Кошка (лицемерно). Я как раз про это им и говорила, госпожа фея. Убеждала исполнять честно и смело свой долг. К несчастью, Пес, не перестававший прерывать меня
Пес. Что она говорит! Ну, держись теперь! (Хочет броситься на кошку, но Тильтиль, предугадавший его намерение, грозя, останавливает его.)
Тильтиль. Стой, Тило́! Берегись! Если ты еще раз посмеешь!..
Пес. Божество мое, ты не знаешь, ведь это она сама
Тильтиль (грозя). Молчи!
Фея. Довольно, бросьте. Хлеб, передай на сегодняшний вечер клетку Тильтилю. Возможно, что Синяя птица таится в Прошлом, у наших прадедов. Во всяком случае, не следует пренебрегать этой возможностью. Ну, Хлеб, давай клетку.
Хлеб (торжественно). Позвольте, одну минуту, госпожа фея. (Принимает позу оратора, говорящего речь.) Будьте свидетелями, вы все здесь стоящие, что серебряная клетка, доверенная мне
Фея (прерывая). Брось! Без лишних фраз! Мы выйдем оттуда, а дети пройдут сюда.
Тильтиль (испуганно). Мы пойдем одни?
Митиль. Я проголодалась.
Тильтиль. И я!
Фея (Хлебу). Расстегни свой турецкий кафтан и отрежь им по ломтю твоего толстого живота.
Хлеб расстегивает платье, вынимает из-за пояса ятаган и отрезает от своего живота два куска, которые передает детям.
Сахар (приближаясь к детям). Позвольте вам предложить несколько кусочков овсяного сахара (Ломает один за другим пять пальцев своей левой руки и дает их детям.)
Митиль. Что он делает? Он ломает свои пальцы.
Сахар (заискивающе). Попробуйте, как вкусны. Настоящий овсяный сахар.
Митиль (сосет один из пальцев). Ах, как вкусно! Много у тебя таких?
Сахар (скромно). Много. Сколько захочу.
Митиль. И тебе не больно, когда ты так ломаешь пальцы?
Сахар. Нисколько. Напротив. Весьма даже удобно. Они тотчас отрастают, и таким образом у меня всегда пальцы чистые и новые.
Фея. Дети, не кушайте слишком много сахара. Не забудьте, что вы скоро должны ужинать с бабушкой и дедушкой.
Тильтиль. Они тут?
Фея. Вы их сейчас увидите.
Тильтиль. Как же мы их увидим, когда они умерли?
Фея. Как они могли умереть, если они живут в вашей памяти? Люди не знают этой тайны; они вообще мало что знают. Но ты, благодаря алмазу, увидишь, что мертвые, о которых на земле вспоминают, живут так же счастливо, как если бы они совсем не умирали.
Тильтиль. Душа Света идет с нами?
Душа Света. Чужие не должны присутствовать при свидании родных. Я подожду здесь, невдалеке, чтобы не быть навязчивой. Меня они не приглашали.
Тильтиль. Как пройти туда?
Фея. Вот этой дорогой. Вы теперь находитесь на пороге страны Воспоминаний. Как только ты повернешь алмаз, ты увидишь большое дерево с надписью, которая укажет тебе, что ты пришел к нужному месту. Но не забудьте, что вы должны непременно вернуться в три четверти девятого. Это чрезвычайно важно. Главное, будьте аккуратны. Если опоздаете, все будет потеряно. До свидания. (Зовет Кошку, Пса, Свет и остальных.) Через эту дверь. А детки вот оттуда.
Выходит вправо в сопровождении Света, зверей и остальных. Дети выходят слева.
Картина третья
Страна Воспоминаний.
Направо, на первом плане, сквозь густой туман, вырисовывается ствол толстого дуба с прибитой дощечкой.
Молочно-белый, неясный, непроницаемый свет.
Тильтиль и Митиль стоят у подножья дуба.
Тильтиль. Вот и дуб!
Митиль. На нем надпись.
Тильтиль. Не могу прочесть. Подожди, я влезу на этот корень. Так и есть. Написано: «Страна Воспоминаний».
Митиль. Тут, стало быть, она и начинается?
Тильтиль. Да, вот и стрела нарисована.
Митиль. Где же бабушка с дедушкой?
Тильтиль. За туманом. Должно быть, мы их скоро увидим.
Митиль. Я ровно ничего не вижу. Не вижу даже своих рук и ног. (Хнычет.) Мне холодно! Не хочу больше путешествовать. Хочу домой!
Тильтиль. Полно, не плачь каждую минуту, как Вода. Стыдись. Такая большая девочка Взгляни, вот туман и рассеялся. Сейчас увидим, что там, за ним.
Действительно, туман начинает рассеиваться, становится светлым, легким и исчезает. Вскоре в свете, все более и более прозрачном, можно различить под сводом зелени веселый крестьянский домик, покрытый вьющимися растениями. Двери и окна открыты. Под навесом ульи, на подоконниках горшки с цветами, клетка, где спит скворец, и т. д. У дверей скамья, на которой сидят, в глубоком сне, старый крестьянин с женою. Это дед и бабушка Тильтиля.
(Вдруг узнав их.) Дедушка! Бабушка!
Митиль (хлопая в ладоши). Да! Да! Это они. Они!
Тильтиль (еще слегка сомневаясь). Подожди! Неизвестно еще, могут ли они двигаться. Подождем тут, за деревом.
Бабушка Тиль открывает глаза, подымает голову, потягивается, вздыхает и смотрит на дедушку Тиля, который, в свою очередь, медленно просыпается.
Бабушка Тиль. Мне почему-то кажется, что наши внуки, которые еще живы, придут нас проведать сегодня
Дедушка Тиль. Вероятно, они теперь думают о нас. Все во мне ходуном так ходит, и я чувствую мурашки в ногах.
Бабушка. Наверное, они уже близко. Слезы радости застилают мне глаза.
Дедушка. Нет, нет, они еще далеко. Я еще слишком слаб.
Бабушка. Уверяю тебя, что они пришли. Я совсем ожила.
Тильтиль и Митиль (бросаются к ним из-за дерева). Мы здесь! Мы здесь! Дедушка, бабушка! Это мы! Это мы!
Дедушка Тиль. Вот видишь! Что я говорил? Я был уверен, что они придут сегодня.
Бабушка Тиль. Тильтиль! Митиль! Это ты! Это она! Это они! (Делает усилие, желая бежать им навстречу.) Нет, не могу бежать! Вечный мой ревматизм!
Дедушка (пытается тоже бежать, прихрамывает). И мне невмочь бежать. Мешает деревяшка, которая по-прежнему заменяет мне ногу, что я сломал, падая с толстого дуба.
Дедушка, бабушка и дети радостно обнимаются.
Бабушка. Как ты вырос! Какой ты стал сильный, Тильтиль!
Дедушка (гладя Митиль по голове). А Митиль-то! Посмотри! Какие длинные волосы! Какие глаза! И как от нее хорошо пахнет!
Бабушка. Давайте я вас еще раз перецелую. Садитесь ко мне на колени.
Дедушка. А мне что же останется?
Бабушка. Нет, нет. Сперва дай мне их приласкать. Как поживают папа с мамой?
Тильтиль. Отлично, бабушка. Они спали, когда мы уходили.
Бабушка (любуясь ими и осыпая ласками). Господи, какие хорошенькие, чистенькие! Это мама так вас хорошо вымыла? И чулки целехоньки. В прежнее время я сама их штопала. Почему вы не приходите к нам в гости почаще? Для нас это такая радость! Уж сколько месяцев прошло с тех пор, как никто к нам не заглядывает. И вы нас забыли.
Тильтиль. Мы не могли, бабушка. И то сегодня, только благодаря фее
Бабушка. Мы тут живем всегда в надежде, что вот-вот кто-нибудь из живых придет проведать нас. А они приходят так редко. Вы были у нас в последний раз когда? Ах да, в День Всех Святых, когда в церкви стали звонить.
Тильтиль. В День Всех Святых? Мы в этот день не выходили. Мы были простужены.
Бабушка. Ну вот, каждый раз, когда вы вспоминаете о нас, мы просыпаемся и снова вас видим.
Тильтиль. Как? Значит, сто́ит только
Бабушка. Ты сам ведь знаешь
Тильтиль. Нет, не знаю.
Бабушка (деду). Удивительные, право, они там. Даже этого не знают. Чему же они научились?
Дедушка. Совсем как в наше время. Живые ужасно глупы, когда говорят о неживых.
Тильтиль. Вы, значит, всегда спите?
Дедушка. Да, мы, можно сказать, немало спим, в ожидании минуты, когда мысль живых разбудит нас. Ах, приятно спать, когда жизнь закончена. Но и просыпаться время от времени тоже приятно.
Тильтиль. Вы, значит, умерли не на самом деле?
Дедушка Тиль (вскочив с места). Что ты говоришь? Что он говорит? Он употребляет какие-то непонятные нам слова. Что это за новое слово? Новая, что ли, выдумка?
Тильтиль. Слово «умерли»?
Дедушка. Да, это слово. Что оно обозначает?
Тильтиль. Так говорят о тех, кого уже нет в живых.
Дедушка. Ну и глупы же они там, на земле.
Тильтиль. А вам тут хорошо?
Дедушка. Да, недурно. Вот если бы еще люди молились
Тильтиль. Папа сказал, что молиться не надо.
Дедушка. Надо, надо. Молиться значит вспоминать.
Бабушка. Да, да, все было бы хорошо, если б только вы приходили к нам почаще Помнишь, Тильтиль? В последний раз какой я тебе испекла яблочный пирог. Ты объелся до того, что заболел.