Виолетта подняла к нему лицо, и он поцеловал ее в щеку. Проводив его до двери, она наблюдала, как он спускается по ступеням, ведущим к дороге. У ворот его ждал экипаж. Когда лошади тронулись, он обернулся и помахал шляпой. Она тоже помахала в ответ.
Возвратившись в дом, Виолетта поднялась в спальню, чтобы подправить грим, но, подойдя к туалетному столику, она села - и очень долго неподвижно сидела, устремив взгляд на свое отражение.
Внезапно она услышала шаги за окном. Выглянув, она увидела Роберта. Ее сердце забилось от радости. Она забыла обо всем, что волновало ее; противоречивые чувства, обуревавшие ее после ухода Эрика, улеглись; угнетенное состояние, в котором она пребывала с самого утра, мгновенно исчезло.
Роберт здесь - и только это имеет значение. Она выбежала из спальни, спустилась вниз и открыла ему дверь.
- Роберт, что с тобой случилось? - выдохнула она, забыв притвориться равнодушной.
- Прости, что опоздал, Виолетта, - небрежно проговорил он. - Я ездил в Рокбрюн, там пообедал и вернулся после двух.
- Я боялась, что с тобой что-то случилось, - сказала Виолетта.
- Я же говорил тебе, чтобы ты никогда обо мне не беспокоилась, - ответил Роберт.
Он вошел в небольшой квадратный холл и закрыл за собой дверь. Виолетта направилась в гостиную. Он последовал за ней, но, к ее удивлению, не обнял ее, как бывало, когда они оставались вдвоем. Вместо этого он подошел к двери на балкон и устремил свой взгляд на море.
Она наблюдала за ним, сознавая, что, несмотря на улыбку при встрече, его глаза оставались серьезными.
- Что-то произошло? - наконец спросила она.
Он повернулся и пожал плечами.
- Да нет, в общем-то.
- И все-таки что-то случилось, - настаивала Виолетта.
- Ничего такого, на что стоило бы обращать внимание, - несколько раздраженно ответил он. - Я получил от матери письмо. Она пишет, что умер Хатауэй, старый егерь. Я знал его с детства. Он более пятидесяти лет жил в Шевроне, нам будет его не хватать.
- Естественно, - едва слышно проговорила Виолетта.
- Он обычно брал меня на охоту, - продолжал Роберт. - Я помню, как он внимательно следил, чтобы я правильно нес ружье, как он проверял, разряжено ли оно, прежде чем разрешал мне перепрыгнуть канаву или перелезть через ограду. Тогда я злился, а сейчас, став старше, понимаю, как правильно он поступал.
Роберт смолк и опять взглянул на море.
- Мне очень жаль, - сказала Виолетта.
Казалось, он не слышит ее.
- Что ты сказала? - повернувшись, спросил он.
- Я сказала, что мне очень жаль.
- Да, конечно, Шеврон будет уже не тот без Хатауэя. Жаль, что меня не было на похоронах, но я все равно не успел бы. Его, наверное, еще вчера похоронили.
- Да, конечно, - тихо проговорила Виолетта.
Шеврон, опять Шеврон! Он и сюда добрался, околдовал Роберта, крепко держит его в своих объятиях, оттягивает от нее, и она не может оторвать от Роберта его щупальца.
Она, должно быть, всхлипнула, так как Роберт повернулся и подошел к ней.
- Прости меня, - сказал он. - Я не должен был давать волю чувствам. Хочешь поехать на прогулку? Или пойдем в Казино?
Она подумала, что ей гораздо тяжелее слышать его вежливый тон, чем упреки. Действительно, уж лучше бы он набросился на нее за то, что она утащила его в Монте-Карло, когда он мог бы оставаться в Шевроне, чем так разговаривал с ней. Но она понимала, что сейчас не время устраивать сцены, не время для взаимных упреков.
- Давай поедем в Казино, - сказала она. - У меня такое чувство, что я сегодня выиграю. Вчера ночью мне приснились семь птиц с длинными хвостами. Наверное, фазаны. - Она пожалела о своих словах, так как упоминание о фазанах лишний раз напомнило Роберту о Хатауэе, и поспешно продолжила: - Семь - счастливое число, поэтому я буду играть по-крупному. Ты достаточно богат?
- Достаточно, - ответил Роберт в той вежливой манере, которая приводила ее в бешенство.
- Пойду переоденусь, - сказала Виолетта. - Я быстро. Мы можем пригласить кого-нибудь из наших знакомых поужинать с нами. Ты видел сегодня Артура?
Роберт покачал головой.
- Нет, я сегодня никого не видел, - ответил он, - кроме мадемуазель Фантом. Она гуляла по берегу в сопровождении своей горничной. К ней пристал бродячий пес, и она играла с ним.
Виолетта поняла, что Роберт пытается отвлечься от мыслей о Шевроне и сменить тему разговора.
- Этот маленький Призрак довольно красив, - заметила она. - Она опять была в сером?
- Естественно! А разве она когда-либо была в чем-то другом?
- Интересно, она в трауре или это ловкий ход, чтобы привлечь к себе внимание?
- Если бы она была в трауре, тогда бы ее тетка одевалась в черное, - быстро ответил Роберт, как будто он уже давно размышлял над этим вопросом.
- Да, наверное.
- Я не верю этой женщине.
- Кому? Тетке?
- Да, в ней есть нечто порочное. Кроме того, она запугала свою племянницу.
- Откуда ты знаешь? - удивленно спросила Виолетта.
- Я… я догадался, - ответил Роберт, но голос его звучал неубедительно, и Виолетта в изумлении посмотрела на него.
- А ты разговаривал с этой девушкой? - спросила она.
Она не смогла бы объяснить, почему задала этот вопрос. Просто было нечто странное в том, как Роберт рассказывал о мадемуазель Фантом. Ответил он не сразу.
- Нет, я не разговаривал с ней, - тихо проговорил он.
К своему удивлению, Виолетта испытала облегчение. Это чувство было для нее настолько необычным, что она даже не сразу определила, что испытывает.
- Если мы собрались в Казино, то пора идти, - сказала она. - Мне нужно всего пять минут.
Она вышла из комнаты и закрыла за собой дверь. После ее ухода сэр Роберт опять подошел к окну. "Почему, - спрашивал он себя, - он не рассказал правду о своей встрече с Мистраль?" Потом он сообразил, что им двигало подсознательное желание защитить их знакомство от острых языков, даже от Виолетты. Стоит ему сказать, что они с Мистраль встречались, как Виолетта засыплет его кучей вопросов - весь Монте-Карло интересуется Мистраль и ее теткой.
"В чем же тайна", - спрашивал он себя. Предположений много, но они ничего толком не объясняют. Очевидно одно: мадам Секрет, кем бы она там ни была, решила возбудить всеобщий интерес и привлечь к себе внимание, в чем и преуспела. Красота Мистраль, ее туалеты, ее жемчуг, то, что ей разрешено разговаривать только с князем, - все это было предметом бесконечных пересудов.
Князь Николай признался, что, хотя ему и была оказана честь познакомиться с Мистраль, он почти ничего не знал об этих двух женщинах. Но в одном сэр Роберт не сомневался: Мистраль была начисто лишена хитрости и коварства. Иногда, встречаясь с нею глазами, он видел в них мольбу о помощи. В эти минуты ему страшно хотелось успокоить ее, увести из сверкающих залов в тишину и покой сада, где они могли бы спокойно поговорить. Она была как потерянная, казалось, ее снедает тоска. Она всего лишь ребенок, и ему без слов было ясно, что она несчастна и очень часто испытывает страх.
Но что же он мог сделать? Как и все, он был абсолютно бессилен перед мадам Секрет, перед ее твердой решимостью не допускать никаких бесед Мистраль с мужчинами, кроме князя. Многие пытались познакомиться с девушкой. Обычно люди, собиравшиеся вокруг игорного стола, знакомились легко. Однако все попытки завести разговор наталкивались на ледяное молчание мадам Секрет, а если кто-нибудь отваживался заговорить с Мистраль в ее присутствии, ему немедленно давали понять, чтобы он не совался не в свое дело.
Наверное, он был единственным, кому удалось поговорить с Мистраль, поэтому он никому не рассказывал, что преуспел там, где другие терпели поражение. Она почувствовала к нему расположение и доверие. Когда сегодня утром на берегу моря он осадил возле нее лошадь, он заметил неподдельную радость, промелькнувшую в ее улыбке и прозвучавшую в ее возгласе.
- Где вы нашли вашего нового знакомого? спросил сэр Роберт, указывая на собаку, которая вертелась около Мистраль и с обожанием заглядывала ей в глаза.
- Он сам меня нашел, - ответила она, - и теперь не хочет уходить.
- Неудивительно, - заметил сэр Роберт.
- Но мне трудно объяснить ему, что я не могу взять его с собой в "Отель де Пари". Представляете, какие у них будут лица, когда он пройдется по их великолепным коврам своими грязными лапами? - вздохнула Мистраль. - Я всегда мечтала иметь собаку.
- Я с удовольствием подарил бы вам щенка, - сказал сэр Роберт. - Вы позволите?
Мистраль ошеломленно взглянула на него.
- Конечно, нет, - ответила она. - Тетя Эмили никогда не разрешила бы мне оставить его у себя.
Сэр Роберт спрыгнул с лошади и встал рядом с девушкой. Он обратил внимание, что горничная отстала от них и, остановившись на довольно значительном расстоянии, смотрела на море.
- Почему вы так боитесь вашей тетушки? - поинтересовался он. - Я не верю, что она так уж строга, как вы говорите. Позвольте зайти к ней, я расскажу ей, что у меня в Шевроне есть два великолепных щенка спаниеля. У них черно-белая шерсть, они очень симпатичные. Можете забрать обоих.
- Это было бы просто замечательно! - воскликнула Мистраль. - Мне нравятся спаниели, но это невозможно, совершенно невозможно. А что касается вашего разговора с тетушкой - прошу вас, не делайте этого. Она рассердилась бы на меня, узнай, что мы сейчас с вами разговариваем - да, очень рассердилась бы. Между прочим, вчера вечером и сегодня утром она была такая странная. Думаю, она не очень хорошо себя чувствует. Что бы я ни делала, все плохо, поэтому прошу вас, не делайте мне еще хуже, не усложняйте мне жизнь.