В опустелых дачах
Сентябрь. На Черной речке грязь, слякоть. Небо хмуро, нависли серые тучи, и как сквозь сито сеет упорный мелкий дождь. Почти все съехали с дач. Остались, по выражению дворников, только «оглашенные». Воют на дворах голодные псы, с трудом привыкая к голодухе после летних подачек дачников. Дворники пропили полученные на чай деньги, избили жен, бродят по опустелым дачам, отыскивая, не забыли ли чего такого в них жильцы, что бы можно было продать и на вырученные деньги опохмелиться, но тщетно. Оставшиеся лекарственные банки и бутылки давно проданы, и деньги пропиты.
Эх, проклятые! разводит руками дворник, бродя по комнатам пустой дачи, с трубкой в зубах. Ну, что бы хоть какую ни на есть путную вещь забыть, а тут нет, все вывезли. Ведь бывает же людям счастье! Вон на сидоровой даче господа сережку золотую потеряли, и дворник после отъезда в углу ее нашел; на погребе три бутылки вина оставили, а эти несчастные даже гвозди из стен повытаскали!
Следом за дворником ходит дворничиха с подбитым глазом. За юбку ее держится годовалый сынишка и ревет.
Не реви, мерзавец, и без тебя скучно! кричит она и дает мальчишке подзатыльник. Парамон Гаврилыч! Да брось ты искать! Я уж все выискала, ничего нет. Ну шутка ли, хмельной и с трубкой! Вдруг на грех заронишь, обращается она к мужу.
Дворник не отвечает на ее слова и, подбоченившись, осматривает комнату.
Замок у дверей отвинтить, что ли? рассуждает он сам с собой и, махнув рукой, приступает к делу.
Что ты, голубчик, делаешь, что ты! Ведь это хозяйское добро! кидается к нему дворничиха.
Ничего, на жильцов своротим. Ништо им! Пусть другой раз чувствуют и забывают что-нибудь на поправку дворнику.
Не дам, ни за что не дам замок отвинчивать и пропивать! вопит дворничиха.
Удар в грудь. Она отскакивает и с воем падает. Замок отвинчен и тащится в всепоглощающий кабак.
Только и торгуют одни кабаки. В мелочной лавочке вся торговля состоит из какой-нибудь пачки папирос, на пятак студню, а то все хлеб, хлеб и хлеб, покупаемый дворничихами тайком от мужей, успевшими припрятать кой-какие гроши.
Лавочники от нечего делать играют друг с другом в шашки.
Уж и подлец же народ нынче развелся, рассуждают они друг с другом. Думаешь, барин на дачу туда же перебрался, ан на поверку он выходит скотина! Таперича хоть бы этот чиновник с угловой дачи. Задолжал за четырнадцать четверок Жукова табаку и мимо лавочки даже не ходит, а норовит обходом, через Языков нереулок. Нет, уж я его укараулю!
Тебе что, ты за табак все-таки получить можешь. А кабатчик за вино страдает. Набрал у него в долг да и говорит: «Ищи с меня на том свете, а на здешнем ни копейки не получишь, потому хмельную часть в долг продавать из кабаков не велено, через это самое общественная нравственность страдает. Ни один, говорит, мировой с меня за вино взыскивать не будет».
Что же, за эти слова и пальто с плеч сорвать можно.
А сорвешь пальто, как грабителя судить будут, потому открытое нападение на большой дороге. Перочинный ножик в кармане найдут, так, мол, вооруженной рукой
Ну так просто помять ему бока в темной аллее Строганова сада. Гулять же ведь ходит.
Ходитъ-то ходит, да, говорят, пистолет при себе носит. Ну и помнешь бока, а какая тебе польза?
Как какая! Все-таки душу отведешь. Я вон барыню из Никольской улицы, что своих собак в морду целует, взругал ругательски, ну, мне теперь и легче. Двадцать две банки гвоздичной помады за лето в долг забрала и не платит. Двойные банки были.
Ой! Да как она ухитрилась все их вымазать на себя?
Вот и поди ж ты! Видно, не токмо что голову, а вся мазалась. Окромя того, шесть банок ваксы Каликса фабрики. Дворник сказывал, что она седые волосы ею чернила. «Стоит, говорит, это перед окном да щеткой сапожной по голове себя натирает». Из себя ведьма, ни кожи, ни рожи, а туда же за мальчиками-гимназистами в Строгановом саду все лето гонялась. Эх, знато бы да ведано, так кислоты в эту помаду намешать. Пусть бы у нее все волосья повылезли! заканчивает мелочной лавочник и, обратясь к товарищу, говорит: Ну, ходи! Куда сходишь? В двух местах тебя запер! С двумя поздравляем! Ах ты, клей углицкий! А еще туда же в шашки играть со мной хочешь! Ну, проиграл, видимое дело. Чего смотришь? Веди в портерную угощать.
Да ты, о наваксенной-то покупательнице зубы мне заговаривая, рукавом двигал, произносит наконец другой лавочник.
Ну вот, нужда мне. Иди, ставь пару пива. Хоть выпить с горя, что ли!
А дождь льет все сильнее и сильнее, протекает сквозь крыши старых развалившихся и новых сколоченных из барачного леса дач и потоками струится по полу. Вон в одной из таких дач в комнате сидят за кофейными переварками две женщины в грязных обтрепанных ситцевых капотах. По углам расставлены кадушки, горшки, в них сквозь потолок струится дождь.
Просто хоть под зонтиком сиди, говорит одна из них с крысиным хвостиком вместо косы на голове. На третье место передвигаемся, и все льет.
Под зонтиком! Села бы я и под зонтиком. Да где он, зонтик-то дождевой? Давно у жида в мьтье. Ах, боже мой! Ну когда это нас вынесет из этой дачи!
Да вот Петр Иваныч заложил сегодня часы и две серебряные ложки и отправился в Благородку в мушку играть. Одна надежда выиграет, ну, съедем, а проиграет нужно до конца сентября, до получки жалованья здесь сидеть. Ведь без денег не выпустят, ну а ежели и выпустят, то мебель задержат. Ну, на чем мы в городе сядем?
Входит кухарка.
Сударыня! говорит она. Как хотите, или съезжайте с дачи, или я у вас жить не могу. Тогда пожалуйте расчет. Ведь это сраму подобно. Теперича всю ночь в мокроте лежала, потому дождь так и льет на кровать. Опять же, и крысы на кровать лезут. Прежде они тихим манером под домом жили, а теперь как натекла туда вода да на полу вода, ну они и лезут ко мне на кровать спасаться.
Отчего же к нам не лезут? откликаются барыни. Ты вот только зобы нашими хлебами набиваешь, жир нагуливаешь, а ничего не работаешь, ну крысы и лезут, сало твое почуя.
Да нагуляешь у вас сало, как же! Сами голодом сидите, так уж где кухарке
Ты еще грубить? Молчи, тебе говорят!
Нет, уж вы как хотите, а или чтобы завтра в город, или расчет пожалуйте. Да тут пес жить не станет!
Погоди, барин в городе каждый день ищет квартиру. Ну куда мы выедем, коли квартиры нет?
Да, ищет он квартиру по трактирам да по клубам. Отчего же хорошие господа давно себе нашли квартиру, а вы все найти не можете?
Ты опять грубить? Пошла вон, мерзкая!
В окно стучится со двора дворник. Он пьян.
Когда съедете-то? Ах вы, шаромыжники! кричит он. А еще господа считаются!
Боже мой! Что ж это такое! всплескивают руками женщины. Каждая баба, каждый мужик над нами ругается. Послушай, любезный, как тебе не стыдно мирных женщин обижать!
Нам не стыдно, а вот вам за дачу до сих пор не платить стыдно, это точно, возражает дворник. Пора уж Не дожидайтесь, пока по шапке и через мирового
Еще очень многие весь сентябрь на даче живут. Здесь так хорошо.
Отлично, нечего сказать, коли со всех сторон невское потопление случилось. Сквозь крышу льет.
Это теперь льет, а очень может быть, что будет еще прекрасная погода. Осень проводить на легком воздухе так же приятно, как и весну.
Так ведь то на легком, a здесь вонь. Хозяин нарочно вам приказал помойную яму под окном устроить. Вот выбить стекло вам, так и будете знать.
Ежели ты будешь буянить, мы полицию позовем.
И позовете только на свою голову, отвечает дворник.
Да это разбойник какой-то! всплескивают руками барыни.
Это вы разбойники-то, а не мы; мы чужого не зажиливаем!
Он просто с кухаркой сговорился и терзает нас. Ни лаской, ни строгостью, ничем не отобьешься от него. Вот что, любезный, не знаю, из чего ты хлопочешь? Вам еще должно быть приятнее, ежели жильцы у вас дольше живут. Во-первых, веселее и, наконец, все-таки дворнику хоть какая-нибудь польза.