Уж это девятая горячка с ним, как я замужем, рассказывала Платонида Сергеевна своей наперснице Анне Спиридоновне и плакала.
Смотрите, матушка, что девятый вал, что девятая горячка страх, как опасны!.. отвечала та.
Но натура Туркова была крепка, и «девятая» не свалила его. Пять дней он прохворал, а на шестой стал приходить в себя; на седьмой отправился в баню, на восьмой отслужил на дому молебен, а после молебна, когда сели обедать и жена поставила перед ним графин водки, он оттолкнул его от себя и сказал:
Убери эту мерзость! Что на глаза ставишь!
Запутались
Рассказ
Купец Пров Семеныч Книжкин пришел из лавки домой обедать, помолился на образа и обругал жену «зачем новое божие милосердие мухи засидели»; снял с себя сюртук, жилетку, прошелся по комнатам, помурлыкал себе под нос «Возопих всем сердцем моим» и опять обругал ее за то, что канарейка на полу насорила. Сев обедать, он три раза придирался к ней из-за кушанья и опять три раза принимался ругаться, но наконец, наевшись, успокоился.
Кофейку сейчас сварить или после? спросила жена, радуясь, что муж угомонился.
Кофейку, кофейку! передразнил он ее, но уже ласковым голосом. Только и на уме, что кофеек, а чтоб об деле подумать. На это вас не хватает.
Кажется, я завсегда думаю
В том-то и дело, что не всегда. Петрушка, вон, на возрасте, а нешто ты ему невесту подыскала? Это дело тебе следовает. Какая же ты мать после этого? Все я да я
Да ведь где ж подыскивать-то? Хорошие невесты по улицам не валяются оправдывалась супруга. По зиме, вон, сваха Лукерья ходила к нам, так сам же ты ее отучил, сам же посулился ей ребра обломать.
Последовало несколько секунд молчания. Пров Семеныч опрокинулся на спинку стула, самодовольно улыбаясь, поколотил себя по животу и произнес:
Нашел я ему невесту. Стряпчий Александр Захарыч сватает. Девушка, говорит, отменная Рыбные тони у них. Богатые купцы. Две дочери: одна невеста, другая подросток Также и лес сплавляют Одного, говорит, лесу в Новгородской губернии десятин четыреста. Два брата их Маховы по фамилии
Слышала, слышала Богатейшие купцы поддакнула жена. Только отдадут ли за нашего Петрушку-то? К ним, вон, по зиме овощенник Ключилкин сватался, так тому карету подали. Мне бабка в банях сказывала.
Посмотреть надо, попытаться Александр Захарыч человек обстоятельный, зря болтать не станет. Пров Семеныч встал с места. Ну-с, Аграфена Астафьевна, вот вам наш сказ, обратился он к жене, теперь я спать лягу, а ужо, как Петрушка из лавки придет, разбуди меня, потому мы сегодня и невесту смотреть поедем. Я уж велел ему приготовиться.
Ах, господи! всплеснула руками Аграфена Астафьевна. Да как же так вдруг?.. У меня и платье грограновое распороно
Ну так что ж, что распороно? Пущай его!.. Я один с Петрушкой поеду. Возьмем карету и отправимся, потому они там на самых тонях и живут.
Что ж это за смотрины такие, коли ежели без матери! проговорила она.
Дура и больше ничего! Нешто это настоящие смотрины? Настоящие впереди. Тогда предупредить следует, чтоб, значит, ждали, а сегодня мы съездим так, больше для прокламации. Приедем на тони и начнем торговаться на лососей или на сигов. Будто впрок солить хотим Ну а тем временем и невесту посмотрим.
Сказав это, Пров Семеныч отправился спать.
У нас все не по-людски! пробормотала ему вслед Аграфена Астафьевна и с сердцем бросила на стол ложку.
Муж обернулся и подбоченился.
Нет, как посмотрю я на тебя, так с вашей сестрой ласково говорить нельзя, произнес он. Ей-богу! Как ласка так вы сейчас зазнаваться и на дыбы
Аграфена Астафьевна не возражала.
* * *
Часов в шесть вечера Аграфена Астафьевна будила мужа. Около постели стоял и сын Петрушка. Он был одет в новый сюртук и цветной галстук с большим бантом. Пров Семеныч проснулся, сел на кровать и начал почесываться.
Все исправил-с, как следует, отрапортовал сын. Карету нанял двухместную за три рубля и самую что ни на есть лучшую выбрал. Сам и на извозчичьем дворе был.
Ну, коли так, так веди себя хорошенько! ласково произнес отец и встал с кровати. Что ж вихры-то не подвил? сказал он. Волосы словно плети висят.
Не смел-с. Думал, что вы растреплете.
Вздор! Беги сейчас в цирюльню и подвей бараном, а я тем временем одеваться буду. Невеста хорошая и богатая, нужно, чтоб все было в порядке и по моде.
Сын отправился в парикмахерскую, а отец начал одеваться. Вообще, он был в духе, пел «Божественное» и даже шутил с женой. Через четверть часа сын явился завитой и напомаженный. От него так и несло духами. Отец осмотрел его и сказал:
Ну, Петрушка, ежели это дело уладится, так уж я и не знаю, каким ты угодникам молился. Невеста такая, что хоть сыну купца Елисеева, так и то не стыдно жениться. Истинно благословение божие тебе посылается. Ну, теперь в путь! Господи, благослови! Пров Семеныч помолился на образа, однако с места не трогался, а переминался с ноги на ногу. Надо полагать, это тебе за молитвы матери твоей, продолжал он, потому она у тебя женщина благочестивая и богомольная.
Уж кажется, я завсегда денно и нощно вставила свое слово Аграфена Астафьевна.
Ну вот! Про это я и говорю Где ж ему за его молитвы?.. Конечно, за твои Пров Семеныч, видимо, к чему-то подговаривался и вдруг произнес: Достанька, Аграфена Астафьевна, водочки. Выпить на дорожку малость следует.
Ну, полно, что за водка без благовремения.
Знаю, что без благовремения, да живот что-то щемит, а ты сама знаешь, нынче время холерное. То и дело народ валит.
Она с неудовольствием вынесла графин водки и кусок хлеба. Пров Семеныч выпил рюмку и повторил.
Ну, вот теперь как будто полегче и повеселее, сказал он и вышел в прихожую.
Мать дернула сына за рукав и шепнула:
Коли ежели по дороге отец в трактиры заезжать будет, так ты останови. Нехорошо, мол, тятенька
Будьте покойны, как за своей персоной следить буду, отвечал сын.
Отец и сын вышли на двор и стали садиться в карету. Аграфена Астафьевна смотрела на них из окошка и говорила:
А все-таки нехорошо! Невесту смотреть и вдруг без матери!
Пров Семеныч ничего не отвечал и крикнул извозчику:
Трогай!
* * *
Несколько времени отец и сын ехали молча. Отец отирал платком со лба обильный пот; сын перебирал часовую цепочку. Наконец отец прервал молчание и начал читать сыну наставления.
Как приедем туда, так держи себя скромнее, говорил он. В разговоры сам не суйся, а отвечай, что спросят.
Помилуйте, тятенька, да когда же я? отвечал сын.
Ежели вином угощать будут, так не пей.
Будьте покойны, тятенька. Все будет, как следует.
То есть одну-то рюмку можешь выпить, потому одна никогда не вредит.
Зачем же и одну? Бог с ней! Можно перетерпеть. Лучше в другое время выпить.
Они ехали по Обводному каналу и выбирались на Петергофскую дорогу. По дороге попадались трактиры. Отец глядел в окошко и читал вслух трактирные вывески. То и дело слышалось:
Трактир «Город Амстердам», «Венеция», «Свидание друзей», «Ренсковой погреб иностранных вин». Прочитав с десяток вывесок, отец кивнул на какой-то трактир с пунцовыми занавесками в окнах и сказал: В этом трактире орган чудесный. Селиверст Потапыч сказывал.
Нынче, тятенька, везде органы прекрасные, потому в этом вся выгода, отвечал сын.
Отец умолк, но, подъезжая к следующему трактиру, опять заговорил:
А ведь брюхо-то у меня все еще щемит, ей-богу! Даве выпил водки, так думал, что уймется, ан нет, не унялось. Думаю, не хватить ли еще рюмочку с бальзамцем?
Ну, полноте, тятенька! Что так зря пить! увещевал сын. На месте выпьете. Ведь уж там наверняка угощать будут.
Отца покоробило.
Эх, дурья голова! Да нешто я подумал бы об водке, кабы не холерное время? Холера теперь вот в чем дело. Ну что за радость, как ноги протянешь?
Не протянете, Бог милостив.
Нет, уж ты там как хочешь, а я выпью, потому что что-то даже в бок стрелять начало. Пров Семеныч высунулся в окошко и закричал извозчику: Стой! Стой!