Пожалуйста, мам, поскорей! крикнул я в глубокую шахту.
Как, по-твоему, я должна подгонять лифт? И к чему такая спешка, ей-богу, ворчала она, выходя из решётчатых скрипучих дверей.
«5 ноября 2018 года погиб известный учёный» читал я вслух. Это была та самая газета двадцатилетней давности с той самой статьёй, и не было в ней никакого Селима, и, значит, я не сошёл с ума!
«Профессор был сбит на территории кампуса», продолжил я читать, всматриваясь в каждое слово, будто не веря в то, что они не исчезнут. За рулём спортивного автомобиля находился пьяный студент. Как известно, покойный был непубличным человеком, но это не умаляло его достижений в медицине и того, какой огромный след он оставил в нашей памяти и сердцах».
Все газеты начиная с 2018 года лежали в огромной стопке, спрятанной в нижних ящиках шкафа гостиной.
Не может этого быть, я перечитывал некролог по пятому разу. Все было на месте, каждое слово, каждая фраза, каждый абзац и фотография всё та же, которую я сделал тогда.
И к чему такая спешка? мать заглянула в газету. Если тебе ничего не стоит сорваться с места и примчаться на другой конец города, почему я вижу тебя только под Новый год?
Видишь это надгробие, мама?
Я видела его ещё тогда, думаешь, оно с тех пор изменилось?
Ты даже не представляешь как
Какая здесь дата? смотрел я на неё, надеясь, что это не только мой бред.
Она приложила ладонь к моему лбу.
Странно, а ведь ты почти что здоров.
Какая здесь дата смерти, мама?
Две тысячи восемнадцатый год, с недоверием посмотрела она на меня.
Запомни это, хорошо?
Запомнить что?
Если когда-нибудь я приду к тебе или ты ко мне (я уже не исключал того, что могу оказаться в психушке) и спрошу тебя, в каком году умер Питер Кларк, ты назовёшь мне эту дату.
Я ничего не понимаю.
Запомни дату, мама! Или запиши! Я подошёл к холодильнику и, написав на салфетке «Питер Кларк 19622018», прижал её к дверце магнитом.
И вот это должно теперь висеть на моём холодильнике? недовольно посмотрела на салфетку мама.
Это доказательство моей адекватности! крикнул я, выходя из квартиры.
Только это, и всё?..
Я выбежал из дома с газетой в руках.
Кто-то взломал архив и переписал там всё.
Сел в машину, еле попал в замок.
Мне гудели на перекрёстках. Сигналили на светофорах.
Нужно было перелопатить все архивы библиотек.
Кажется, я проехал два раза на красный. Мне было не до того. Кто-то менял этот мир, и никто ничего не знал. Не мог же я один помнить о его смерти? И в чём был замешан этот Питер Кларк? А может, что-то ещё изменилось? Может, кто-то случайно мёртв или случайно жив Кто-то менял фигуры на шахматной доске, возвращая давно уже сброшенные, и никому до того не было дела.
Мы должны написать опровержение! тряс я статьёй перед лицом старика Хендерсона.
Это что, пижама? осмотрел он меня сверху вниз. Уйди с дороги, Керри, не видишь, я занят!
Хендерсон отстранил меня от стола, а сам раскладывал по стопкам бумаги.
Что ты делаешь?
Ухожу в отпуск.
Сейчас?
Я не был там десять лет!
Послушай, но ты же видишь эту газету?
Ну, допустим, перестал он на секунду сортировать документы.
Я писал о смерти Питера Кларка двадцать лет назад.
И?
И он умер повторно!
Прекрасно!
Это передавали по новостям.
Охотно верю!
Но можно же об этом написать, это резонансное дело!
Это бред сумасшедшего, нас примут за идиотов или закроют вообще, кстати, мы к этому очень близки. Ты видел последние цифры?
Слушай, Хендерсон, встал я у него на пути, человек умер дважды, тогда и сейчас
Мне плевать! Кто-то здесь облажался, либо ты, либо эти кретины из новостей, либо это вообще разные люди. А сейчас отстань от меня, Керри, меня ждут тайские массажистки.
Хендерсон вышел из кабинета, а я чуть не получил дверью по лицу.
Но это же невозможно быть похороненным дважды! крикнул я ему вслед, собрав на себе и своей пижаме недоумённые взгляды отдела.
5 глава
У дверей Анну встретила Филлис, вся заплаканная и всё в той же форме строгое чёрное платье, чёрные туфли на низком твёрдом каблуке.
Зачем ей всё та же форма и что она делает в этом доме? Разве она не ушла тогда, многие годы назад?
Мисс Кларк, вы прилетели, Филлис изобразила улыбку, но та не выходила никак.
Они не были долго знакомы, отец нанял её всего за полгода до того, как она улетела.
Как там в Японии, милая? не зная, что сказать, спросила Филлис.
Осень, ответила Анна и прошла в дом.
Весь дом был пропитан запахом отцовских сигар и его старым одеколоном, он всегда им душился, когда уходил на работу, а запах этот мог стоять целыми днями.
«Целыми днями, подумала Анна, это совсем недолго, какие-то дни». Она прошла в гостиную. Филлис, до того пребывавшая в трауре, не включала в доме свет и зашторила окна, а теперь нащупала выключатель и зажгла хрустальную люстру под высоким, на два этажа, потолком. Свет пролился по комнате. Анна покачнулась и удержалась за кресло. На камине и книжных полках фотографии её и отца. Она медленно подошла к выстроенным в шахматном порядке фоторамкам. На них отец не был уже так молод, как тогда, в год её отъезда. Виски его ещё больше покрылись сединой, в уголках глаз и на щеках глубже стали морщины. Он смотрел на неё тем же взглядом, как и двадцать лет назад, только более уставшим и старым.
Господи, Анна закрыла лицо руками.
Присядь, милая, присядь, такая потеря, хлопотала Филлис, хорошо, что ты приехала, что было, то было, незачем так долго держать обиду, тем более сейчас. Она опять поднесла платок к глазам.
Так долго? не поняла Анна.
Ой, да это не важно, столько времени прошло
Филлис, с какой-то непривычной злостью посмотрела на неё Анна, сейчас же объясни мне всё.
Я я имела в виду, вы же почти не общались
Почти?
Анна не понимала, как они могли бы общаться. Как вообще можно общаться с человеком, которого нет?
После того, как ты уехала, мистер Кларк ещё звонил, но ты не брала трубку. Помнишь, как вы поругались перед отъездом? Он сказал, что ты должна уйти в медицину, а не в эту, как он сказал, лженауку. Ты ответила, что он не имеет права Филлис опять всхлипнула.
Продолжай.
И если ему так стыдно, что его дочь не учёный, а обычный психолог, то ты тогда вообще уедешь на другой конец земли, чтобы он не стыдился тебя.
Я такого не говорила
Она говорила и хорошо это помнила, но пыталась забыть. Анна сильно поссорилась с отцом перед самой его кончиной. И каждый раз проклинала себя за это. И теперь ей будто в лицо ткнули её же стыдом, тем стыдом, от которого она так долго скрывалась. «Всё же отец был прав, думала Анна, психолог из неё был так себе». По крайней мере, для себя самой.
Я такого не говорила, не говорила, повторила она, будто уговаривая себя в этом.
Прости, я уже всего и не упомню, разволновалась Филлис, но вы так поругались перед твоим отъездом После он написал тебе через год, поздравил с днём рождения, пытался дозвониться, но ты не брала трубку.
Господи
Анна вспомнила, как ей звонили с телефона отца, она тогда так испугалась, что сбросила номер, думала, что это чья-то злая шутка, позвонила в телефонную компанию, её заверили, что после смерти владельца номер могут передать другому человеку, так она и успокоилась. Пару раз ей снилось, как отец, одетый в красивый костюм, сидит на всевозможных банкетах, встречается с разными такими же хорошо одетыми людьми, а однажды он даже вышел на сцену получить награду за что-то. Анна тогда проснулась в слезах, ей казалось, будь отец жив, он обязательно добился бы этого.
Что было после того, как я уехала? Анна ходила по дому, разглядывая его фото.
Да ничего необычного, плелась за ней Филлис. Ты же знаешь своего отца, он вечно в работе, можно сказать, не вылезал из своей лаборатории. Я утром только чай успевала заварить, а он уже, накинув пальто и шляпу, схватив дипломат, выбегал из дома. И я за ним с чайником, в домашних туфлях по снегу, кричу: «Подождите, мистер Кларк, подождите, чаю, хотя бы чашечку!» А он отмахнется, мол, на работе попью. Так он и жил командировки, работа. Однажды планировал полететь в Японию, там был медицинский симпозиум, но в последний момент его отменили.