На этой фотографии почему-то одни девочки. На другой все вместе, на фоне большого сарая, сбоку какие-то петухи и гуси, как в Тарусе. Собственно, только гусей и можно толком разглядеть, лиц не видно совершенно. Можно понять, что у мальчиков длинные волосы образца семидесятых у всех, кроме Сашки, он перед картошкой предусмотрительно побрился наголо. И бачки, бачки у Гарика! Очень трогательные бачки, просто прелесть!
Ни Васьки, ни Мирелы, разумеется, еще нет. Это самое начало. Там, на этой картошке, сложился костяк их компании.
Было примерно так. Вечером возвращались с поля, еле волоча ноги. Промерзшие, усталые, с одной мыслью поскорее добраться до койки. А дальше начинались чудеса. Стоило кому-нибудь взять в руки гитару или включить магнитофон, как открывалось второе дыхание если не у всех, то у многих. Вдруг выяснялось, что, в общем, даже и поплясать можно, а уж попеть и послушать вообще за милую душу, как же без этого.
Главным гитаристом был Гарик. И вот как-то раз сидели вечерком, как обычно, слушали, подпевали. И так: «Геркулесовы столбы», «Смит-вессон калибра тридцать восемь»[2], Окуджава немножко, а потом он возьми да и спой, ни на кого не глядя, песенку запрещенного барда. Сама по себе песенка была довольно нейтральная, тут все дело было в имени автора, которое уже некоторое время было под строжайшим запретом. И началось Кто-то ничего не заметил, кто-то подтянулся поближе, кто-то даже подпел. Так они осторожно обнюхались в первый раз. А потом пошло: цитатки из запрещенных и полузапрещенных авторов, тайные имена слова-знаки, слова-маячки, по которым они распознавали друг друга. И собственно, вот так оно и сложилось
Мысли окончательно уехали куда-то вбок. Катя встала и принялась расхаживать взад-вперед. Тут вошла Варька, с мороза, раскрасневшаяся, окинула взглядом стол с разложенными на нем фотографиями, вышагивающую по комнате Катю и отчего-то насторожилась:
Ностальгия?
Что-то вроде Катя, разумеется, не собиралась выдавать настоящую причину и рассказывать о письме совершенно незачем девочку пугать.
А чего ходишь-бродишь?
Да так Растекаюсь мыслию по древу.
Не хочешь говорить?
Да нет, почему, пожалуйста.
И Катя рассказала вот как раз об этом: как Гарик спел, о словах-маячках. Варька удивилась.
У тебя получается похоже на ну я не знаю на какую-то революционную ячейку. Подпольную.
Да ничего подобного! возмутилась Катя. Во-первых и в-главных, мы не собирались ни с кем сражаться. А во-вторых, там вообще было совсем другое
Что другое?
Любовь. Эр-ротика.
Девочка смотрела с недоумением:
Ты же сама только что
Сейчас объясню, заторопилась Катя, сама удивляясь своему волнению. Это не то не о том! Это как тебе сказать это такое sine qua non обязательное условие. Так обозначался круг людей, с которыми вообще имело смысл общаться, понимаешь? Да и сейчас это есть, что ты мне говоришь! Есть категории людей, с которыми ты, например, ни за что не стала бы Стала бы ты общаться ну я не знаю со сталинистом, например, или с нацистом? Ну то-то! Не стала бы! Просто сейчас спектр шире, а тогда только мы и они
Примечания
1
Необходимое условие (лат.).
2
Строка из популярной среди студенчества 1970-х песни «Мой корабль» (слова Сергея Шабуцкого).