Монах . Латники сира д'Апремона схватили Жирара в убежище, у самого подножия статуи святого угодника Лёфруа!
Брат Игнатий . Высадив дверь!
Брат Жан (монахам) . По заслугам и воздаяния! Вы униженно искали покровительства сира д'Апремона, вот он вам его и оказал. Прощайте, привилегии нашего аббатства! Ха-ха-ха! (Уходит, смеясь.)
Молчание.
Брат Игнатий (брату Оноре) . Сир аббат! Ведь это страшное насилие, за него следовало бы отлучить. Ведь если перестанут уважать право убежища в часовне, то все крепостные, преследуемые своими сеньорами, будут убегать к Оборотню.
Брат Годеран . Притом мы лишимся дохода от права на убежище, а им не следует пренебрегать.
Брат Оноре (после некоторого размышления) . Я напишу об этом сиру д'Апремону.
Монах . Поздно, сир аббат. С ними был палач, и Жирар, верно, теперь уж покойник.
Брат Оноре . В таком случае мы отслужим обедню за упокой его души. Идемте в церковь. (Уходит.)
Все монахи следуют за братом Оноре, кроме брата Игнатия, брата Сульпиция и брата Годерана.
Брат Игнатий . Недоброе начало!
Брат Сульпиций . Мы все приведем в порядок.
Брат Годеран . Я начинаю бояться, не поторопились ли мы, Сульпиций.
Брат Сульпиций . Слишком легко вы поддаетесь страху. Но слышен благовест. Пора в церковь.
Брат Годеран . Только бы благодарственный молебен не затянулся - желудок дает мне знать, что уже очень поздно.
Уходят.
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Готическая зала в замке Апремон.
Конрад, его наставник мэтр Бонен.
Конрад . Расскажи мне еще какую-нибудь занимательную историю из времен героев.
Наставник . Сударь! Не угодно ли вам послушать историю о знаменитом рыцаре Гекторе Троянском или о благородном бароне Фемистокле ?
Конрад . Все это я уже знаю. Ведь это тот самый, что отравился, когда король персидский захотел обратить его в турецкую веру?
Наставник . Вот именно. А хотите, я расскажу о Ликурге , добром короле Лаконии?
Конрад . Ты вечно рассказываешь одно и то же. Я знаю историю о короле Ликурге так же хорошо, как и о короле Артуре.
Наставник . А вы помните устав основанного им рыцарского ордена?
Конрад . Ордена Святой Спарты ? Конечно.
Наставник . Что за память в таком нежном возрасте! Поистине, сударь, вы знаете больше моего, скоро мне придется брать у вас уроки. Хотелось бы вам быть рыцарем ордена Святой Спарты?
Конрад . О да! В этом ордене мне нравится вот что: когда пажи стащат, бывало, где-нибудь пирог или варенье, то у них это не отнимают и не бранят их. А затем, как они потешались над рабами! Как они их тогда называли?
Наставник . Илотами , монсеньор.
Конрад . Ах да, илотами. Когда я вырасту и стану пажом, я буду, как и они, охотиться на мужиков.
Наставник . Просто чудеса! Он ничего не забывает. Хотелось бы мне, чтобы его милость барон, насмехающийся над образованием, которое я вам даю, был здесь и послушал вас. Запомнить все, даже самые варварские имена! Ах, сударь, каким вы будете рыцарем!
Конрад . Это потому, что я ничего не боюсь. Когда мне приходится играть в войну с моими крепостными, я справляюсь один с пятью-шестью мальчуганами. Под градом палочных ударов они бегут от меня, как зайцы.
Наставник . Послушайте, монсеньор. Не будьте так отважны. Господин сенешаль запретил этим негодным мальчишкам отбиваться от вас. Но у этого народа такие дурные наклонности, что когда-нибудь у них может явиться дерзость оказать вам сопротивление. Будьте осторожнее.
Конрад . Как бы не так! Я не побоюсь и десяти тысяч мужиков. Я боюсь лишь пауков и лягушек.
Наставник . Об одном молю бога, чтобы дожить до времени, когда я смогу описать геройские дела, которые вы совершите. Вы затмите подвиги Амадиса Галльского.
Входят Изабелла и Марион.
Конрад . А, вот и моя сестра. Здравствуй, сестрица Изабо! Что ты ешь? Дай мне.
Изабелла . Я ничего не ем.
Конрад . А мне показалось... Разве у тебя нет ничего в шкатулке, которую тебе подарил мой друг Монтрёйль?
Изабелла . Ах ты, обжора! Ты вредишь себе жадностью к лакомствам. Мне говорили, будто ты тащишь у бедных наших вассалов все, что попадется на глаза.
Конрад . А разве все, что у них есть, не нам принадлежит?
Изабелла . Мэтр Бонен! Вам следовало бы учить его совсем другому.
Входят д'Апремон и его сенешаль.
Д'Апремон . Немедленно повесить его, затем четвертовать, а куски пусть развесят на дереве!
Конрад . Кого это, отец?
Д'Апремон . Да этого негодяя Жирара - он думал было спастись тем, что убежал в часовню Сен-Лёфруа.
Конрад (Бонену) . Пойдем скорее, посмотрим, как его будут вешать.
Изабелла . Какой ужас! Батюшка! Запретите ему ходить туда.
Д'Апремон . Напротив, дочь моя, дворянин должен с детства приучаться видеть смерть вблизи, чтобы потом он не робел, видя, как льется в сражениях кровь .
Изабелла . Но смотреть, как гибнет безоружный бедняк? К чему это приучит, если не к жестокости?
Д'Апремон . Нельзя же мужчину воспитывать, как женщину.
Конрад . Вот тебе: знай свою прялку!
Сенешаль . Не отложить ли нам, ваша милость, до завтра? Казнь пройдет тогда с большей пышностью.
Д'Апремон . Нет, завтра - день святого Лёфруа. Соберется много праздного люда. Не надо выводить из себя Жака-Простака; с некоторых пор он ворчит, когда его бьют.
Сенешаль . Так я велю его повесить.
Д'Апремон . А после четвертования пусть развесят отрубленные части где-нибудь подальше, чтобы не было видно из замка и чтобы сюда не доносился запах.
Конрад . Постойте, я тоже с вами, господин сенешаль.
Конрад, Бонен и сенешаль уходят.
Д'Апремон (потирая руки) . Они выбрали аббатом нашего кузена... Я славно поохотился сегодня и отлично поужинаю... Что же Монтрёйль, говорил он тебе сегодня о любви?
Изабелла (улыбаясь) . О! Не больше, чем обычно.
Д'Апремон . Хоть он и не мастер молоть всякий вздор, как трубадур, зато знает все, что полагается знать настоящему рыцарю, а это куда важнее. Где он сейчас?
Изабелла . В нижней зале. Он только что занимался с Пьером фехтованием на тяжелых рапирах.
Д'Апремон . Чтó я тебе говорил? Вот истинный дворянин! Он постоянно упражняется в искусстве владеть оружием. Неужели ты не радуешься, Изабелла, что такой порядочный человек и сильный боец когда-нибудь станет твоим мужем?