Не помню. Ничего не помню. Да и плевать на неё.
Мам!
С нами она домой не вернется. Обещаю.
Лика сделала вид что повеселела, и продолжила мне помогать. Но вижу встревожена и сильно, просто умеет себя в руках держать. Очень уж на Пашу похожа наша младшенькая.
Паша, ну как ты мог! Это же ты виновен в том, что Глеб сейчас на больничной койке лежит! Ты, и немножечко я виновна в том, что не удержала сына. Видела его состояние, его шок. И должна была догнать, забрать ключи, собой ворота загородить, но не позволить уезжать.
В больницу мы ехали уже втроем, вместе с дочкой. А в коридоре нас ждал «сюрприз» Тамила, баюкающая чуть припухшую забинтованную руку.
Она заметила нас. Подскочила со скамьи, губы задрожали на меня не смотрит, только на Пашу.
Не хватало мне еще при дочке скандала!
Если она хоть слово при Лике скажет прибью, тихо сказала мужу на ухо, передернула плечами и вошла в палату Глеба вместе с дочкой.
Пусть Паша разберется сам со своей этой.
Сильный страх за сына чуть стих, и я снова мыслями то и дело в события ночи сбегаю. Горечью, разочарованием и обидой переполняюсь.
Мне 37 лет. Я прекрасно знаю, что юность позади. Это больно, но это жизнь: при всей моей красоте и ухоженности я проигрываю юным девочкам. В этом я каждое утро убеждаюсь, когда перед зеркалом стою. У меня отличная фигура, на косметологах я не экономлю, но черт возьми, я проигрываю!
Вот только я не думала, что должна соревноваться за своего мужа. Несмотря на проблемы в семье. Павел чуть больше года назад принялся поднимать еще один бизнес, и совсем перестал бывать дома. А когда бывал мысленно отсутствовал, постоянно на телефоне висел, проблемы решал.
Мне это претило, но Паша не слушал меня, желая империю построить.
И я ревновала. Конечно же я ревновала, замечая его взгляды на других женщин. Но все равно доверяла, верила, что любит меня, что верен. А несколько дней назад у нас всё наладилось перед годовщиной, Паша предвкушал семейный отдых
Или он встречу с Тамилой предвкушал? Явно, близкие у них отношения, раз она так смело разделась перед ним. Не впервые.
Боже мой! Тамила! Она же в дочери Паше годится
Едва мы вошли, Лика кинулась к Глебу, без стеснения схватила брата за руку, и он застонал. Глаза открыл.
Глеб, хныкнула дочка.
Сын прочистил горло, морщась, и прохрипел:
Не реви, Анжелика Пална. Мам
Сынок, подавила всхлип, даже улыбнулась, как же ты нас напугал!
Прости, мам. Блин, голова гудит, тошнит так.
У тебя сотрясение и переломы. Как только разрешат домой тебя заберем.
А Тамила как? спросил сын.
Живая, почти невредимая, опустила я глаза.
Помню, как сын за ней помчался. За Глеба мне куда как обиднее, чем за саму себя.
Хорошо, выдохнул Глеб облегченно.
Глеб
Мам, я всё понимаю, язык у Глеба заплетается.
В палату вошел Паша. Надо же, не постеснялся. Впрочем, где стеснение, а где мой муж!
Привет. Ну как ты, сын, он смело подошел к койке Глеба, который на отца волком взглянул, будто даже слабость прошла. Устроил ты нам с мамой отличную ночку, юный гонщик.
Паша! надавила я голосом.
Мам, можешь в коридоре побыть немного? попросил сын, не глядя на меня.
Не хочу оставлять их. Глебу сейчас точно противопоказано волнение, ссоры, но и сын и муж кивнули, оба на меня в упор посмотрели.
Даю вам три минуты. У Глеба сотрясение, а потому никаких скандалов, произнесла тихо, и потянула греющую уши Лику из палаты.
В коридоре оглянулась по сторонам. Тамилы не видно, и слава богу. Значит, Паша отослал её.
Мам, а что у папы и Глеба случилось? Поругались?
Немного.
Глеб что-то плохое натворил? наивно спросила Лика.
Натворил в этот раз не Глеб, а Паша. И как он перед сыном вину будет заглаживать большой вопрос.
Из палаты донесся яростный окрик.
Черт!
Лика, сходи за кофе, быстро сказала, и рванула к двери в палату, но дочка стояла ближе.
Моя испуганная малышка первой подскочила к двери. Распахнула её
Лика! развернула дочку за плечо.
Но увы. Из палаты послышался болезненный выкрик Глеба:
и после того, как ты маме с Тамилой изменял, смеешь говорить, что только Тамила шлюха? А ты тогда кто?
Я вытащила Лику за дверь, и захлопнула её. А затем со страхом взглянула в лицо дочери, надеясь что она не поняла, не расслышала.
Что хоть её эта грязь не коснётся.
Глава 4
Глаза дочери расширились. Лика напряглась как пружина
Слышала или нет? Поняла ли?
Лика, погладила свою любимую девчонку по щеке.
Она головой мотнула, но не зло. Даже улыбнулась мне.
Ругаются, кивнула она на дверь. Тебе кофе купить, да? Я схожу, мам, куплю. А ты скажи им чтобы не ссорились.
Лика, я вся сфокусирована на лице дочери, чувствую облегчение что не поняла она ничего, усталость страшную, предчувствие. Всё будет хорошо.
Я выдала эту пустую фразу, сдаваясь.
Дочка кивнула, взяла кошелек из моей руки, и не торопясь пошла по коридору.
А я в палату. Где уже не крики, а тишина. Паша стоит у окна, в подоконник кулаками уперевшись, спина напряженная. Глеб и вовсе словно неживой.
Паш, сходи с врачом поговори, пожалуйста, попросила мужа выйти.
Он кивнул, пошел к двери, но рядом со мной остановился.
Лика заходила. Она слышала?
Покачала головой отрицательно, а затем неуверенно.
Не знаю, прошептала.
Домой вернемся поговорим с ней, бросил муж, и вышел, наконец, из палаты.
Поговорить нужно, вот только что говорить не знаю. Если дочка слышала, что делать? Врать? Рассказать правду? Сказать, что это дело взрослых? Всё мимо.
Мам мамочка прости, выдохнул Глеб.
Села рядом с ним. Дотянулась, погладила пальцы на его ладони.
Я не сдержался, не подумал что Лика может услышать. Я не хотел. Так не хотел, глаза у Глеба испуганные.
Сестру Глеб не просто любит он её обожает. Сначала ревновал нас страшно, отказывался подходить к Лике-младенцу. Затем стал наблюдать и посмеиваться над тем, как дочка ползать училась, говорить, ходить. Прикипал. А лет с трех Лика превратилась в хвостик старшего брата. Глеб ворчал поначалу, но полюбил её безусловно.
Ты не виноват.
Виноват. Мам, я капец как виноват перед тобой. Прости, что в дом её привёл. Я такой дебил!
Ты не виноват! отчеканила увереннее и спокойнее.
Я кольцо купил. На разогреве выступал, копил, сам хотел на кольцо заработать, Глеб будто меня не слышит, делится. Тебе не рискнул признаться, мы же с Тамилой месяц всего но я как вы с папой хотел, думал у нас также: раз и навсегда, и незачем время терять. Хорошо что не успел предложение ей сделать. Пошла она!
Села поближе к сыну, гладила его по волосам, успокоить пыталась.
Очень часто первая любовь не про «навсегда», а про опыт. Ты еще встретишь девушку, которую по-настоящему полюбишь. Через месяц, через год, через десять лет, но встретишь. Времени у тебя много, мой хороший.
Я говорила, понимая что слова в пустоту уходят. Сыну нужно переболеть, я верю что он справится, но как же обидно за него! Первая любовь изменила не с кем-то абстрактным, а с родным отцом подобное на всю жизнь запоминается, уязвляет.
Убиваться по ней не собираюсь, упрямо заявил Глеб, выслушав меня. Итак уже опозорился, собачонкой за ней побежал, придурок. А нужно было с тобой остаться. Мам, прости что я такое дерьмо у тебя.
Ты у меня замечательный.
Скривился. Не верит.
Глеб в принципе в меня пошел: творческий, во всём сомневающийся, компанейский, но доверяющий только самым близким. А вот Лика в Павла уродилась, взяв его властность, категоричность и целеустремленность.
Глеб, ты точно не станешь глупости делать? решилась на вопрос. Тамила здесь, в больнице. Возможно, захочет с тобой поговорить. Она может обмануть тебя, и новую боль причинить. Ты влюблен, а влюбленного легко вокруг пальца обвести.
Мам, я же сказал что с ней покончено.
А еще ты спрашивал про неё сегодня, напомнила.
Спрашивал. Потому что она в машине со мной была. Какая бы Тамила ни была я не желал бы стать её убийцей. Живая, и черт с ней, резко бросил сын.