* * *
Всемирная известность пришла к Омару Хайяму в XIX веке.
Взрыв всеобщего интереса к его стихам, возникший в Англии в начале шестидесятых годов и распространившийся затем по всему свету, представляет еще один замечательный феномен в истории мировой литературы.
В 1859 году скромный английский литератор Эдвард Фитцджеральд (1809–1883) издал на собственные средства тонкую брошюру, в двадцать четыре страницы, под названием "Рубайат Омара Хайяма". Автор уже трех сборников литературно-философских эссе, стихотворных переводов с древнегреческого и испанского, Фитцджеральд проявлял заметный интерес к классической персидско-таджикской литературе, читал в подлиннике Хафиза, Низами, Аттара, Джалал ад-Дина Руми, Джами; в 1856 году он издал в английском переводе поэму Джами "Саламан и Абсаль". С 1857 года Фитцджеральд сосредоточил свое внимание на Омаре Хайяме, когда в руки к нему попали копии двух рукописных сборников его четверостиший.
Книжка "Рубайат Омара Хайяма", включившая несколько десятков четверостиший, переведенных английскими стихами (без указания имени переводчика), почти два года пролежала в лавке известного лондонского издателя и книготорговца Бернарда Кворича, не заинтересовав ни одного покупателя. Фитцджеральд уже смирился с неудачей, как вдруг весь тираж (он насчитывал всего 250 экземпляров) мгновенно разошелся, а самый интерес к стихам Омара Хайяма стал расти скоростью степного пожара. Он вышел за пределы Англии, захватил все страны Европы, Америку и вернулся в страны Востока.
До конца жизни Фитцджеральд успел опубликовать еще три переработанных издания (в 1863, 1872 и 1879 годах); пятое издание, вышедшее в свет в 1889 году, через шесть лет после смерти Фитцджеральда, - с учетом поправок переводчика, оставленных на страницах предыдущих публикаций, - стало окончательной редакцией работы Фитцджеральда над четверостишиями Омара Хайяма.
В настоящее время книжка "Рубайат Омара Хайяма", выдержавшая бессчетное число переизданий (к 1926 году их было уже 139), является, по мнению специалистов, самым популярным поэтическим произведением, когда-либо написанным на английском языке. Она стала классикой английской и мировой литературы.
Приведем только два высказывания из целого потока восторженных отзывов, которыми современники встретили переводческий опыт Фицджеральда. Так, Джон Раскин, принадлежавший к числу наиболее авторитетных теоретиков искусства, написал автору перевода такие строки: "Никогда до сего дня не читал я ничего столь, на мой взгляд, великолепного, как эта поэма, и только так я могу сказать об этом…" По поводу одного из самых известных четверостиший Омара Хайяма, в интерпретации Фитцджеральда:
О ты, чьей волей в глину помещен
Разумный дух, что после совращен
В раю был змием, - наши все грехи
Ты нам прости и нами будь прощен, -
(Перевод В. Зайцева)
Марк Твен говорил, что эти строки "содержат в себе самую значительную и великую мысль, когда-либо выраженную на таком малом пространстве, в столь немногих словах".
Необыкновенный успех стихов восточного автора XI века у англоязычного читателя кроется в значительной степени в самом подходе Э. Фитцджеральда к проблеме поисков путей художественной адекватности при переводе иноязычной поэзии.
"Рубайат Омара Хайяма" включает сто одно четверостишие. Продуманно расположив стихотворения, Фитцджеральд придал им стройную композицию, превратив собрание рубаи в законченную поэму. Оценивая ее в сопоставлении с подлинным текстом персидско-таджикских четверостиший, литературоведы признают, что английские стихи "Рубайат" можно назвать переводом только условно, за неимением лучшего слова. Фитцджеральд не стремился к дословности: в его переводной поэме много вольных обработок хайямовских мотивов и контаминаций, смещены некоторые смысловые акценты, усилена эмоциональная тональность. В тонкой и изящной интерпретации переводчик представил современному читателю, согласуясь с особенностями его восприятия, образы и идеи персидско-таджикских средневековых стихов. Однако Фитцджеральд сумел главное - передать самую душу поэзии Омара Хайяма, высветив изнутри значительность ее философского содержания, нравственное величие и бесконечное художественное обаяние.
Ныне хайямовские четверостишия бесценными жемчужинами истинной поэзии вошли в сокровищницу мировой литературы. В течение десятилетий накоплен огромный и разнообразный опыт перевода Хайяма на многие языки Запада и Востока. Хайямовские четверостишия звучат в наши дни на всех континентах. Секрет этого мощного духовного резонанса, этой преданной читательской любви и читательского доверия заложен в самой сути поэзии Омара Хайяма - в ее высокой человечности, в ее общечеловечности.
З. Н. Ворожейкина
ОМАР ХАЙЯМ В РУССКОЙ ПЕРЕВОДНОЙ ПОЭЗИИ
Четыре строчки источают яд,
Когда живет в них злая эпиграмма,
Но раны сердца лечат "Рубайат" -
Четверостишья старого Хайяма.
С. Я. Маршак
Омар Хайям переводится русскими стихами уже почти сто лет.
Первая публикация русских поэтических переводов Хайяма датируется 1891 годом - в "Вестнике Европы" за этот год было напечатано шестнадцать стихотворений под заглавием "Из Омара Кайяма. С персидского". Поэт В. Л. Величко - автор этой публикации - продолжил свои переводческие опыты: в 1894 и 1903 годах он выступил в печати с двумя небольшими циклами стихов Хайяма. Величко был первым по времени поэтом, ознакомившим читающую публику России с творчеством Омара Хайяма. Всего им было переведено 52 четверостишия. Переводчик не ставил перед собой задачу адекватного воспроизведения подлинника: рубаи были им переданы разными по величине стихотворениями, более всего восьмистишиями; были также переводы в 5, 6, 7, 9, 10, 12, 13 и 16 строк; лишь пять переводов выполнены в форме четверостиший. Величко применил различные стихотворные размеры, произвольный и разнообразный порядок рифмовки (см.: Библиография, II, № 1, 2, 8).
Эти переводы-парафразы, однако, легко поддаются идентификации с подлинным текстом Хайяма. Содержание персидско-таджикских четверостиший уловлено верно, переводчик заметно стремился к буквальной близости, в некоторых случаях ему это удалось. Вот в качестве примера перевод из публикации 1891 года:
О, бойся тело отдавать
На пищу горю и страданьям,
Томясь слепым любостяжаньем
Пред белым серебра сияньем,
Пред желтым златом трепетать!
Пока веселья час не минет
И теплый вздох твой не остынет -
Твои враги на пир тогда
Придут как хищная орда!
Приведем для сравнения дословный перевод рубаи (ср. № 145):
Смотри, не подвергай свое тело горестям и страданьям
Ради того, чтобы копить белое серебро и желтое золото.
Прежде чем остынет твой теплый вздох,
Потрать всё с друзьями, иначе всё пожрет твой враг!
Говоря о самых первых шагах художественного освоения поэтического наследия Омара Хайяма в России, нельзя не упомянуть также имя П. Порфирова. В "Северном вестнике" за 1894 год он опубликовал переводы двух хайямовских рубаи. Четверостишия переданы стихотворениями в шесть и восемь строк, строки рифмуются по правилам русского стихосложения. Переводы точны по смыслу и звучат живо (см.: Библиография, II, № 3). Вот один из переводов:
Где прежде замок высился надменно
До самых облаков.
Куда в чертоги шли цари смиренно
С покорностью рабов,
Я видел: горлица, нахохлившись, сидела
И, нарушая сон,
Кричала, словно вымолвить хотела:
Где он? Где он?
Ниже следует точный перевод рубаи (это один из самых известных стихов Хайяма, ср. № 605):
У того замка, который когда-то подпирал небосвод,
А государи падали ниц у его портала,
Увидел я горлицу на зубцах его башни,
Она сидела и кричала: Ку-ку? Ку-ку? (Где? Где?)
В 1901 году в печати появились сразу три переводческих работы. Две из них - небольшие журнальные публикации: в "Кавказском вестнике" - перевод тринадцати хайямовских рубаи, они были переданы стихотворениями от четырех до двадцати четырех строк (подпись под ними: "С. Уманец"), и в журнале "Семья" - прокомментированный перевод четырнадцати четверостиший (из них стихами только пять, остальные в прозе), подготовленный Т. Лебединским (см.: Библиография, II, № 5 и 6).