Филиппова Ирина - Психотерапевт стр 10.

 Нет. Я стараюсь не напрягаться по этому поводу. Меня больше расстроило, как отреагировала Лорна. Это ведь она его впустила. Ее это прямо убило.

 Очень печально.  Улыбку на лице Евы сменяет озабоченность.  Им с Эдвардом не нужен лишний стресс. Ты знаешь про их сына? Он погиб в Ираке. Их единственный сын, вообще кошмар.

 Ужас!  Я в шоке.  Для них это, наверное, был страшный удар.

 Они раньше жили на побережье, кажется в Борнмуте, и переехали сюда три года назад,  подхватывает Мэри.  Лорна говорила, что воспоминания грызли их все больше и больше и они решили начать все заново. Выбрали Лондон, потому что любят театры и музеи, а в силу возраста им уже тяжело мотаться сюда из Борнмута. И довольно долгое время жили тут хорошо, со всеми общались, часто выбирались в город, как и планировали. А потом вся эта история с сыном их снова догнала, и они превратились в затворников. Это действительно очень грустно они никуда не выходят, даже за продуктами. Им все доставляют, и одежду тоже. Они растеряли всю свою уверенность.

 Или волю к жизни,  спокойно говорю я. Ловлю их растерянные переглядывания и решаю все рассказать:  Мои родители и сестра погибли в автокатастрофе, когда мне было девятнадцать. И я с тех пор надолго потеряла волю к жизни.

 О, Элис, это ужасно.  Ева касается моей руки.  Мои соболезнования.

 Сестре было всего двадцать два. Она отдыхала в Греции с парнем, а родители поехали встречать ее в аэропорт.

 Даже представить себе не могу!  Глаза Мэри полны сочувствия.  Как ты справлялась?

 На мне остались бабушка с дедушкой. Мне приходилось быть сильной ради них, а им ради меня. Так мы и держали друг друга.

Я снова наполняю их кружки, втайне радуясь, что Тамсин к нам не присоединилась. И когда Мэри снова упоминает йогу, я не произношу ничего такого, что могло бы заставить ее подумать, будто я жажду приглашения присоединиться к ним (хотя на самом деле я жажду). Не хочу злоупотреблять отсутствием Тамсин. К тому же разве Лео не предупреждал меня, чтобы я не бросалась очертя голову в новую дружбу?

 Прости, Элис, мне пора.  Голос Мэри возвращает меня в реальность.  Йога в два, мне нужно сбегать домой за формой. Ева, я тебя на улице жду.

 Наш срединедельный ритуал,  поясняет Ева, когда Мэри ушла.  Мы идем на йогу, потом я сопровождаю Тамсин и Мэри в школу за детьми. Когда погода хорошая, мы идем в наш парк, чтобы дети поиграли. А потом к кому-нибудь на чай.

 Как здорово,  с легкой завистью отзываюсь я.

Ева открывает рот, и мне кажется, что сейчас она пригласит меня ходить с ними.

 Ты когда-нибудь занималась йогой?  спрашивает она вместо этого.

 Никогда.  Я осторожно улыбаюсь.  Может, я присоединюсь к вам в январе, когда начнется новый набор.

Ева уходит, и я из кабинета Лео наблюдаю, как они с Мэри идут через сквер за Тамсин. Перерыв получился приятный; а теперь я рада вернуться к своей книге. Я настолько погружаюсь в нее, что в испуге подскакиваю от звонка в дверь. Поспешно закрываю книгу; надеюсь, это Ева хочет пригласить меня присоединиться к ним в сквере. Смотрю на часы: нет, это не может быть Ева, еще нет трех часов, так что они пока на йоге. Может, это Лорна или Эдвард.

Кладу телефон в задний карман и иду открывать.

Его голова повернута в сторону сквера, но я безошибочно узнаю, кто это. Повинуясь инстинкту, мгновенно захлопываю дверь, успев заметить, как он удивленно оборачивается. Я отступаю назад, сердце колотится. Зачем он вернулся?

Снова звонок. Я бросаюсь вперед и накидываю дверную цепочку.

 Мисс Доусон?  доносится сквозь дверь.

 Если вы не уйдете, я вызову полицию,  сухо говорю я.

 Очень надеюсь, что вы этого не сделаете. Мисс Доусон, меня зовут Томас Грейнджер, я частный детектив и занимаюсь восстановлением справедливости. Брат моего клиента был обвинен в убийстве, которого не совершал.

 Неважно, я все равно полицию вызову. Вы незаконно проникли в мой дом в субботу.

 На самом деле это вы меня впустили.

 Только потому, что предполагала, что вы один из приглашенных.

 Вы спросили меня, не Том ли я, а я как раз Том, хоть никто меня так и не зовет.

 Я сказала «Тим»!

 Сомневаюсь, что вы сможете доказать это в суде.  В его голосе слышится улыбка, и я ощущаю, как мои позиции ослабевают.  Могу я попросить вас открыть дверь? Мне действительно необходимо поговорить с вами лицом к лицу.

Я неохотно открываю дверь, но оставляю цепочку. Он смотрит на меня сквозь щель, слегка наклонившись, чтобы мне лучше было видно его лицо. Дорога за ним пуста.

 Благодарю.  Он достает из внутреннего кармана пиджака карточку и подает мне.  Как я уже говорил, я частный детектив и занимаюсь убийством Нины Максвелл.

Я не беру карточку, не могу. От одного этого имени у меня голова взрывается. Прошел уже, наверное, год, но я это убийство никогда не забуду, потому что Ниной звали мою сестру.

Так всегда. Какую бы Нину я ни встречала, я инстинктивно стремлюсь с ней подружиться. Про какую бы ни читала, принимаю все близко к сердцу. Так подействовала на меня смерть старшей сестры, которую я боготворила. Она до сих живет в других женщинах по имени Нина.

Я не сразу справляюсь с нахлынувшими воспоминаниями.

 Нина Максвелл?  спрашиваю я.  Не понимаю, какое отношение имеет ее убийство ко мне.

Он слегка хмурится:

 Никакого, за исключением того, что это случилось здесь.

Я замираю, уставившись на него через щель:

 Где здесь? В комплексе?

Он хмурится еще больше:

 Нет, здесь, в этом доме.

Я мотаю головой:

 Нет. Это какая-то ошибка. Она здесь не жила. Не в этом доме, по крайней мере. Иначе мы бы знали, риелтор сказал бы нам.

 Я не уверен

 Простите,  перебиваю я в раздражении от того, что он меня так взбудоражил.  Но вы ошибаетесь. Может быть, Нина Максвелл жила здесь в каком-то другом доме, но не в этом. Мы бы не купили дом, в котором произошло убийство. И потом, мы бы знали, потому что риелтор сказал бы нам.

Я начинаю закрывать дверь, но он не отводит взгляд.

 Боюсь, здесь нет никакой ошибки, мисс Доусон. Нина Максвелл жила именно в этом доме.  Он делает паузу.  И в этом доме она умерла.

Глава 9

Во второй раз за несколько минут я захлопываю дверь у него перед носом. Ноги у меня подкашиваются, я опускаюсь на пол.

 Мне очень жаль,  доносится сквозь дверь, и я вздрагиваю. Он еще здесь.  Я понимаю, что это для вас шок.

 Уходите или я вызываю полицию!  сердито восклицаю я.

 Хорошо, я ухожу. Но могу я попросить вас сделать кое-что? Для начала погуглите это убийство. А потом позвоните риелтору и спросите, почему он скрыл его от вас, когда вы покупали дом.  Слышится шорох, и его карточка проскальзывает в почтовый ящик.  Если почувствуете, что можете со мной поговорить, позвоните по этому номеру, пожалуйста. Мы оба и я, и мой клиент будем вам благодарны.

Его шаги затихают вдали. Ползучий страх приковал меня к лестнице, и я не могу сдвинуться с места. Что, если это правда? Достаю из кармана мобильник, набираю в поисковике «убийство Нины Максвелл». Высвечивается несколько ссылок на новости по теме. Открываю первую, от 21 февраля 2018-го, и вижу фотографию хорошенькой блондинки со смеющимися карими глазами; на шее у нее смутно угадывается золотая цепочка. Я узнаю этот снимок: после убийства он несколько недель мелькал во всех СМИ. С колотящимся в горле сердцем прокручиваю статью вниз.

Я чувствую, как в желудке поднимается тошнота. Заставляю себя прочесть статью снова, и мои глаза зацепляются за слово «Круга», словно я надеюсь, что если смотреть на него подольше, то оно испарится. Однако оно не испаряется. И хотя номер дома в статье не упоминается, мысль о том, что Нину Максвелл убили именно здесь, в доме, где я живу, приводит в оторопь. В памяти всплывает картинка: дом в полицейском оцеплении, букеты цветов на тротуаре у входа. Вот у этого самого?