Меня зовут Ален Грин.
Я новый секретарь, которого наняли сегодня. Мне велели осмотреться, что я и стараюсь сделать. Я уже познакомился с вашим мужем.
- С моим мужем вы познакомиться не могли. Я девица по имени Лоис. Вы любите белок?
- Не всех. У меня к ним слишком высокие требования. - При близком рассмотрении выяснилось, что это вовсе не ямочки, а маленькие впадинки на
щеках, которые казались глубже, если свет падал с определенной стороны. - Надеюсь, я понятно выражаюсь?
- Подойдите сюда. - Она увлекла меня вправо, положила одну руку на выложенный плиткой каменный барьер, другой показала через улицу. -
Видите вон то дерево?
- Без ветки?
- Да. Одним мартовским днем на его верхушке скакала белка. Мне в ту пору было девять лет. Отец подарил на день рождения моему брату ружье.
Я его стащила, зарядила и долго стояла на этом самом месте, дожидаясь, пока белка перестанет скакать. Падая, она дважды зацепилась за ветки. Я
позвала Уи, своего брата, и показала ему белку, которая, не двигаясь, лежала на земле.
Он... Но остальное уже не важно. С теми, в кого я могу влюбиться, я люблю начинать с рассказа о самом дурном поступке в моей жизни. Вы, во
всяком случае, заставили меня вспомнить о нем, сказав, что смотрите на белку.
Теперь вы знаете обо мне самое худшее, если не считать моим самым дурным поступком мое стихотворение "Реквием грызуну". Оно было напечатано
в нашей школьной газете.
- Ну, это куда страшней. Назвать белку пренебрежительным словом "грызун", хотя она и есть грызун.
- Я сама об этом думала. Когда-нибудь я все это проанализирую и пойму.
- Она махнула рукой, отодвигая от себя это "когда-нибудь". - Откуда вам пришла в голову мысль стать секретарем?
- Из сна. Это приснилось мне несколько лет назад. Будто я служу секретарем у одного богатого пирата. Однажды его красавица-дочь стояла на
краю утеса и стреляла в гофера <Гофер - американская сумчатая крыса.>, который бегал по прерии. Она его подстрелила и так расстроилась, что
прыгнула вниз с утеса. Я стоял внизу и подхватил ее, так что все кончилось романтически. Вот я и стал секретарем.
Она подняла брови и широко раскрыла глаза.
- Не могу себе представить, как дочь пирата могла очутиться на вершине утеса в прерии. Вам, должно быть, почудилось.
Ни один мужчина не в состоянии прервать такой бессмысленный разговор, как этот. Слава Богу, у нее хватило приличия завести другой. Склонив
голову набок, она призналась:
- Вы знаете, мне как-то не по себе. Где-то я вас видела, только не помню где, а я всегда запоминаю людей. Не помните, где это могло быть?
Я знал, что это могло быть все там же. Мои фото не так часто появляются в газетах, как фото президента Египта или даже Ниро Вулфа,
последнее было там около года назад, но я знал, что это вполне вероятно. Я улыбнулся (на газетных фотографиях я никогда не улыбался) и покачал
головой.
- Я бы этого не забыл. Я забываю только те лица, которые мне ни к чему помнить. Напрашивается единственное объяснение: я вам приснился.
Она рассмеялась:
- Ол райт, теперь мы с вами в расчете. А все-таки жаль, что я забыла.
Разумеется, я могла встретить вас в ресторане или театре, но если вы узнаете, что я запомнила вас после такой встречи, вы лопнете от
самомнения.