- Когда? - настоятельно потребовал он, чтобы я назвал время и дату.
- В следующий четверг в десять вечера.
- У меня запись, но я приеду. Слово "Ацтеков".
Я не прощался с ним, а просто быстро пошел по шоссе в направлении нашего дома. После ванной мне стало немного лучше. Хэлен приготовила завтрак и оставила его на столе, что-то изменилось во мне необратимо, я понял, что ее манера шпионить за мной по поручению Генри перестала меня раздражать. И сами наши раздоры с Генри показались мне верхом абсурда. Как я мог еще раньше не понять, что нам давно уже нечего делить. Мы родились, жили и двигались в разных мирах, и только в одной единственной точке наши миры пересеклись на беду нам обоим, и эта точка в моем сознании была обозначена со всей неумолимой жесткостью - Chambre Ardente.
2
В большой комнате было темно, жалюзи опущены, только на столе горела маленькая свеча в мозаичном стеклянном подсвечнике, но она лишь бросала отблески на стекло журнального столика, бутылку с джином и два бокала, свет играл в расколотых гранях ледяных кубиков. Судя по всему, собеседники предпочитали не видеть лиц друг друга, и только таким образом могли быть откровенными.
- Понимаешь, Джимми, я просто не знаю, как это рассказать. - ни один поклонник не узнал бы сейчас Криса Харди. Его голос был тихим и мягким, с чуть заметной хрипотцой, в нем звучала нехарактерная для рок-звезды растерянность.
Джимми Грэмм внимательно слушал, не говоря ни слова, только его глаза блестели в полутьме.
- Это все Даншен. - произнес Крис и опять замолчал. Потом заговорил, и Джимми видел, что его друг с трудом подбирает слова. - Он потащил меня к этому мужику, астрологу, что ли. Он хотел, чтобы я сказал ему, когда я родился. Число там, месяц, время… А черт его знает, в какое время я родился, я и мать-то свою плохо помню. Ну в общем, с гороскопом не вышло ни черта, он стал мне предсказывать всякую чушь, и там был этот парень… Он сказал, в смысле астролог, что он его племянник. Какой он, к черту, племянник. Понимаешь, на нем был такой плащ, с капюшоном, ну, для понта, я его и не разглядел сразу. - Крис запнулся, и перед его глазами всплыло бледное, словно только намеченное призрачной кистью лицо, большие серые глаза, казавшиеся почему-то почти черными, со странным страдальчески упорным выражением в них, прямой нос и дуги темных бровей, вскинутых в горьком удивлении, маленький, плотно сжатый рот и гладкий подбородок, светлые, мерцающие в полутьме короткие волосы. Он в жизни не смог бы описать Джимми, что так поразило его и в этом лице, и в очертаниях хрупкой фигуры - то ли это затаенное страдание, то ли, напротив, страшная жестокая воля, словно и никак не связанная с ее обладателем, но Крис не мог отделаться от этого лица, которое снилось ему во сне и являлось наяву. - я отдал ему свое кольцо. Я не знаю, почему, я просто подумал, что тогда еще смогу увидеть его еще раз. Что он никуда не денется от меня. И еще, он сказал мне такую странную фразу, я поэтому и хочу так назвать диск - и Крис с каким-то глубоким страданием в голосе произнес - Chambre Ardente.
- Да классное название, я же тебе говорил. А я-то думал, откуда ты его взял… - задумчиво произнес Джимми. - ну и что дальше было? Я пока не очень понимаю, к чему ты это все? Он что, нагадал тебе что-то?
- Понимаешь, я все время думал, что хочу его увидеть еще раз. Я даже хотел припереться к этому астрологу так просто, без приглашения, только… Я просто был уверен, что он поймет, зачем я пришел и не позовет его. Я вообще подумал, а потом, кстати, мне и Даншен сказал, что это никакой его не племянник, он его любовник или что-то в этом роде. Ну, тут я совсем поехал. Я просто сдвинулся. Я даже пару раз приезжал к этому дому. Только я его не видел. А потом он прислал мне записку.
- Он - тебе? - изумленно спросил Джимми.
- А что? - немедленно взвился Крис. - Я, блин, что, так плох, по-твоему?
- Да нет, успокойся, ради Бога. Я просто удивился, странно, что он решился на это. Это просто… Как пятнадцатилетняя девчонка, понимаешь?
- А нет, все было совсем не так. Он не автограф просил, он хотел встретиться и сказать что-то важное.
- Ну и? - поторопил уже совсем заинтригованный Джимми замолкшего Криса.
- Ну, и я с ним встретился. - выдавил Крис.
- Ты с ним переспал? - продолжал допрос Джимми. При яростной демонстрации жесткой гетеросексуальности, практически все члены группы, кроме счастливо женатого басиста, были удручающе неразборчивы в интимных связях. Никому бы из них и в голову не пришло завести роман с мужчиной, но переспать с приглянувшимся парнем мог каждый из них, это даже считалось особым шиком.
- Нет, ты чего.
- А почему нет?
- Ну, он не такой.
- Не какой? Ты же говоришь, что он гомик.
- Ну, я не знаю, я даже не знаю, как ему это сказать, понимаешь? Он, похоже, считает меня просто козлом. Тупым кретином. А потом, я сам веду себя, как кретин. Я даже пьяным прикинулся, пока с ним в машине катался, просто, чтобы он подумал, что я нализался, а не на самом деле такой. Черт, я не знаю, что делать, Джим. Я просто хочу его все время видеть и все такое, ну, ты понимаешь…
- Стоп, Крис, подожди. - Джимми зашевелился в темноте на диване и сел. - То есть, ты хочешь сказать, что ты хочешь трахнуть какого-то паренька, а он просто об тебя ноги вытирает?
- Да нет, я не трахнуть его хочу, - в отчаянии проговорил Крис, - я не знаю, чего я хочу, ну и это тоже, но это не главное, хотя, хрен его знает, может я, правда, только хочу с ним переспать, и все, я не знаю, Джим, может, ты мне объяснишь что-нибудь.
- О Господи. - Грэмм пересел к Крису и обнял его за плечи. - Послушай, успокойся. А ты не можешь ему просто в лоб предложить?
- Нет. Не могу. Об этом речи быть не может. Он пошлет меня к чертовой матери, а мне зачем-то надо его все время видеть. Послушай, может, я просто гомик?
- Вряд ли. - Джимми успокаивающе похлопал приятеля по плечу. - Это бывает. Тебя просто зациклило. Ничего. Ты еще с ним встретишься?
- Да, завтра. Я уйду с репетиции пораньше, у меня с ним назначено на десять.
- Ясно. Ты только успокойся и не пей много. Вот черт.
- Ага. И я еще вот что думаю. Понимаешь, его дядька, ну этот астролог, который не дядька вовсе, он его держит.
- В смысле?
- Ну, на привязи, на коротком поводке. Я не знаю, но я чувствую. То ли парень попал в историю, то ли денег ему задолжал, но он этого дядьку своего терпеть не может. Это я тебе точно говорю. Он вроде той жабы, Грега, помнишь?
Грегори звали менеджера ребят, который продержался у них год, когда группа только-только набирала обороты. Он не гнушался ничем, платил ребятам мало, забирал себе все деньги, и они смогли избавиться от него, только найдя хорошего адвоката.
- Так вот, он такой же. Все улыбается. Знаешь, мне хочется просто снять квартиру и поселить его там, чтобы он никогда не возвращался в этот дом.
- Ну-ну. А как его зовут хоть?
- Зовут его, уржешься. Стэнфорд Марлоу.
- Нормальное имя, - рассеянно ответил Джимми, воспитывавшийся в куда более интеллигентной семье. - И что ты собираешься делать?
- Не знаю. Но я все равно добьюсь своего. - глаза Харди сверкнули в темноте, и Джимми вспомнил строчку из его песни "Когда-нибудь я сожгу этот город дотла". В этом он был уверен и его это пугало. Крис мог сжечь всю свою жизнь в нелепой погоне за чем-то, показавшимся ему смертельно необходимым. Но тут в голову Джимми Грэмму пришла еще более ужасная мысль. Крису могло и не казаться. Этот юноша, о котором Джимми не знал ничего, кроме имени, мог быть действительно необходим Крису, только вот зачем? От этой мысли по спине гитариста почему-то прошел холодный пот.
Крис собрался уходить, включили лампы. В желтом свете торшера Джимми поразило то выражение неуверенности и растерянности, которое он видел на лице своего друга всего раз или два в жизни. У него даже сердце сжалось, так больно и странно было наблюдать эту гримасу на лице самоуверенного и наглого Криса.
- Слушай, Джим, - вдруг спросил его Харди, уже стоя в прихожей. - Я и вправду такой кретин?
- Нет, ты что спятил? - Джимми потряс приятеля за плечо. - ты самый классный парень в этом городе.
Крис бледно улыбнулся.
- Не знаю. Вот он думает, что я просто тупой пижон и, наверное, он прав.
И с этими словами Крис вышел, оставив Джимми в глубоком недоумении и расстройстве.
Дневник Стэнфорда Марлоу
27 апреля 2001
Генри сегодня был явно не в духе. Все началось с того, что он разбудил меня в четыре утра. Ему нужна была очередная схема, я попросил его подождать до утра, но он злобно возразил:
- Меня ждут. Кажется, мы по-хорошему договорились, что я не должен повторять дважды.