта штука бывает. На шоколад. А у бабушки моей на пыльцу. Так она всю весну, вот прямо как вы, рыдает.
Она шмыгнула носом. Раз, второй. Потом достала платок и шумно высморкалась.
У меня на вас аллергия, заложенным голосом объявила она. На вас всех!
И вдруг зачем-то на меня уставилась.
У бабушки, говоришь? Голос её по-прежнему звучал глухо, но вот глаза прыгали по мне очень даже заинтересованно. Ты с ней, что ли, живёшь?
Я, помедлив, кивнул.
Значит, сирота, с недовольным видом заключила она. Ну и какой в этом смысл?
Я как-то не У меня даже дыхание занялось.
«Сирота? Никакой я не сирота! С чего это она взяла?»
Ты в курсе, что такое уже не прокатывает? продолжала директор-и-менеджер-в-одном-флаконе. Вот сам подумай, сколько их до тебя было. Гарри Поттер раз. Оливер Твист два. Питер Пэн ещё. Да тот же Маугли!
«При чём здесь Маугли? думал я. Мне уже роль, что ли, подыскивают?»
Нет! Сиротство это однозначно мимо! Она смяла моё воображаемое сиротство в воображаемый комок и швырнула в воображаемую корзину. Отработанный материал.
Я стоял и, как совёныш, хлопал глазами. Ничего не мог сказать так сильно разволновался. У меня будет своя роль? Своя собственная! И даже если Маугли пусть! Надо только загореть как следует.
И потом не унималась директор театра.
Я уже понял по тону, что это она. Слишком деловая для обычного менеджера.
И вообще! заключила директор. Ты себя в зеркале видел?
Таким голосом У меня сразу щёки задрожали. Сейчас она скажет, что для Маугли я несколько крупнее, чем следует. Прямо, конечно, не станет говорить, что я толстый. Знаю я этих взрослых.
Нет, ты, конечно, славный, словно извиняясь, торопливо добавила она. Очень симпатичный мальчишка. Но уж прости, на героя совсем не тянешь.
У меня от обиды запекло в глазах. Защипало даже! Я почувствовал, что сейчас сам разревусь. Вот это будет зрелище!
Герои они же фактурные, понимаешь? Директор согнула тонкую руку и продемонстрировала хлипкий бицепс. Герой это мощь и сила. Вот такие сейчас нужны.
Как будто я и сам не знаю! Я же не просто так кроссовки купил! У меня, между прочим, план был.
«И почему был? приободрил я себя. Нельзя вот так сразу сдаваться!»
Я буду бегать! выпалил я. И в тренажёрку запишусь! Пресс накачаю.
Я смотрел на неё умоляющими глазами.
У меня получится! Вот увидите!
Она как будто задумалась. Но тут же неумолимо покачала головой:
Да при чём тут пресс? Мне характер нужен!
У меня есть характер! в отчаянии выкрикнул я. Я народными танцами занимаюсь. Для этого знаете какой характер нужен?!
Она посмотрела на меня как на сумасшедшего:
Народными танцами? Хм.
И снова так задумчиво:
Хм.
И тогда я вдруг понял! Вот это её «хм» мой последний шанс. Сейчас или никогда, называется.
Я дрожащими руками занырнул в рюкзак и, покопавшись, вытащил толстенную тетрадь. С сомнением потрогал обложку: «Там же столько всего тайного. И личного! Про бабушку ту же. И про родителей Стоп! А я же ещё и про Милу Сорокину позапозавчера написал!»
Я стал запихивать тетрадь обратно. Про бабушку и родителей это ещё куда ни шло. Но вот про Сорокину точно никто не должен знать. Никто и никогда!
Директор театра картинно зевнула:
Пора бы уже на обед прогуляться, и выразительно посмотрела на дверь.
Я снова вытащил тетрадь. Ну личное, и что? Зато честно. И это всё про меня.
Директор настойчиво кашлянула.
«А главное, самому рассказывать не придётся. Да я и не смогу так рассказать!»
Вот, стараясь держаться на расстоянии, я потянулся и аккуратно положил тетрадь на краешек стола.
Это что? Она настороженно сощурилась.
Мой дневник.
Зачем мне твой дневник? удивилась директор. Я и так вижу, что ты круглый отличник.
Ещё таким тоном сказала! Как будто молотком по темечку тюкнула.
Не школьный, нет, принялся сбивчиво объяснять я. Это такой, который записи. Ну, что-то вроде резюме!
Она снова широко зевнула.
Я в панике стиснул кулаки:
Вы лучше сами посмотрите!
Что ж. Директор нехотя взяла дневник и сделала вид, что листает. А сама даже не посмотрела!
У меня почерк плохой, теряя последнюю надежду, прошелестел я. Но вроде всё понятно. Вы посмотрите
Она брезгливо отодвинула тетрадь в сторону:
Читать чужие дневники безнравственно.
Но там ведь чуть не плача, сказал я. Там всё про меня! Это моё личное дело!
Прости. Она безжалостно нацепила на нос очки. Ты мне не подходишь.
* * *
Я не помню, как выбежал за дверь. Ноги понесли меня вперёд, к спасительной лестнице. Я задыхался на бегу от скорости и рыданий.
«Не могу. Не могу. Не могу».
Я умирал от смертельного позора. Но всё равно хватал воздух ртом, умудряясь дышать
«Может, мне и правда лучше умереть? думал я, с безнадёгой стуча подошвами. Если бы только не бабушка! Мама как-нибудь переживёт у неё девочки есть. А вот бабушка»
А ещё все эти лица вокруг! Обидно до ужаса! Я же только-только понадеялся. По чувствовал себя частью волшебного мира! И вдруг такой пролёт. Как будто мне пинка дали. Бамц и тю-тю. Навылет, дружок. Прямиком в мусорку!
Я побежал ещё быстрее, стараясь не смотреть по сторонам. Но всё равно слышал, как тыквенная голова Золушки печально вздохнула. Явно с сочувствием! А Красная Шапочка наоборот фыркнула. И как оскалится! Острыми такими клыками. Может, съесть меня задумала. Раз я слабое звено.