- На самом деле это, наоборот, обойдется довольно дорого, - поправила ее Мэдисон, - но оно того стоит.
- Как это?
- Напряги извилины. Если он тебя обманывает, ты это выяснишь раз и навсегда. А если нет… Что ж, ты потратишь немного денег, но зато снова успокоишься и заживешь нормальной жизнью.
- Может, ты и права… - размышляя, протянула Джеми. - Пожалуй, я так и сделаю!
- Вот только что, - оживленно заговорила Мэдисон. - Надо выяснить, кто сумеет справиться с этой работой наилучшим образом.
- И, главное, скрытно! - подхватила Джеми. - Эта история ни в коем случае не должна выплыть наружу.
- Разумеется, - согласилась Мэдисон. Ее редактор, Виктор Саймонс, наверняка подскажет, кого лучше нанять для такого дела. Он вообще знает всех и вся. Не исключено даже, что ему и без частных детективов известно о том, что Питер шастает к какой-нибудь сексуальной нимфетке. А может, и нет. В конце концов, Питер и Виктор плавают на разной глубине и вращаются в совершенно разных кругах.
- Лично мне кажется, что ты ошибаешься, - попыталась успокоить подругу Мэдисон, - но пусть будет так. По крайней мере, перестанешь мучиться сомнениями.
- Верно! - энергично согласилась Джеми и почувствовала приступ тошноты при мысли о том, что ее Питера поймают с другой бабой.
* * *
Выйдя из ресторана и простившись с подругой, Мэдисон направилась по Парк-авеню к редакции "Манхэттен стайл". Мужчины на улице оборачивались ей вслед, но она не замечала этого, с головой уйдя в раздумья о Джеми и ее подозрениях.
Мэдисон относилась к тому типу женщин, вид которых загоняет мужчину в ступор: высокая, стройная, с пышным бюстом, ногами танцовщицы и водопадом черных вьющихся волос, ниспадающих по спине. Она старалась не подчеркивать свою внешность, но ничто не могло скрыть миндалевидный овал ее зеленых глаз, четко очерченной линии скул и полных, обольстительных губ. Мэдисон была редкостной красавицей, хотя совершенно искренне не считала себя таковой. Идеалом красоты для нее являлась ее мать, Стелла - похожая на статуэтку блондинка с волосами медового цвета, трепещущими губами и мечтательным взглядом. Многим она напоминала Мэрилин Монро.
А Мэдисон своей красотой была обязана отцу, Майклу Кастелли. Ни один пятидесятилетний мужчина штата Коннектикут не смог бы составить конкуренцию этому смуглому красавцу. Он обладал необъяснимым обаянием и железной целеустремленностью - двумя качествами, которые также унаследовала Мэдисон и которые сыграли не последнюю роль в ее пути к успеху. Не будь их, едва ли ей удалось бы стать блестящим журналистом, коньком которого были очерки о звездах и разоблачения знаменитостей с рыльцем в пушку.
Мэдисон нравилось то, чем она занималась, - делать все, чтобы восторжествовала правда, выводить проходимцев на чистую воду. Главными ее жертвами являлись политиканы и сверхбогатые дельцы от бизнеса, что же касается именитых спортсменов и звезд Голливуда, то они интересовали Мэдисон лишь во вторую очередь. Она не считала себя эдаким киллером от журналистики, но неизменно писала с опаляющей откровенностью и всегда умела "достать" того или иного высокопоставленного поганца, что подобно гусенице укутался в защитный кокон оплаченного пиара. Им это, разумеется, не нравилось, но что ж тут поделать! Она говорит правду.
Вот уже пять лет Мэдисон работала под бдительным оком Виктора Саймонса. Отношения между ними были чудесными, хотя иногда Виктор бывал редкостным занудой, - особенно когда требовал, чтобы Мэдисон взяла интервью у какого-нибудь человека, который не вызывал у нее ни малейшего интереса. Чаще всего они долго и нудно спорили, после чего приходили к компромиссу: Мэдисон берет интервью у безмозглой секс-бомбы Голливуда, а взамен получает разрешение написать очерк о каком-нибудь ученом-ядерщике или компьютерном гении.
Виктор открыл для себя Мэдисон, когда та еще училась в колледже и опубликовала в "Эсквайре" довольно смелую заметку о двойных стандартах, до сих пор процветающих в отношениях между мужчиной и женщиной. Он пригласил Мэдисон на обед, сказал, что ей следует набираться опыта, а через два года взял ее на работу в свой журнал, поручив подготовку экспресс-интервью, состоящих всего из одного вопроса и одного ответа. Еще через год она уже делала полноценные интервью и вскоре стала публиковаться под персональной рубрикой: "Мэдисон Кастелли. Лица власти".
Героем ее первого очерка стал Генри Киссинджер. Ей удалось уловить самую суть стареющего политика и подвергнуть ее острому, безжалостному анализу. Дальше было проще. Мэдисон делала одно интервью в месяц, поэтому у нее оставалось достаточно свободного времени для работы над своей книгой - романом о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Правда, в последнее время работа над книгой застопорилась, и все - из-за Дэвида. Мэдисон слишком сильно злилась на него за то, что он ее бросил. Трудно писать о любви, когда болит твое собственное сердце.
Почему Дэвид ушел? Мэдисон не могла найти ответа на этот вопрос. Может быть, она сама каким-то своим поступком заставила его отвернуться?
Впрочем, нет. Глубоко внутри себя она все же знала ответ, и он был на удивление прост. Дэвиду была невыносима мысль о том, что Мэдисон зарабатывает гораздо больше, чем он сам. Ему была нужна женщина, которая сидела бы дома и делала то, что хочет он, женщина, лишенная свободного духа и собственных устремлений. После двух лет, наполненных великолепным сексом, между ними так и не возникло равноправных отношений, поскольку, когда утихла страсть - что у них осталось? Ровным счетом ничего.
Через несколько недель после внезапного ухода Дэвида Мэдисон услышала, что он женился на своей первой любви - невзрачной блондиночке с силиконовыми сиськами и прикусом, как у английского бульдога. Что ж, на вкус и цвет…
* * *
Виктор распростерся на полу своего просторного кабинета, забавляясь с моделью электропоезда, который ездил по кругу. Это был внушительных размеров мужчина лет под пятьдесят с копной мелко вьющихся каштановых волос, торчащих наподобие проволоки, бровями, сросшимися на переносице, несколькими подбородками и щенячьим выражением глаз.
- Мэдди! - воскликнул он громоподобным голосом. - Я тебя сегодня не ждал. Проходи.
- Привет, Виктор, - сказала она, входя в кабинет и осторожно ставя ноги, чтобы случайно не наступить на усердно пыхтящий красный паровозик. - Ты, я гляжу, по уши в работе. Как всегда.
- А как же! - радостно закудахтал мужчина. - Это заставляет мое старое сердце биться быстрее. Кроме того, Эвелин не разрешает мне заниматься этим дома.
- Интересно, почему? - пробормотала Мэдисон, мысленно представив тощую, словно палка, жену Виктора - воплощение целомудренности, с вечно кислым выражением лица и в нарядах от лучших модельеров.
- Не хочет, чтобы я нарушал идеальный порядок в ее гостиной, - ответил Виктор, с трудом подымаясь с пола.
Мэдисон присела на краешек его письменного стола.
- Послушай, я хочу попросить тебя об одолжении, - сообщила она, взяв со стола тяжелое стеклянное пресс-папье и внимательно изучая его гладкую поверхность.
- Валяй! - прогудел Виктор, усаживаясь в кожаное кресло. - Обожаю, когда кто-нибудь просит меня об одолжении, становясь таким образом моим должником.
- Я не кто-нибудь, - обиженно заметила Мэдисон. - И мне от тебя нужно даже не одолжение, а кое-какая информация.
- Какая еще информация? - подозрительно спросил Виктор.
- Да так, ничего особенного, - сказала она, возвращая пресс-папье на место. - Я всего лишь хотела узнать имя лучшего в Нью-Йорке частного детектива.
Виктор принялся барабанить указательным пальцем по крышке письменного стола.
- А почему ты решила, что я могу это знать?
- Потому что ты знаешь все. И, кроме того, - поспешно добавила она, - ты ведь нанимал кого-то, чтобы проследить за своей бывшей женой, перед тем как развелся с ней!
- Откуда узнала?
- Слухами контора полнится.
- Ненавижу сплетни! - фыркнул он.
- Ты ими кормишься, - напомнила Мэдисон.
- Зачем тебе это нужно?
- Подруга попросила.
- Какая подруга?
- Не твое дело.
- Стерва!
- Рабовладелец!
Они обменялись улыбками.
Мэдисон обожала Виктора, хотя иной раз он едва не сводил ее с ума своим громоподобным голосом и чересчур назойливым вниманием. А Виктор, в свою очередь, не чаял души в Мэдисон, которую считал своим персональным открытием. Наверное, точно так же Эйнштейн относился к своей теории относительности, а Ньютон - к закону всемирного тяготения.
Положив пульт дистанционного управления железной дорогой на стол, Виктор нажал кнопку вызова секретарши. Линда, проработавшая с ним уже двенадцать лет и по виду напоминающая косоглазого бассет-хаунда, материализовалась практически мгновенно. Прямые каштановые волосы, тусклая улыбка - все как всегда, все на месте.
- Слушаю вас, мистер С. - Каждая клеточка ее тела, казалось, излучает безграничную преданность шефу.
- Это - конфиденциально, - предупредил ее Виктор.
Линда окинула Мэдисон уничтожающим взглядом, словно спрашивая: "А что в таком случае здесь делает эта?.."
- Найдите имя и телефон… э-э-э… того человека, который следил за Ребеккой, - велел секретарше Виктор. - Прямо сейчас.
- Да, мистер С, - отрапортовала Линда, всем своим видом демонстрируя готовность услужить. И вышла из кабинета.
- Ну, - пробасил Виктор, снова поворачиваясь к Мэдисон, - ты по-прежнему не хочешь рассказать мне, зачем тебе это понадобилось?
- Послушай, - заговорила она с нарочито таинственным видом, - это не мой секрет. Достаточно с тебя того, что это нужно не мне лично.
- Ничего подобного, - проворчал он.