Я покачала головой, с болью отметив разочарование в его глазах:
- Нет, Колин.
- За кого же тогда?
- Это кольцо мне подарил мистер Иствуд, Колин. - По крайней мере, я солгала лишь частично.
- Мистер Иствуд?! Но почему он?
- А почему нет? Он тебе не нравится? - улыбнулась я, пытаясь успокоить мальчика.
Он пожал плечами:
- Папа сказал… а, не важно.
Он вернулся на свое место и сел, стуча ногами по стулу. Я утихомирила детей и начала урок. И тогда Колин начал. Он скатывал кусочки бумаги в шарики и стрелял ими из линейки. Он поворачивался и разговаривал с другими мальчиками, цеплял скрепки и фантики от конфет на шею впереди сидящему мальчику.
Мне пришлось несколько раз сделать ему замечание, после каждого он вел себя все более вызывающе. Его поведение озадачило меня. Ведь он всегда был самым примерным мальчиком в классе. Вскоре к нему присоединились другие, и класс совсем вышел из-под контроля. Поднялся оглушающий шум. Прежде я никогда не сталкивалась с такой проблемой и теперь не знала, как поступить.
Я кричала на них, делала замечания, уговаривала. Я говорила с ними на их языке, велела им "закрыть рот" и "заткнуться" самым неподобающим для приличной леди образом.
И вдруг распахнулась дверь, и в класс вошел директор.
Глава 5
Сразу же наступила тишина. Директор смотрел на меня. Видимо, он сразу заметил мое покрасневшее лицо и отчаянный взгляд.
- Какие-то проблемы, мисс Джонс? - вкрадчиво спросил он.
Можно было не отвечать: он сам все видел, но я должна была что-то сказать, потому что он был босс.
- Да, мистер Хардвик. Боюсь, сегодня не самый лучший день для меня, мистер Хардвик.
Он подошел ко мне. Я неловко повернулась - со стола упала папка и приземлилась у его ног. Нагнувшись, я протянула за ней левую руку и почувствовала, как его глаза сверлят мое кольцо. Когда я выпрямилась, он, прищурившись, смотрел на меня пронзительным взглядом. И сердитым одновременно.
Он повернулся к классу, сделал ученикам несколько резких замечаний по поводу их поведения и пригрозил оставить их после уроков, если они не успокоятся.
- Продолжайте, мисс Джонс. Теперь вы с ними справитесь. - Он произнес это таким тоном, будто очень сомневался в своих словах.
Вместо того чтобы уйти, как я ожидала, он пошел в кладовую при классе и полуприкрыл за собой дверь. Наверняка остался, чтобы послушать мой урок. Уверена, он сделал это специально.
Я разволновалась, во рту горчило, и я сделала несколько грубых ошибок в контурной карте Северной Британии, которую чертила на доске. Мальчики громко поправляли меня, и мне казалось, что в любую минуту директор выйдет из кладовой, возьмет из моих рук мел, прикажет мне сесть за парту вместе с мальчиками и поучиться у него.
Однако он этого не сделал, и к концу урока я с ног валилась от усталости и нервного напряжения, испытывая к самой себе непреодолимое отвращение. После урока я хотела уйти вместе с детьми, но резкий голос остановил меня и велел мне войти в кладовую.
Я беспрекословно повиновалась и встала перед ним, чувствуя себя преступником, совершившим страшное преступление.
Но он думал совсем о другом преступлении. Его глаза скользнули с моего лица на безжизненно повисшую левую руку, и никогда еще я не видела у Брета таких ледяных глаз.
- Насколько я понимаю, вас с Уэйном Иствудом можно поздравить?
Я подняла руку и взглянула на кольцо.
- Поздравьте, если хотите, но, по-моему, это не совсем неуместно.
- Не уверен, что понимаю вас. Объясните, пожалуйста.
Я в уме подбирала слова, пытаясь привести их в порядок. Должна я ему сказать? А может, сам догадается?
Очевидно, уже догадался.
- Вы хотите сказать, что это и есть ваш так называемый план? - ошеломленно спросил он.
Я кивнула.
- Но как это произошло?
- Мне было нелегко, но я попросила Уэйна…
- Только не говорите, что вы попросили его жениться на вас!
- Нет, не совсем, - вспыхнула я. - Я ему все объяснила, рассказала, что я хочу… сбить с толку всех этих советников и родителей с их дурными мыслями… и спросила его… не согласится ли он… обручиться со мной. Я думала, это… решит проблему и очистит ваше имя. - Я запнулась под его пронзительным взглядом. - Так что это не настоящая помолвка.
- И Иствуд поддержал ваш безумный план, согласился выполнить вашу просьбу без зазрения совести, так? О, тогда он еще хуже, чем я думал о нем, он просто негодяй! И этот человек еще имеет наглость претендовать на пост заведующего кафедрой географии!
- Но, Брет, вы не должны думать о нем плохо. Он не негодяй. Как вы можете так говорить? Он согласился с моим планом ради меня, чтобы помочь мне.
- Вы влюблены в него! - Это был не вопрос, а изумление, связанное с констатацией факта.
Этого я уже спустить не могла.
- Я его не люблю. Я люблю… я никого не люблю. Я уже вам говорила: я не верю в любовь.
- Прежде чем мы перейдем к более важным, серьезным вопросам, - цинично усмехнулся он, - я хочу вам сообщить, что пересмотрел свое решение относительно наказания Колина. Как оказалось, я не смог устоять перед силой вашего убеждения и, вопреки своему мнению, решил его помиловать.
- О, Брет, спасибо! - обрадовалась я.
- С какой стати вы меня благодарите? Колин - мой сын, а не ваш. Боюсь, мисс Джонс, - как мне показалось, он с презрением произнес мое имя, ставя меня на самое последнее место среди коллег, - я обнаружил, что кто-то с этой кафедры допустил грубейшее нарушение. Скажите, кто несет ответственность за фильмы, которые берутся напрокат для показа школьному географическому обществу по понедельникам?
- Я, мистер Хардвик. А что?
Он облокотился на полку и смотрел на меня, печально качая головой.
- Я так и думал.
Мне не понравился его взгляд, и я испугалась. Что еще я натворила?
- Я получил письмо - довольно неприятное письмо - от фирмы, которая их поставляет. Оказывается, мы на три недели задержали один из фильмов.
- Ой, мне ужасно жаль, - я закрыла рот рукой, - но я совершенно забыла о нем!
- Да. Вам станет еще более ужасно жаль, когда я скажу, что эта фирма очень щепетильна в отношении своих фильмов, поэтому налагает на провинившегося штраф в размере четырех фунтов в день. Повторяю, мисс Джонс: четырех фунтов в день!
- Я не знала, - в ужасе покачала головой я, - простите.
- Почему? Вы должны были знать, мисс Джонс. Вы занимаетесь фильмами, и они находятся под вашей ответственностью.
Я не знала, что сказать в свою защиту, и молча крутила на пальце кольцо.
- Вы уже подсчитали, мисс Джонс? Если, конечно, вы умеете умножать. Четыре фунта в день за семнадцать дней? Вы уже знаете ответ? Сколько теперь мы должны этой фирме?
- Столько денег? - прошептала я. - Какой ужас!
Он снова покачал головой:
- Что мы будем с вами делать, мисс Джонс?
Я начинала ненавидеть свое имя. Мое сердце сжалось в крошечный бумажный шарик, готовый полететь по кабинету.
- В каком смысле, мистер Хардвик?
- В каком смысле? - вздохнул он. - А в том, что я начинаю сомневаться, стоит ли вам вообще работать учителем.
Кто-то вошел в класс и произнес мое имя.
- Ваш жених, мисс Джонс? - тихо сказал мистер Хардвик. - Хотите поговорить с ним?
- Нет, благодарю!
Мы замолчали, и через несколько секунд Уэйн ушел.
- Мистер Хардвик, все совершают ошибки.
- Верно, но вы совершаете их слишком много, мисс Джонс.
- Да, я не могу как следует вести машину, случайно задеваю глобус, и он падает на пол… Но при чем здесь мои преподавательские качества?
- А еще делаете грубейшие ошибки перед всем классом, и настолько очевидные, что их замечают ученики и поправляют вас. Вы не способны поддерживать порядок в классе…
- Но все это произошло потому, что… - Я оборвала сама себя, потому что не могла сказать: все это безобразие затеял его собственный сын.
- И забываете вовремя вернуть фильмы, тем самым подвергая школу штрафу.
- Но все эти ошибки можно объяснить, - всхлипнула я.
- Дело не в том, что вы делаете или не делаете. - Я видела, что он пытается смягчить резкость своих слов. - А в полном отсутствии у вас чувства ответственности, что и лежит в основе всех ваших поступков. Хочу подчеркнуть, мисс Джонс, что сейчас я говорю с вами как официальное лицо, как ваш директор, а не ваш друг.
Друг? У меня потеплело на сердце от мысли, что он все-таки считает меня своим другом, но я быстро вернулась к реальности, когда до меня дошел смысл его слов.
- Вы пытаетесь таким вот завуалированным способом сказать мне, что я должна оставить преподавательскую карьеру? Или поискать другую, чтобы избавить вас от моего присутствия в школе?
Он взял точилку для карандашей, сделанную в форме глобуса, и начал подбрасывать ее на ладони.
- На этот вопрос вы должны ответить сами.
- Но ведь если я захочу перейти в другую школу, они попросят у вас рекомендации. Как вы сможете дать мне хорошую характеристику, если так плохо обо мне думаете?
Он пожал плечами, продолжая подбрасывать глобус вверх и вниз, вверх и вниз. Бесполезно! Я была сражена наповал его словами и больше не могла сдерживать слезы. Я постепенно теряла остатки уверенности в себе, которая и так никогда не была моим сильным местом.
- Разве я не предупреждала вас, что мне нельзя доверять, мистер Хардвик? - захлебываясь слезами, спросила я. - Теперь вы знаете почему.
Наступило долгое молчание. Я плакала в свой платок, не решаясь взглянуть на него. Наконец он заговорил, и я едва слышала его голос.