П-привет, кажется, промямлил я.
Эй, ты же меня выглядывал, да? В ее голосе не было и капли игривости. Даже о простой девчачьей иронии речи не шло.
Тебя. А ты как догадалась?
Она улыбнулась. И ничего не ответила. Пришлось смотреть на нее прямо и снова по глазам резанула нагота, легкодоступность ее тела. Она снова встряхнула полотенце на песок упала смятая сорванная ромашка. Повернувшись, незнакомка направилась к темно-зеленому «мерседесу», запаркованному между стареньким «доджем» Рафферти и белым «корветом».
Подбросишь до дома?
Не вопрос.
Она с готовностью запрыгнула на пассажирское, я обошел машину и сел за руль. Ключ уже торчал в замке зажигания, и мне оставалось лишь повернуть его.
Куда отправляемся?
Седьмой дом на Уиллоуби. Сможешь найти?
Без проблем! Летняя резиденция?
Ага.
А чего голос такой грустный?
У тебя бы на моем месте еще не такой был. Меня предки сдернули прямо с учебы, позвонили сказали, что подыскали на лето «чудное местечко». Приезжаю а тут нате вам. Пока сюда едешь, все усыхает деревья, дома, кусты. Прямо даже и не знаю, сама-то я не ссохлась от вашей местной тоски. Скучный городишко.
Нашла кому рассказывать.
Ты учишься?
Не-а. Я вырулил на дорогу. Никогда не чувствовал ни малейшей вины из-за того, что не пошел в колледж. И сейчас не чувствую, но тогда, с ней, меня почти что проняло. А ты? Что и говорить, собеседник из меня божественный.
Я же сказала только что с учебы сдернули. Пайн-Манор, Честнат-Хилл. Год дотянуть осталось. Стив учится в Гарварде, Кимберли со мной, только на год младше. У нее профиль французский язык, а у меня антропология. На будущий семестр у меня намечены полевые исследования. Не знаю, смогу ли себя заставить.
Ну сама-то как думаешь?
Да заставлю, куда денусь. Почему бы и нет. Тебе не скучно?
А?..
Не скучаешь тут, спрашиваю?
А, да, частенько.
И что с этим делаешь?
Ты про работу спрашиваешь?
Нет, про то, как ты гонишь скуку.
Ну по-разному гоню. На пляж частенько хожу, вот.
Ясное дело.
Дорога петляла и вихляла, умудряясь оставаться строго узкоколейной, но я ее знал как свои пять пальцев мог и с закрытыми глазами проехать при вящей надобности. Эта подкованность позволяла мне не сводить с девчонки глаз. У нее на плече остался налипший песок. Захотелось отряхнуть как повод прикоснуться к ней. Она сидела очень низко на сиденье. Нет, ну в какой же форме девчонка! Ни единого излишества, ни намека на рыхлость. От нее чуть веяло сыростью потом и морской водой.
Твоя машина? спросил я. Катится как по маслицу.
Не моя.
А чья, отцовская?
Мимо.
Тогда?..
Она пожала плечами, как бы сообщая, что разницы нет.
А ты коренной? Прожил тут всю жизнь, да?
Не только я, но и мой батя в довесок.
И как ощущения?
Не особо.
Так чего ж ты здесь торчишь?
По привычке, наверное. Нет повода стронуться с насиженного места.
То есть тебе всякие-разные поводы подавай.
Никогда не задумывался, честно. Не знаю.
А ты подумай. Прикинь, повод сейчас будет? Тебе бы хотелось?
Прямо сейчас и подумать?
Ты торопишься куда-то, что ль?
Нет
Я углубился в думы. Вопрос дюже странный, еще и прилетевший нежданно-негаданно. А какой, собственно, ее интерес во всем этом или так она всего лишь поддерживает формальный разговор?
Знаешь, наверное, хотелось бы.
Класс.
В смысле?
Ты миленький.
М-м-м?..
Не хотелось бы, чтоб ты оказался вдобавок идиотом.
С ответом я не нашелся. Дорога продолжала петлять. Девчонка глазела за окно, солнце снаружи потихоньку садилось. В ее волосах просматривались ярко-рыжие пряди. Линия от шеи до плеча проходила очень плавно, весьма изящно.
Мы были уже на въезде в город. Уиллоуби располагалась на окраине, и это был единственный район, о котором здесь худо-бедно можно было сказать «лучше застроен, чем остальные».
Вот здесь притормози.
Так ты не идешь домой?
Она усмехнулась:
Не в таком же виде. Давай, стопори.
Я подумал, что она не хотела показываться перед предками строгих нравов в таком откровенном купальнике, поэтому послушно свернул на обочину и вырубил мотор. Потянулся к ключам.
Оставь. Открыв дверь, она ступила наружу.
Ого, а как с машиной быть?
Девчонка уже шагала прочь. Хлопнув дверью, я нагнал ее.
Да пусть здесь и стоит.
С ключами в замке?
Ну да.
Тут до меня кое-что начало доходить.
Может, хоть скажешь, как тебя звать? Чтоб я знал, куда посылать, когда меня к стенке жать начнут.
Она захихикала.
Кейси Симпсон Уайт. Живу в доме номер семь по Уиллоуби-Лейн. И это будет мое первое правонарушение. А ты у нас кто?
Дэн Томас.
Попадался раньше на горячем?
Вообще, было дело.
Ого, и какое же?
Думаю, мне тогда было лет пять. Я и еще один пацан подожгли лужайку жидкостью для заправки зажигалок. Такие дела.
И это все?
Если и есть еще что-то все еще не настолько круто, как тачку угнать. Ты-то уж точно не впечатлишься.
Я сграбастал ее за руку. Во мне по-прежнему кипел адреналин, я ничего не мог с собой поделать. Угонять машины прежде мне не доводилось, нервишки мои, ясное дело, расшалились. Кожа Кейси оказалась мягкой и гладкой. И она не стала вырываться.
У тебя все в порядке, эй? окликнул я.
Она застыла и уставилась мне прямо в глаза.
Купи мне выпить и сам попробуй разберись.
Пришла моя очередь насмехаться:
А, так ты еще не доросла до таких штук. Так получается?
Так точно.
Ладно, считай, я этого не слышал. И погнали!
Глава 3
Вот что за случай был у нас с машиной. И вот когда Кейси впервые меня напугала. Вообще-то, мне понравилось.
Вот она, думал я, бунтарка, которой плевать на наши правила она их, поди, и не знает. За двадцать лет жизни в Дэд-Ривер я правилами был сыт по горло. Они стесняли, пригвождали к месту и детей на пороге взрослости, и взрослых, горбатящихся на работе ради новых детей, жен, автокредита, ипотеки, и никому пока не удавалось эту хватку стряхнуть. Такое было Первое Правило: не вороти-ка нос все равно не отвертишься. На примере своих родителей я пронаблюдал его в действии. Правило утверждало: нога твоя в капкане, да только ты добровольно ее туда сунул теперь не рыпайся, сиди смирно, как и положено жертве. Деньги здесь всегда были проблемой. Стоило экономике чуть-чуть покоробиться, как нас тут же все местное сообщество окатывало полноценной кризисной волной. Мы вечно балансируем где-то над Небытием; стоит цене на рыбу в Бостоне скакнуть, как весь наш городок выстраивается в очередь у банка, снимая последние гроши.
Потрясения могли бы закалить нас да только где уж там. Лишь плечи еще больше поникали, лишь морщины проступали быстрее. Горькая старость ничего иного не оставалось.
Я оставил родительский дом три года назад, когда понял, что мне слишком тяжко видеть отца возвращающимся с очередного сезона сардинного лова в заливе Пасамакуодди без денег и с опустошенным видом. Больно было смотреть и на то, как ветшает помаленьку материн дом. Предки были славными людьми, но в то же время глупыми, и все, что я мог дать им, недовольство. Куда это годится?
Раньше я даже не выкупал, с чего так бешусь, но понимал при этом, что моя злоба бесплодная хрень. Так что я нашел работу на лесопилке и скромненькое двухкомнатное жилье над хозяйственным магазином Броуди в центре города. Дома я объявлялся только по настроению, то есть исчезающе редко.
Время от времени я гадал, по какой причине не смотал отсюда удочки с концами. Но перед Кейси я душой не покривил привык, и все тут. Житье-бытье без особого смысла порождает столь же бессмысленные решения, а порой и вовсе заводит в тупики. Я был лентяем. Деморализованным лентяем. Собственно, я и не был никогда кем-то другим.
Но вот явилась Кейси.
Неописуемо классная, которой все наши проблемы до лампочки, чего еще желать? Из меня бунтовщик не вышел бы слишком плотно я припал к городским корням. Нужно было либо самому являться закоренелым отщепенцем, либо иметь такового под рукой в качестве примера для подражания. Кого-то ни капельки не озабоченного вопросами репутации, чей отец не ходит в один паб с мэром и всеми полицейскими этого городишки, кого-то непричастного.