Процесс залезания на дерево, надо сказать, не принёс ему никакого удовольствия. Старая яблоня скрипела и возмущалась при каждом его движении, а котёнок, неблагодарное животное, вместо того, чтобы устремиться навстречу спасателю, принялся шипеть и пятиться задом.
Кис-кис, подзывал его Михаил, пытаясь дотянуться до жертвы обстоятельств.
«Нет, твёрдо решил Серафим, не на того напали!» и что было силы вцепился своими острыми коготками в протягиваемую руку помощи.
Никак не ожидавший такого коварства от чахлого кота, ветеринар резко отпрянул и тут же грохнулся с дерева вместе со свободолюбивым Серафимом. Последний, впрочем, не испытав никаких мук раскаянья, юркнул в кусты, оставив незадачливого ветеринара лежать на земле в полном одиночестве, не считая, разве, перепуганной ребятни.
Ох, ты, лишенько, только и смогла запричитать Савельевна, хозяйка вышеупомянутого Серафима, увидев на своём дворе такой непорядок. Хотя, по правде сказать, если назвать человека, стонущего под обломанным деревом «непорядком», то что тогда можно окрестить форменным кошмаром?
Тётка Савельевна! Он котёнка вашего, Симку, с дерева снимал! попытался, было, заступиться Павлушка, предводитель местных пацанов.
А ну признавайся, не хотела слушать разумных доводов хозяйка, кто подговорил Михаила Адамовича моё дерево ломать?
Да не виноваты они, Евдокия Савельевна! сообщил из-под кучи веток пострадавший. Котёнок ваш на дерево залез. Вот я его это Спасал, короче.
Ладно, дядя Миша, мы пошли, чересчур поспешно объявил зачинщик беспорядка Павлушка и подозрительно быстро исчез за калиткой.
Ой, ты, лишенько моё! окончательно сбитая с толку, повторила Савельевна. Миш, ты встать-то сам можешь? обратилась она к лежащему.
Сейчас, Евдокия Савельевна, заверил её неудачливый спаситель домашнего животного, поднимаясь на ноги.
И-и-и-и, милый, поспешила ему на помощь сердобольная тётка, заметив, как её незваный гость нетвёрдой походкой ковыляет к калитке. Иди-ка ты лучше до хаты, отсидись, чайку, вон, со мной попей, горемычный. А то увидит тебя Зинаида в таком виде, не приведи Бог, ее «кондратий» хватит! Пойдём, пойдём, приговаривала она, ведя не шибко сопротивляющегося Михаила к себе домой, я как раз шанежки испекла. А Витька, сынок мой, мне, видишь, из города телик привёз. Сам-то себе новый купил, а и мать не забыл! в голосе Савельевны послышалась нескрываемая гордость за сына. Свой отдал!
«А ведь не скажет «старый сбагрил»», ухмыльнулся про себя Михаил, послушно следуя за хозяйкой в хату.
Идти-то он, и правда, сейчас домой никак не мог. Голова кружилась, как веретено в руках умелой пряхи. «Вот немножко приду в себя, а уж потом пойду», принял мудрое решение ветеринар, к слову добавив:
Вот чертяка!
Это кто, сынок мой? с напускной угрозой проговорила Савельевна, ставя на стол, между тем, миску ароматных шанежек.
Да нет, Савельевна, вы что! отмахнулся Михаил. Это я о вашем котяре. Видите, из-за него яблоню вашу пообломал!
Да ладно, примирительно проговорила гостеприимная хозяйка. Зато вон ты в гости ко мне пожаловал, чаю со мной попьёшь, телевизор вместе посмотрим.
Савельевна не на шутку гордилась своим новым приобретением. Вышеозначенный телевизор красовался на почётном месте в центре чистой половины хаты промеж развесистого фикуса и украшенной кружавчиками этажеркой, приправленной портретами всех членов семьи Савельевны. Сей предмет чувствовал себя в данном окружении весьма и весьма уютно, а свисавшая посреди его квадратного чёрного лба белоснежная салфеточка подчёркивала, что он не только принят в новую семью, но и обласкан ею.
Да ты посмотри, как он у меня работает-то! Савельевна трепетно нажала какую-то кнопку и с умилением уставилась на экран, словно это не техническое устройство было вовсе, а лицо её любимого сыночка Витеньки. Восхваляемое чудо техники не замедлило отблагодарить свою хозяйку громкими голосами спорящих о чём-то мужчин в строгих костюмах.
Ой, чё это они? по-детски удивилась простая деревенская женщина. Да ты не слушай их, Миша, я сейчас на другую программу переключу! Савельевна щёлкнула ещё раз кнопкой и удивлённо ойкнула: Миш, смотри-ка, тебя малого кажут!
Михаил с изумлением вгляделся в экран и даже отпрянул от неожиданности. Права была тётка Евдокия: весь экран заняла его детская фотография.
Что говорят-то? Сейчас громкость сделаю, Савельевна прибавила звук, и на целую хату взволнованный женский голос сообщил:
Вся Голландия обеспокоена исчезновением маленького Рауля. Его бабушка, весьма состоятельная женщина, добилась, чтобы фотография ребёнка была опубликована во мировых средствах массовой информации. Российские СМИ решили присоединиться и оказать помощь несчастной семье в поисках мальчика. Мы обращаемся ко всем, кто видел малыша или может дать какую-либо информацию о его местонахождении. Помогите его семье. Особые приметы Рауля: ребёнок имеет редкую врождённую аномалию по шесть пальцев на руках. Любая информация приветствуется. Мы ждём ваших звонков в Москве.
Далее шёл номер телефона, а также адрес электронной почты.
Господя! Савельевна перекрестилась. Мишка, так это же вылитый ты!
Да ладно вам, Евдокия Савельевна! попытался отмахнуться не менее поражённый ветеринар. Ну, откуда же тому быть-то? Это же в Голландии!
А ты у матки своей поспрошай, неожиданно хитро прижмурилась Савельевна. Может, скажет чего
А чего ей говорить? честно недоумевал Михаил. Она что, в Голландии жила?
А ты поспрошай! тупо повторила Савельевна и, словно сердясь на себя за что-то, начала быстро собирать со стола.
Евдокия Савельевна, Михаил нутром чуял, что есть что-то такое, что женщина не договаривает, скажите, чего знаете, не томите!
Не могу я тебе сказать, Миша! Савельевна неожиданно выпрямилась и прямо посмотрела ему в глаза. Не моё это дело, не моя это тайна. Скажет тебе чего Зинаида хорошо, не скажет её право. А меня ты не допытывай. Всё равно я ничего не скажу. Ну, чего сидишь? тут же преувеличенно строго шикнула на него женщина, желавшая, похоже, как можно быстрее закончить неприятный разговор. Тебя дома, небось, мать ждёт, а ты расселся. Иди, сынок, к Зинаиде, уже тише добавила она, с ней все разговоры и разговаривай.
«Да о чём говорить-то? сам у себя спрашивал ветеринар, не совсем твёрдой походкой больного человека направлявшийся домой. Что такое обо мне знает мама, чего я сам не знаю? Ерунда это всё», решил Михаил.
Однако разубедиться в подобной оценке ситуации ему пришлось сразу же, как только он переступил порог собственного дома. Мать сидела заплаканная перед работающим телевизором, с экрана которого испуганно и вопрошающе смотрел на весь мир маленький мальчик, как две капли воды похожий на ее сына Мишеньку.
«Какой сегодня у мамы странный цвет лица. Словно в привычную яркую краску кто-то бросил пригоршню песка», первое, что пришло в голову Михаила, ещё окончательно не сформированным, но пугающим предчувствием.
Глава пятая. 1941 год, Анна.
І-і-і! Божачка ж мой! Адкуль жа вы, дзявонькі, такія прыйшлі?! Хто ж вас так пакрыўдзіў?
Анна с трудом разлепила глаза. Прямо перед собой она увидела участливое лицо пожилой женщины, в низко, до бровей повязанном тёмном платке.
«Неужто смерть за мной пожаловала?» мелькнула первая мысль.
Ды што гэта з вамі-то? Нежывыя якія! незнакомка, словно опровергая подобное предположение, стала чересчур бойко тормошить обеих несчастных.
Ма-ма! заплакала, проснувшись, Саррочка. Они нас опять убивать будут!
Сьвяты, сьвяты, сьвяты! перекрестилась женщина. Ды як жа табе, дзеўка, у галаву такое прыйшло?