Саша взял кружку и переместился в эфирку, поближе к Юльке, но сел не рядом с ней по левую руку, как обычно, а напротив, по другую сторону стола. Он знал, что девушку это раздражает она не любила, когда на нее смотрят во время работы, но что-то ему подсказывало, что Юльке сейчас необходимо его присутствие.
До выпуска новостей оставалось три минуты.
Ты как? спросил Саня.
Так себе, ответила Юля, не отвлекаясь от монитора и беспрестанно щелкая мышью. Спала плохо, ворочалась всю ночь.
Я заметил.
Тебе, поди, тоже не дала выспаться? Извини.
Ничего. Меня дочка, когда приходит в гости, всю ночь ногами мутузит. Так что я привыкший.
Юля надела наушники, приосанилась, сконцентрировалась. Преобразилась. Теперь она была не здесь, а где-то в стратосфере. Саня невольно залюбовался, будто видел ее впервые, хотя провел кучу совместных прямых эфиров. Наверно, все зависело от угла зрения.
Отыграла фирменная заставка радиостанции, зажглась красная лампочка.
Доброе утро! В студии с новостями Юлия Казанцева. Главное к этому часу
Пока она читала новости, Саня думал: Юлька свободная женщина, он, Сашка, свободный мужчина, они друг другу наверняка симпатичны; так почему бы им, собственно, не это самое
А нет. И по какой причине не известно. Они вовсе не как брат и сестра и даже не самые близкие друзья у нее есть подруги поближе, а у него имеются кореша с детства, но почему-то не пришло в голову до сих пор, что можно попробовать из их разрозненных одиночеств создать какой-то совместный продукт. Создать некий оригинальный контент, если уж оперировать медийными терминами. Почему-то раз за разом Юлька выбирала каких-то беспринципных охламонов, в то время как парень вполне сойдет живет на соседней улице.
Впрочем, Сашка и сам не чувствовал никакого сожаления. И это тоже было странно.
Прочитав прогноз погоды, Юля сняла наушники, откинулась на спинку стула и выдохнула. Ее вновь охватило напряжение, с которым она сегодня проснулась и с которым наверняка проведет весь оставшийся день.
Телефон так и не включила?
Боюсь.
Напрасно. Лучше знать наверняка, чем жить в страхе. Если он докажет, что его машину угандошила ты
Он знает, я уверена.
Тогда странно, почему он до сих пор не здесь.
Юля замерла, потом со вздохом опустила голову на руки. Сашка сам оторопел от сказанного. Он и не подумал, что теперь Казанцева весь день будет ерзать на стуле, как на раскаленной сковороде.
В эфире пошла программа доктора Писькина. Юля и Саша в один голос заорали:
Дэн, выруби!!!
Денис вырубил.
Утро продолжалось.
08:45. Ярость
Чертова сука не отвечала. Точнее, со вчерашнего вечера была недоступна. Отвела душу, а теперь опасается справедливого возмездия.
А каким будет возмездие?
Он еще не решил.
Вчера вечером, обнаружив «крузак» в крайней обиженном состоянии, Евгений Суслов-Градский призвал к себе в свидетели и сподвижники все темные силы от Дарта Вейдера до председателя местного ТСЖ, бабищи во всех отношениях страшной. Он решил, что месть его будет холодной и продуманной. Причем он будет мстить не столько за побитое железо, сколько за романтическое фиаско, ибо вечером с дамой у него не сложилось. Новая подруга осталась неудовлетворенной, свечи не зажглись, розы не были поставлены в вазу. Женя вызвал девушке такси и стал пить.
Выпив как следует, он вышел во двор, чтобы перекурить и еще раз оглядеть результаты вероломного нападения. Тут-то его и окликнули те трое.
Эй, чел, можно тебя?
Евгений остановился. Оглянулся. На кривой карусели посреди двора сидели чужие гопники. По крайней мере раньше Женя их здесь не видел. Соседство дома с магазином «Красное и белое» (челябинцы дали этой торговой сети более точное название «Синее и синее») создавало местным жителям серьезные неудобства: по утрам и вечерам по двору сновали ходячие мертвецы, уже опохмеляющиеся или готовящиеся к завтрашнему опохмелу. Некоторые вообще устраивали во дворе пикники. Уж сколько ни гоняли их, сколько ни жаловались участковому, а все без толку. Женя был убежден, что простым добрым словом не обойтись, к доброму слову тут, как учил Аль Капоне, нужно было добавить пистолет.
Это вы мне? уточнил Евгений.
А тут еще кто-то есть? Подь-ка сюда.
Женя хмыкнул, бросил сигарету, поднял воротник куртки. Таких лихих команд он не слышал давно, разве что году эдак в восемьдесят седьмом, когда охреневшие «ленинские» со сломанным навигатором случайно забредали на Теплотех. По нынешним временам «сюда иди» звучало оригинально, и лишь за это можно было сделать скидку.
Но никаких скидок сегодня. Он чертовски зол.
До темных силуэтов в шапочках-гандончиках было метров десять. Двое выглядели уже довольно обессиленными, сидели на карусели с поникшими головами и высматривали что-то в снегу. Третий был еще активен.
Женя шагал медленно, глядя себе под ноги. Руки сами собой сжимались в кулаки. Это Родина моя, всех люблю на свете я, напевал он себе под нос.
Он остановился в двух шагах от гопника. Им оказался невысокий и тщедушный мужчинка лет тридцати. Из зева капюшона глядело бледное небритое лицо человека, который давно не огребал.
Слушаю тебя, сказал Евгений.
Гопник почуял неладное. Что-то ему не понравилось в голосе случайного прохожего, которого он имел несчастье подозвать.
Ты это
Продолжить мужчинка не успел. Короткий хук в солнечное сплетение и он начал оседать, примостился рядом с товарищами. Не спасла даже толстая куртка, потому что удар у Жени был хорошо поставлен пятнадцать лет занятий боксом не прошли даром.
Вопросы? поинтересовался Евгений.
Гопник шипел и хрипел, пытаясь стабилизировать дыхание. Женя присел рядом на корточки, притянул парня за капюшон и ласково проговорил:
Ты же теперь будешь думать, прежде чем кого-то подозвать, правда?
Ххыхх
Отдыхай.
Это было вчера. А сейчас, утром 15 февраля, Евгений Суслов-Градский сидел в такси, направляясь к офису Юлькиного радио с твердым намерением с намерением сделать что? Он ведь так и не решил, что собирается предпринять. Не бить же ее, в самом деле. Девка-то она неплохая. Ну да, поиграл немного, утолил жажду, познал обладательницу чарующего голоса, но ведь он не обещал ей ничего, даже намеков не делал. Чертовы бабы, напридумывают себе, а ты полезай в кузов.
Застряли в пробке на улице Труда, на подъезде к перекрестку с Энгельса. Кругом гудят, воняют выхлопными газами, сам Женя воняет вчерашним коньяком. Да еще таксист, даром что не условный «Равшан», а вполне себе наш, круглолицый и румяный Сережа, выбрал не ту полосу: нужно было встать во вторую, чтобы проехать прямо по Труда, а он полез на правый поворот.
Кретин!
Водитель обернулся:
Кто?
А я вслух это сказал? Женя фыркнул. Будь он еще хоть чуть-чуть злее, он вломил бы сейчас и водителю. Никто, все нормально.
Если вам недалеко, тут можно пешком пройти, оправдывался Сережа. Что я могу сделать, у меня не вертолет, а тут вечно так.
Знаю. Женя посмотрел на часы. Ладно, терпит, я лучше тут посижу.
Он вынул из кармана телефон, снова набрал номер Юльки.
Недоступна.
Чертова сука, как и было сказано.
09:15. Девушки
Долго ты будешь копаться?! Мы опаздываем!
Это ты опаздываешь, а я могу и пешком дойти.
Две дамы столкнулись в прихожей. Нахохлившаяся матушка и ее лениво зевающая доченька. Уставились друг на друга, как две козы, не поделившие дорогу.
Чо? спросила дочь.
Капчо! Бегом собирайся!
Да я уже готова, блин! Мне только одеться!
Анька поставила на тумбочку собранный рюкзак, полезла в шкаф за курткой. Мама нервно кусала губы и елозила большим пальцем по дисплею смартфона.
Ирина Ермилова действительно спешила: будильник не зазвонил, хлебопечка не включилась вовремя, лишив девушек свежего и вкусного завтрака (пришлось закидывать в топку вчерашнюю пиццу), заказчик перенес встречу на час раньше, то есть нужно было лететь на всех парах, игнорируя светофоры и дорожные знаки. А тут еще дочь ковыряется в носу, будто у нее девять жизней, как у кошки.