Лоррен подошла к столу, и Алан посторонился, чтобы девушка положила журнал. Они молча посмотрели друг на друга, как будто оба не знали, как поступить дальше. Алан заговорил первый.
- Вы собираетесь домой? Я могу вас подвезти.
Ни объяснений, ни оправданий, только небрежное приглашение подвезти ее на машине. Его самообладание и непринужденная поза почти привели ее в ярость. Лоррен собралась уже отказаться, но вдруг передумала.
- Да, спасибо, - высокомерно ответила она. Алан удивленно посмотрел на нее и, слегка улыбнувшись, открыл дверь перед девушкой.
В полном молчании они спустились вниз, сели в машину и доехали до дома. Лоррен, достав из сумочки ключ, открыла входную дверь. Алан последовал за ней в темный холл и только здесь впервые за всю дорогу заговорил:
- Ну, мисс Феррерс, ваше молчание довольно выразительно. Давайте покончим с этим. Вас ведь что-то гнетет, не так ли? Какое преступление я совершил на этот раз?
- Преступление? Вы совершенно правы, мистер Дерби! - В ее глазах засверкала ярость. - Мне очень интересно, знают ли руководители колледжа, что они взяли на полставки мошенника, "учителя", который совершенно не годен для работы, за которую ему честно платят жалованье? И что единственное, в чем он на самом деле разбирается, так это мелкие сплетни и журналистская болтовня.
Он перебил ее:
- И кто же этот гонитель и душитель языка, причина необразованности молодежи и вырождения английского языка? Я?
- Конечно! Кто же еще? - Его ярость немного испугала ее.
- И что же вы намерены делать? Донесете на меня?
Она хотела прямо встретить его вызов, но опустила глаза, увидев, с какой насмешкой и презрением он на нее смотрит. Алан спокойно произнес:
- Вы действительно первоклассная стерва. Действуйте, как считаете нужным, потом расскажете. Мне будет интересно узнать, как руководство колледжа прореагирует на ваши разоблачения.
Он перескочил через несколько ступенек, остановился на полпути и вернулся:
- Нет, я передумал. Я все-таки избавлю вас от этих забот.
- Вы хотите сказать… вы сами все им расскажете? Вы откажетесь от работы?
- Нет, не откажусь. И скажу не им, а вам. Встаньте-ка вот здесь, чтобы я мог видеть ваше лицо. - Он схватил ее за руку и вытащил под свет лампы.
Лоррен озадачило выражение злорадства и предвкушения удовольствия на его лице. Но она недолго недоумевала.
- Дорогая мисс Феррерс, я гораздо квалифицированнее в этой области, нежели вы. - Он протестующе поднял руку, не давая девушке возражать. - Я не закончил. - Он говорил медленно, тщательно подбирая слова. - К вашему сведению, у меня университетская степень. Каждый раз, когда я пишу свое имя, я имею право ставить после него: "магистр искусств, Оксфорд". Это значит, что я изучал английский язык в Оксфордском университете, окончил его с отличием и ученой степенью. - Он улыбнулся. - Я так и думал, что от моих слов ваша бледность исчезнет. Мне было очень интересно увидеть ваше смущение.
Он подошел ближе, держа руки в карманах пиджака, и остановился перед ней, безжалостно пресекая все невнятные извинения Лоррен.
- Мне следовало бы заставить вас взять назад каждое обвинение, которое вы бросали мне в лицо, заплатить за каждое нанесенное мне оскорбление с того самого момента, как я переступил порог этого дома.
- Но… почему?
- Почему умолчал об этом? Почему не рассказал всем и каждому? Потому что в моей профессии - да-да! я говорю о журналистике - в моей профессии, - он сделал ударение на этом слове, - не следует выставлять себя напоказ и хвастаться академическими познаниями перед коллегами. Они и так смотрят на меня как на белую ворону, считают, что я слишком важничаю, и часто травят меня за мои работы, говоря, что я неопытен и страдаю явно выраженным академизмом и… - Он сделал эффектную паузу и прищурившись повторил ее же слова: - Не способен выполнять работу, за которую они мне добросовестно платят. - Он усмехнулся. - Не правда ли, довольно забавно? Вот и приходится скрывать, что у меня за плечами Оксфорд.
Осознав наконец, в каком ужасном положении она сейчас оказалась, Лоррен запинаясь спросила:
- Но… но почему с такой квалификацией, с ученой степенью вы…
Он не дал ей договорить.
- Почему я стал журналистом? Почему не продолжил, как хотел, дальнейшее обучение по профессии? Хорошо, я расскажу вам.
Он достал сигареты и с убийственной неторопливостью прикурил, внимательно рассматривая девушку. По выражению его лица было ясно, что он вполне удовлетворен ее растерянным и ошеломленным видом.
- Сразу после университета я начал преподавать. Это вас удивляет? Однако через пару лет повседневной, скучной, однообразной и кропотливой работы с капризными и непослушными мальчишками, которых приходилось заставлять соблюдать школьный порядок, я не выдержал. Я больше не мог оставаться в косной атмосфере старой школы и терпеть ограниченность коллег - людей вроде вас, мисс Феррерс, которые, нисколько не колеблясь, не стесняются поучать и разглагольствовать по поводу вещей, превышающих их компетенцию, людей, которые, как и вы, отказываются впустить свежий воздух идей в свой предмет и методы преподавания.
Алан высказал все это прямо в лицо Лоррен, которая обессиленно прислонилась к стене холла, как будто искала в ней поддержку. А он, выдохнув в потолок облачко сигаретного дыма, продолжил:
- Может быть, однажды, мисс Феррерс, я преподам и вам урок - как следует учить английскому в наши дни, английскому последней половины двадцатого века. Вообще-то, - он улыбнулся своей мысли, и его взгляд на мгновение стал ласковым, - вы можете зайти в колледж на следующей неделе и посидеть на лекции, которую я буду читать своим студентам. Я уверен, что вы почерпнете из нее немало ценного, что поможет вам усовершенствовать не только свой собственный английский, но и освежить вашу преподавательскую работу.
С этими словами он повернулся и, перешагивая через ступеньку, быстро поднялся к себе, оставив Лоррен полностью измученной и обескураженной.
- Как твое сердце? - спросила Лоррен у Анны, когда они обедали в перерыве на ленч в преподавательской.
- Мое сердце? - Анна шутливо прижала руку к груди вздохнула с облегчением. - Оно все еще на месте, бьется, как и положено. Что с тобой, дорогая?
- Я просто хотела спросить, - кротко продолжила Лоррен, - как идут ваши дела?
- Господи! Ты меня напугала! А это очень плохо для моего сердца. Какие дела и с кем?
- С Аланом Дерби, конечно.
- Ты что, серьезно? - Анна громко рассмеялась. - Между нами ничего нет. Не доверяй слухам!
- Но он сам сказал мне, что вы отлично понимаете друг друга.
Анна нахмурилась, размышляя над этими словами, и сказала:
- М-м-м, я не уверена, но, кажется, догадываюсь, что он имел в виду.
- Что вы только хорошие друзья?
- Нет, даже не это, дорогая.
- Тогда почему он продолжает приглашать тебя на прогулки?
Анна чуть не поперхнулась:
- Если честно, я подозреваю, что я… кх-х… всего лишь, как говорят, мелкая рыбешка среди макрели…
- Ты хочешь сказать, что ты просто наживка, чтобы завлечь Марго Френч в сети Алана?
- Может быть, может быть… - сказала она задумчиво.
- Он просто использует тебя, чтобы заставить Марго ревновать? - не отставала Лоррен.
Она не смогла скрыть нотки уныния в голосе, и подруга проницательно на нее посмотрела, но ничего не сказала и только кивнула.
- Кстати, Лоррен, - вспомнила Анна, - ты знаешь, что мы завтра едем на радиоярмарку в Лондон? Вырисовывается интригующая ситуация! Не знаю, придется ли мне наступать на пятки Хью или провести время в обществе с лордом Бевербруком, но все равно будет забавно наблюдать, как двое красавцев расшаркиваются перед прекрасной Марго. А я буду скромно стоять в сторонке с парнем, которому не досталось девушки.
- Это тебя беспокоит?
- Беспокоит? В мои годы я уже стала огнеупорной. Да и раньше никогда не зацикливалась на замужестве, ты же знаешь. Я любила красивого и свободного парня и обожала интересного женатого мужчину, но мое чувство никогда бы не выдержало бы испытания браком. Так что не беспокойся обо мне. Тем не менее, придется обновить экипировку. Будь я проклята, если позволю какой-то там Марго смотреть на себя, как на нищенку в обносках с благотворительного базара. - Анна пристально посмотрела на Лоррен. - Кстати, тебе тоже не помешает сменить гардеробчик, дорогая. Не позволяй себе превращаться в старую каргу, Лоррен, иначе будешь жалеть об этом всю свою жизнь. Знаешь, наверное, нужна такая женщина, как Марго, чтобы мы наконец почувствовали себя ленивыми неудачницами, лишенными вкуса и не претендующими на элегантность, и попробовали что-то в себе изменить. - Анна уже не шутила. - Прислушайся - я говорю правильные вещи.
- Ну, если ты так считаешь, я так и сделаю.
- Хорошо. И чем скорее, тем лучше. Надеюсь, ты сдержишь свое слово.
Этим вечером к ним домой зашел Джеймс Корниш, шеф и друг Берил. Лоррен встретила его на кухне. Ему было около пятидесяти лет, на год или два больше, чем Берил, стройный, волосы с проседью, коротко стрижены, улыбчивое лицо излучало доброту. Весь его облик, казалось, говорил о том, что он окружает заботой и нежно любит тех, с кем общается. Поэтому Лоррен не удивилась тому, что ее матери он нравится все больше и больше.
Джеймс взял девушку за руки и не отпускал до тех пор, пока она не поцеловала его в обе щеки, а затем сам расцеловал и расхвалил ее, безбожно преувеличивая, по мнению Лоррен, ее достоинства. Отпустив наконец Лоррен, он обнял Берил за плечи и сказал: