Более того, сейчас им,
пожалуй, жилось даже лучше, чем до нее“.
Взглянув на солнце, мистер Остуриас мысленно прикинул который час.
Похоже, было около четырех. Пора бежать домой, чтобы послушать
передачу с пролетающего где-то в вышине спутника. Ни за что нельзя
пропустить, твердил он себе, сворачивая в сторону дома. Ни за какие,
как говорится, коврижки.. Слушали практически все; да, этот парень,
там, в спутнике, на сей раз выбрал особенно удачную книгу. Моэмовское
«Бремя страстей человеческих» - он прочитал уже сорок глав, и книга
становилась все интереснее «Интересно, а догадывается ли он об этом? -
спросил себя мистер Остуриас. - Жаль, я не могу поблагодарить его -
отсюда, из Уэст-Марино с ним не свяжешься. Плохо. Он наверняка был бы
страшно рад.
Должно быть, Уолту Дэнджерфилду там, на спутнике, очень одиноко, -
продолжал размышлять мистер Остуриас. - День за днем кружить вокруг
Земли. Какое ужасное несчастье - потерять любимую жену. Эта трагедия
очень изменила Уолта, и это сразу стало заметно. Вот если бы удалось
как-то вернуть его… но, если он вернется на родную планету, мы больше
не сможем слушать его. Нет, - пришел к заключению мистер Остуриас, -
спускать его было бы неразумно, поскольку он уже вряд ли когда
оправится от пережитого. Скорее всего, после долгих лет, проведенных в
этой штуке, у него поехала крыша».
Крепко прижимая к себе корзинку с грибами, он поспешил в направлении
Пойнт-Рейс-Стейшн, где имелось единственное на всю округу радио,
единственная нить, связывающая их с Уолтом Дэнджерфилдом, там, на
спутнике, а через него и со всем остальным миром.
- Человек, обуреваемый навязчивой идеей, - сказал доктор Стокстилл, -
живет в мире, где все приходит в упадок. Это свидетельствует об очень
глубоком проникновении в суть вещей. Сами посудите.
- В таком случае, у нас у всех навязчивые идеи, - заметила Бонни
Келлер, - поскольку именно такой процесс и идет вокруг нас… разве нет?
- Она улыбнулась ему, и он не смог удержаться от ответной улыбки.
- Можете смеяться, - продолжал доктор, - но сейчас психиатрия
приобретает особую важность, может быть куда большую, чем раньше.
- А по мне так она вообще ни к чему, - парировала Бонни. - Я не
уверена даже, так ли уж она была нужна тогда, хотя и думала, что
нужна. Более того, я буквально преклонялась перед ней.
Возящаяся у стола на другом конце большой комнаты Джун Роб оглянулась.
- Прошу вас, потише. Сейчас мы его услышим.
Ну вот, начальство подало голос, подумал доктор Стокстилл, и мы делаем
как нам велят. Даже не верится, что эта женщина до катастрофы была
простой машинисткой в местном отделении «Бэнк оф Эмерика».
Бонни нахмурилась, и хотела было резко поставить миссис Роб на место,
но сдержалась и, склонившись к доктору Стокстиллу сказала ему на ухо:
- Давайте выйдем на улицу. Вот-вот должны подойти Джордж с Эдди.
Пойдемте. - Она взяла его за руку и потащила за собой мимо сидящих
людей к выходу. Вскоре доктор Стокстилл оказался снаружи на крыльце.
- Ох уж мне эта Джун Роб, - сказала Бонни. - Больно много на себя
берет. - Она бросила взгляд на дорогу, проходящую мимо Форестер-Холла.
- Нет, что-то не видно ни мужа, ни дочери. Даже нашего доброго учителя
еще нет. Остуриас, небось, как обычно собирает по лесам свои ядовитые
поганки, чтобы разом всех нас прикончить. Да и Хоппи еще не подъехал,
где он, интересно, шляется! - Она замолчала, глядя вдаль. В свете
наступающих сумерек Бонни показалась доктору Стокстиллу особенно
привлекательной. На ней был шерстяной свитер, длинная сшитая вручную
юбка из плотной ткани, а волосы были забраны в тугой рыжий узел.