– Разумеется, нет! – согласился Уитчер.
– Конечно, нам никак не обойтись без некоторых разрушений…
Торговцы встревожились. Кэрби вздохнул. Уитчер огляделся по сторонам и сказал:
– Но все действительно ценное останется в целости.
– Сам участок раскопок, – проговорил Кэрби. – Вот почему нам так важно доверять друг другу. Мы многим рискуем. Не знаю, как вы, а уж я‑то не имею желания увидеть белизскую тюрьму изнутри.
– Тюрьму? Нет! – закричал Фелдспэн.
– Давайте я расскажу вам, что здесь произойдет, – предложил Кэрби. – Как только земля на востоке подсохнет, мой приятель из Белиз‑Сити пригонит сюда бульдозер. Он мой старый друг, ему можно доверять.
Обоим американцам явно полегчало.
– Он начнет снизу. – Кэрби указал на подножие холма. – Просто уберет с дороги ступени храма, чтобы мы могли добраться до внутренностей – гробниц, резных камней и всего остального. Если он наткнется на крупные стелы вроде той, с ягуаром, он будет выковыривать их целиком.
– А он сможет забраться так высоко? – спросил Уитчер.
– Вы не понимаете, – ответил Кэрби. – Он попросту обрушит храм. Когда вы вернетесь сюда через год, храм превратится в груду камня и земли.
– О! – воскликнул Уитчер. Оба, похоже, опешили.
– Вот почему нам нужно взаимное доверие, – продолжал Кэрби. – Здешние власти на многое смотрят сквозь пальцы, но если они узнают, что кто‑то разрушил храм майя…
– Да, да, – сказал Фелдспэн. – Понятно.
– Все мы должны помалкивать об этом храме. Здесь, в Нью‑Йорке, где угодно. Можете сказать своим покупателям только одно: они получают настоящие изделия доколумбовой эпохи из руин майя. Вот так.
Фелдспэн кивнул.
– Даем вам слово, мистер Гэлуэй, – сказал Уитчер.
В своих сделках с покупателями Кэрби неизбежно проходил эту критическую точку. Он должен был заставить их понять, что они преступают закон и что он готов ради них безвозвратно разрушить храм. Так он спихивал на них часть ответственности за это разрушение. Согласившись, они делили с ним вину и понимали это. Теперь уж они болтать не будут. Отчасти – из страха перед законом, отчасти – из страха перед ним, Кэрби, а отчасти – из чувства стыда.
– Ну ладно, – сказал Кэрби. – Вы все видели?
– Я мог бы остаться тут на всю жизнь, – ответил Уитчер, глядя на джунгли и храм. – Но вы правы: пора ехать.
Когда они зашагали обратно, Кэрби окинул взглядом дальний склон и увидел в чаще джунглей обращенное к нему лицо. Оно было бы здесь к месту и тысячу лет назад, когда храмы сияли красными стенами, а люди были низкорослы, бронзовокожи, круглолицы и мыслили совершенно непостижимым образом. Лицо индейца майя, мужчины лет тридцати. Яркие глаза оглядывали склон, широкий рот растянулся в улыбке. Потом индеец подмигнул правым глазом.
Кэрби заложил руку за спину и замахал ею, делая знак «исчезни». Не хватало еще сорвать сделку из‑за дурацкой шуточки! Индеец показал язык и скрылся из виду.
ДЕНЬГИ ИЗ НЬЮ‑ЙОРКА
– Я сяду с вами впереди, – сказала Валери. Шофер уложил ее вещи в багажник. Видимо, слова девушки пришлись ему по сердцу.
– О, разумеется, мисс. – Обежав вокруг своего ржавого «шевроле», он смущенно хихикнул. – Я только наведу порядок.
Он попытался прикрыть от нее порнографические журналы, лежавшие на сиденье, и сбросил их на пол вместе с пластмассовыми стаканчиками, пивными бутылками и пожелтевшими газетами, кричавшими, что министр ферм ни черта не смыслит в своем деле.