Нет тебя, стараясь не смотреть в стакан, в котором компот закручивался против часовой стрелки, не сдавался стойкий опер.
«О Господи, только бы не совесть проснулась!» подумал про себя Олег. «Мне совесть никак нельзя, у меня повышение наклевывается!»
Давай пари, а? не отставала тень.
Может в шахматишки? с надеждой поправил очки Олег, пытаясь взять себя в руки.
Главное отвлечь, а потом фигурами по морде насую и в СИЗО закрою, облизнулся он про себя.
Ты же кроме очка не во что играть не умеешь, ехидно захихикала тень.
Откуда ты знаешь это? Кто ты? вскочил Олег, роняя очки.
Товарищ майор, вы бы не шумели. У нас тут уважаемое заведение, сказала выглянувшая в зал похмельная повариха.
Где он?
Кто?
Этот черный?
Пить надо меньше!
Сама коза! ответил Олег и вдруг его осенило.
Мать же с козой совсем одни. А вдруг? Он кинулся выписываться из санатория и на такси поехал в Москву.
В это время мать Олега, которую привез в центр города на «Ладе-Калине» цвета козьего молока брат Олега Алексей, обходила рынок и собирала дань. Собрав положенное, мимоходом прихватив бутыль со скипидаром для своей любимой козы, она ввалилась в такси и потребовала:
Поехали к «Рыбкиному раю». Они недавно открылись, у них еще крыши нет.
Слюшай, восемдесят рюблей давай, да, потребовал трудовой мигрант, сидевший за рулем.
Вот же мелкая национальность, ругнулась старуха, которую трудная жизнь и сын матерый опер из столичного главка, приучили действовать круто, Сначала довези, а потом расплатимся.
Она незаметно достала телефон и набрала Алексея.
Леха, поезжай к «Рыбкиному раю», тут у нас таксист дикий попался.
Понял, как подъеду, так позвоню.
Они доехали до магазина. Прозвучало в трубке.
Восемдесят рюблей, пожалюйста, давай.
А зачем тебе? тянула время коварная старуха, поудобнее перехватывая пакет с бутылкой дегтя.
Керосинка покупать буду, засмущался таксист.
Мобильник бабки заиграл «Комбат батяня, батяня комбат».
Смотри, ГАИшник, ткнула она пальцем в сторону лобового стекла.
Гиде? клюнул наивный мигрант. Зачем ГАИшник, слющай?
В Караганде! с этими словами она обрушила на голову несчастного бутыль со скипидаром. Ты мне еще за Севастополь ответишь, гнида приезжая!
Подбежавший Алексей открыл дверцу, выволок оглушенного таксиста и начал пинать ногами.
Нечего к нам ездить, приговаривал он. Реутово для русских!
Пущай живет, разрешила старуха, выбираясь из машины. Машину мы забираем в оплату разбитой бутыли. Лех, отгони тачку на стоянку. Будем козу на случку в ней возить.
Вновь зазвонил мобильник.
Олег, ты? Ты же в санатории? Что значит, ехать в Москву? Какие черные люди? У тебя опять «белка»? Ладно, я приеду, не ори как беременная истеричка.
Лексей, надо до столицы доехать. Братец твой опять не в себе.
Они приезжают в Москву.
Мать, я купил тебе квартиру в соседнем подъезде, ошарашивает с ходу Олег. Поживешь у нас.
А как же коза? А рынок?
Рынки и тут крышевать можно, а за козой Леха присмотрит. Да, Леха?
Оно мне надо?
Рынок под себя возьмешь, подсластила пилюлю старуха, Но ежели с козой что случится, то сам козлом станешь!
Олег тем временем в панике начинает бухать, спьяну пытается даже покончить с собой, но из-за слабого зрения стреляет мимо. Протрезвев, говорит жене:
Поехали на Кипр, «потагилим».
А как дети? Я их с твоей сумасшедшей мамой не оставлю. Она их либо до тюрьмы доведет, либо изнасилует.
Что за дикость? даже протрезвел Олег.
Андрей Алахов в «Иногда лучше молчать» постоянно об этом предупреждает.
Спасения нет от этой педоты, надо бы на телевидение наведаться как-нибудь, плюнул Олег. Хорошо, детей возьмем. Пущай привыкают киприотов строить. А то дед воевал, а они в интернете сидят.
Будильник не забудь, кричит вслед старуха. Кипрят потроллишь.
Олег с женой, детьми, будильником и случайно прихваченным мобильником матери летит на Кипр. Старуха пытается подмять под себя рынок, но чеченская диаспора нанимает таксиста, ограбленного старухой. Он стреляет с лестницы соседнего дома из чудом попавшей в Россию старой винтовки М16, украденной на съемках фильма «Рембо-4». Помощник Олега Игорек, тайно влюбленный в козу матери шефа, звонит шефу, чтобы предупредить, что бабка наехала не на тех, коза осиротела и за Олегом начата охота. Но Олег с громким криком: «Тагил!» громит бассейн при отеле и не слышит звонков мобильного телефона, забытого в номере.
В номер входит черный уборщик, аккуратно сбрасывает звонок.
Гуталин, у русских должен быть гуталин, шепчет он и начинает обыскивать номер. Можно намазаться гуталином и прятаться под кровати, пугая богатых старух, верящих в домовых.
Конец первой серии.
22 оттенка черного (вторая серия) Куплю волосы (Но мы туда не пойдем)
В желтой, жаркой Африке, в центральной ее части
Какая, на, Африка? Кипр это, не Африка!
Зато в Африке черные люди!
Заткнись, на, а то галоперидола дождешься!
Керосином его, керосином!
Замолчите все! Я буду говорить. Итак, Кипр, отель, номер пьяного буйного опера.
По номеру методично шарится уборщик. Видно, что он владеет искусством обыска, осматривая номер в строгой последовательности.
Проклятый perestroika, вздыхает он, оставил без гуталина весь мир.
Уборщик натыкается на паспорт Олега. Кладет его в карман. Теперь он знает, что надо делать. Покидает номер и по паспорту Олега летит в Минск.
Олег Мундак? недоверчиво спрашивает белорусский пограничник на контроле, сверяя черную физиономию с цветным фото в загранпаспорте.
Я, кивает головой уборщик, я есть Ольег Мун, дак. Дак, дак, как утька.
Во чудила московский, совсем допился, аж почернел весь, говорит пограничник коллеге.
Да все они там, в Москве, либо наркоманы либо сумасшедшие, недовольно отзывается тот.
Проходите, кивает пограничник лже-Олегу.
Пробравшись на жд вокзал, в тупике лже-Олег ворует желтую жилетку. Вообще-то она оранжевая, но он дальтоник, поэтому считает ее желтой. Для маскировки вымазавшись в мазуте (заодно подчернив фото в паспорте), цепляется к составу цистерн, которые едут в Россию за нефтью. В пути к нему подсаживаются два бомжа-албанца, уговаривающие сообразить на троих. Пьяный экс-уборщик, пойдя справить малую нужду, сваливается с состава в районе Шереметьево. Албанцы прыгают вслед за ним. Встретив цыганку с цыганятами, они всей толпой бредут сквозь ночь и выходят на автобусную площадку при терминале.
В это время из Нью-Йорка в Шереметьево прилетает одетый в серый шерстяной плащ агент MI6 Джеймс Мун. Вы спросите, почему из Нью-Йорка? А я откуда знаю? Пути агентов спецслужб неисповедимы. Его задание похитить некую шизофреничку Санну, потому что в ней скрывается от правосудия восьмидесятилетняя немка фрау Фишер, владеющая тайной счетов Третьего рейха. Ее, под личиной студента вегетарианца, караулит агент ФСБ Артем, вступивший с объектом в интимную связь.
Мун, как и все агенты Старого света, скуповат и долго ждет бесплатного автобуса. Наивный, бесплатных автобусов в этой стране никогда не было. Плюнув на экономию, подходит к «жигулям», в которых караулит киллер-таджик, убивший мать Олега. А вы уже и забыли про него? Напрасно, сейчас он отсыпается в полицейском участке на Кипре.
Сколько до города возьмете?
Восемьдесят рублей, да.
Сколько???
Слющай, дарагой, если дорага, так и скажи, да. Будем попутчиков брать, да?
Да!
О, вот и попутчики! радуется киллер. Уважаемые, до города поедем, да? С ветерком, да?
Албанцы что-то решают на своем языке. Что, мы не знаем, потому что переводчик понимает только английский, и тот со словарем.
А давай пагадаю! вступает мокрая цыганка. А ручку позолоти, все скажу, эх, чавелла, романы чавэ.
Хватит балагана, возмущается Мун, А то мосты разведут.