Нет ничего мудрого. Мне это не идет. У меня достаточно работы, чтобы ходить на гулянки и пустоши. Ты пойдешь слова от отца к сыну-Ты уже не маленький, и тебе пора делать что-то большее, чем плавание и стрельба из лука! И в любовных играх тебе пора развернуться, потому что в Итаке ни одна девушка тебя не заслуживает. Эти толстоглазые дочери моих вельмож не подходят тебе ни внешне, не говоря уже о уме и разуме.
Может, мы с тобой перепрыгнем в Троаду, пап. Вот где он?!
Может, но не может! Тебе пора взять на себя часть отцовского бремени, и это их приятная часть. Ты идешь погулять. Вы идете, чтобы повеселиться, посмотрет на красивых девушек или они посмотрят га тебя. Какой красавец вырос! Но имей в виду, что они попытаются заманить тебя в свои сети. Я не говорю о девочках, хотя с ними тоже нужно обращаться осторожно! О сплетнях этих царедворцев, которых ты там увидишь, я говорю. О царях и их сыновьях мое слово. Все будут тянуть тебя за союзника, предлагать тебе разные военные и торговые соглашения, но ты ни с кем не соглашайся полностью! Наши корабли известны, как и их экипажи, но это не значит, что мы должны обслуживать всех, кто не способен создать хороший флот. Ты будешь держаться на расстоянии, улыбаться и не будешь много болтать! Ты ничего не обещаешь, не говоря уже о том, чтобы подписывать! Что бы ни предложили, ты должен сначала обсудить это со мной! Ты даешь им какие-то туманные надежды сделать то, что они тебе предлагают, но когда унаследуешь меня на престоле! Не так уж сложно лавировать между всеми этими, потому что ты превосходишь их умом и образованностью. Не зря так долго жил в Талесе и Афинах, что даже на острове Самотраки. Уделяй больше внимания хорошим блюдам, разбавляй вино большим количеством воды и задевай королевским дочеркам, но не трогать, потому что это опасно, и они могут женитьпо, даже не успев кашлять! Я ясно выражаюсь или все еще объясняю?
Хорошо, папа, я поеду в Илион. И буду остерегаться как царских дочерей, так и царской лести. Мне нужен только один телохранитель, которого я выберу из твоей личной гвардии!
Вот чего я хочу, сын! Я дам тебе целый корабль, чтобы ты явился принцем, а не бродягой. И свиту я тебе дам, а не телохранителя. Я знаю, что ты никогда не опозоришь меня. Давай напишем ответ царю травки и позовем посланника, чтобы передать его ему!
Не хотелось бы, чтобы со мной таскались разные блюда и интриганы. От друзей надо защищаться, а не от врагов! Корабль и моряки могут, но они будут стоять в порту и на самом корабле, а не бродить по моим ногам. Один из твоих элитных бойцов мне нужен для охраны и больше ничего.
Мы не будем ссориться. Принято явиться со свитой, но как только ты тянешься так сильно, берешь того, кого там выбираешь, па готовится к путешествию, что время не стоит на месте!
Одиссей выпивает на одном дыхании стакан с водой, который он держал в руке, и выходит наружу, где солнце чуть не ослепило его. Он идет по тропинке через редкую рощу, окружающую небольшой дворец Итаки, и, подтягиваясь по ней, быстро достигает желтизны прибрежного песка. Он бросает легкую одежду, чтобы отдать свое обнаженное тело соленой воде. Он плывет внутрь и только когда задыхается, он серьезно поворачивает тело и расслабляет его на теплой воде. Раздвинув руки, отдается спокойствию, которое бьет отовсюду. Только Солнце является свидетелем таинства, но оно торжественно обещает никому не говорить, подмигивая частью своих лучей. Закрыв глаза, голый принц представляет себе блестящие украшения на нежных девчачьих пальцах и шее, видит сочные столы, заваленные угощениями, золотые чашки, наполненные тяжелыми винами, и полуобнаженные танцовщицы, перехватывающие, как Ласточки, между полупьяными мужчинами и женщинами. Он улыбается, потому что чувствует поднимающуюся мужественность там, где начинаются бедра, и поворачивается на живот. Медленно плывет к берегу, где довольный проплывает на горячем песке. Желтая неизбежность каменных зерен сразу же прилипает к мокрой коже, не создавая неприятного ощущения. Юноша задумывается над простым фактом, что песок может стать как порошком, так и связывающей камни смесью, если его правильно смешать с нужными материалами, пока порошок не сможет снова вернуться в форму песка. Он задыхается от идиотских мыслей, которые откуда-то сводят его с ума. Он положил мокрую голову на руки, закрыл глаза, и это видение во второй раз поразило его объемом, цветом, даже звуком. Почти та же картина в деталях обособляется где-то внутри, а лицо как бы доминирует среди разноцветных образов. Образ молодой и красивой девушки, с темными глазами, и тяжелыми вьющимися волосами. Он запомнил это и застрял глубоко в своем сознании с какой-то упорной надеждой, что увидит это совсем близко
МИКЕНА
Если мы сможем представить себе Древнюю Элладу примерно 5000 метров в высоту, мы сможем обозначить полисы один за другим и мысленно обозначить их одной красной, жирной точкой. Совсем немного этих алых кругов на зеленовато-коричневом фоне земной поверхности. Каждая такая точка имеет свое название, а каждый полис укрыл определенное количество живых существ, будь то разумных, полуразумных или совершенно немыслимых. Но с такого расстояния нельзя увидеть жизнь в ее непрерывной динамике, почувствовать постоянный переход от существования к смерти и обратно, в тот нескончаемый природный круговорот. Чтобы удовлетворить свое любопытство, нам нужно либо спуститься вниз, либо приблизить точку к себе. Теперь давайте приблизимся к полуострову Пелопоннес вместе с красной точкой микенской столицы Фива, чтобы превратить его в городскую площадь, которую принято называть Агорой. Царь Атрей вершит правосудие, сидя на большом стуле из тяжелого черного дерева, инкрустированного золотыми орнаментами. Он был одет в дорогую одежду, его сандалии сделаны из самой мягкой и красивой кожи, а на голову он положил обруч из драгоценного желтого металла, словно над лбом искры из алого огромного рубинового камня. Перед ним стоял один из граждан Микены, в почтительной позе и бледном лице. Его толстые пальцы усыпаны кольцами, на шее у него золотая цепь, Хитон из материи, похожей на царскую, а все тело трясется в вибрациях беспокойства и откровенного страха.
Где-то в стороне сидит слепой Тамир, который скребет луком свою гуслу. Вездесущ этот старик, и везде мы будем видеть его постоянно, как своего рода призрака объективности и герольда исторической правдивости. Он припевает слепого под нос почти одной и той же мелодией, но разными всегда словами:
«Такова традиция народов, и всякий правитель, если ему дорог трон, должен ее соблюдать. Раз в месяц Царь Микены Атрей выходит к своему народу и вершит личное правосудие в качестве Милостивого внимания к плебсе. Так поступали те, кто был до него, так будут делать и его сыновья, когда они станут царями. Микенцы любят своего правителя. И делают они это, прежде всего, из страха, а преклоняются перед ним, потому что хорошо знают его пресловутую жестокость и бессовестность.»
Толстяк набирается смелости и говорит заикаясь через слово, мы уже знаем, по каким причинам:
Уважаемый царь из рода Атридов, я пришел жаловаться на моего соседа Ионоса, который каждое утро совершенно нарочно выбрасывает свою грязь из ночного горшка у моей двери. Никогда не пропускает день. Это продолжается уже целый год, и я решил пожаловаться прямо на тебя, рассчитывая на твою премудрую справедливость. Я больше так не могу, и поэтому я здесь, потому что я ничего не заслужил такого унижения. Ни мое положение в обществе, ни мой авторитет в том же обществе не дают этому невоспитанному ремесленнику поступать так со мной. Я пытался поговорить с ним, умилостивить его, понять причины этой его ненависти, но тщетно. Умоляю тебя, господин, накажи этого плохого человека, отдай свою справедливость! Я честный торговец и регулярно плачу налоги в казну. Мой сын служит в твоей гвардии, а моя дочь шьет простыни для твоей спальни. Вся моя семья на службе царству и, естественно, твоей величайшей особе. Наша преданность ищет справедливости, царь!