К.: С этим ничего не поделать. Осознающий умирает только тогда, когда это случается. Это называется Милостью. Осознающий отступает с еле слышным "асса", поняв, что с тем, чем ты являешься, никогда ничего не может случиться.
В.: Никогда ничего не может случиться - но разве обнажённость не означает уязвимость?
К.: Да, защитного панциря больше нет. Самореализация означает абсолютную беззащитность. Ты сопереживаешь всему, что возникает в твоём восприятии. Ты больше не можешь сказать "нет" чему бы то ни было. Ты полностью являешься тем, что познаёшь. Ты полностью являешься тем, что находится в твоём восприятии. Здесь нет разделения на воспринимающего и воспринимаемое.
В.: Звучит впечатляюще.
К.: Многие из тех, кто испытывает это, но не понимает этого, оказываются в психиатрической больнице. Больше нет фильтра "я". Вся информация внешнего мира вливается неотфильтрованной. И говорим мы здесь об этом на тот случай, если это произойдёт. Чтобы ни у кого не поехала крыша.
В.: Или для того, чтобы мы хотя бы знали, почему она поехала.
К.: Я могу только указать на то, насколько глупо с этим бороться. В защитном панцире "я", - мышления - имеется представление о том, что есть что-то ещё помимо тебя. Что есть кто-то, с кем может что-то случиться. Но ты есть то, что существует без второго. И всё, что касается тебя, всё, что ты переживаешь, есть ты сам. Это и есть самореализация.
В.: И только защитный панцирь мешает ей?
К.: Да, и я не могу снять его с тебя. Ведь это бы ещё и означало, что с тобой что-то не так. Но нет ничего ненормального в том, чтобы иметь панцирь, пока он есть. Когда-нибудь он отвалится. Самое позднее - со смертью. Он мог бы отвалиться уже сейчас. Тогда бы ты увидел, что ты не можешь защищать себя.
В.: Иногда я это вижу.
К.: Например, когда ты влюбляешься. Ты не можешь принять решение, влюбиться или не влюбиться. Это просто происходит. Ты беззащитен. Чувство полного пребывания в любви и полной беззащитности - твоё естественное состояние.
В.: Но это то состояние, которое я могу отчётливо испытать.
К.: И ты, если так должно быть, испытаешь его уже не относительно, а абсолютно. Это значит: больше не будет того, кто испытывает это состояние. Никто бы и не смог его вынести. Это сопереживание, в котором всё вливается в твоё осознание и в твой эмоциональный мир, для "я" невыносимо. Но для Я оно абсолютно естественно.
В.: Однако, звучит напрягающе.
К.: Когда нисходит Милость, возникает Пустота, в которой больше не может быть личности. С этим осознанием вспыхивает адское пламя, в котором маленькое "я" существовать не может.
В.: Ты сказал "адское пламя"?
К.: Назови это Милостью или адским пламенем. Никто не может предотвратить этого и никто - способствовать. Милость - это тайна, и действует в мистической сфере. Необусловлено, неконтролируемо.
В.: Однако, присутствие на сатсанге вызывает её к действию?
К.: Или не вызывает. Присутствие не является условием. Сатсанг не является условием. Не существует условия. Но возможность всегда остаётся.
В.: Я только заметил, что с тех пор, как стал чаще бывать на сатсангах, у меня начались проблемы со сном.
К.: На других я действую, как снотворное. Но если должно случиться так, что посредством бессонницы ты узнаешь, чем являешься - а ты являешься Бессонницей в себе! - тогда это произойдёт таким образом. То, чем ты являешься, никогда не пробуждается и никогда не спит. Сон и бодрствование возникают в этом как состояния. Но то, чем являешься ты, не знает сна. Это осознавание никогда не спит и всегда полностью присутствует, даже в глубоком сне. Если бессонница - твой путь к этому никогда не спящему осознаванию, замечательно!
В.: Но у меня начинаются головные боли…
К.: А почему тебе должно быть легче, чем мне? У меня были пять лет мигреней, бессонница. Я всё время погружался в какофонию света и редко возвращался в нормальное состояние. Когда энергия высвобождается, такое может случиться.
В.: Звучит очень заманчиво.
К.: Бессонница, электрические вспышки, голова - гудящий вдали колокол, болевые бури, цирковое представление. Сознание - это чистая энергия, и оно пробуждается в каждой клетке, в голове, во всём теле. Это адское пламя. Потому что тело паникует, когда ментальный мир разлетается на части. Всё должно уйти. В тебе просыпается абсолютный ум, и тут энергия не может дремать. Из-за явлений света это было названо просветлением. Материя и антиматерия сливаются и становятся Осознанностью. Происходят ядерные реакции, как на солнце. Воистину, ты становишься ядерным реактором!
В.: Раньше я был против атомной энергии.
К.: А теперь ты, возможно, сохранишь спокойствие, так как знаешь, что означают эти симптомы. Это лишь сопутствующие эффекты. Покой и Безмолвие всегда здесь. Недвижимость - это Источник.
В.: Но тогда, может быть, мне достаточно сохранять недвижимость?
К.: Чем недвижимее ты будешь, тем сильнее процессы.
В.: Тогда нет выхода.
К.: Не из твоего собственного реактора.
В.: Ты сказал, у него нет защитной оболочки?
К.: Если на то пошло, у него нет и оператора.
Я бы хотел стать просветлённым
Вопрос: Даже если это звучит старомодно, мне бы хотелось стать просветлённым.
Карл: Мне только остаётся пожелать тебе удачи.
В.: Что это значит? Это бессмыслица - такое желание?
К.: Нет, не бессмыслица, только немного ментального обмана.
В.: Я думаю, это немного больше.
К.: Просветление и непросветление - это понятия. Просветление - просто концепция в бесконечном ряду концепций об улучшении себя или нахождении себя подлинного, или приобретении счастья.
В.: И что здесь не так?
К.: В этом нет необходимости. Потому что никогда не было никакой нужды для кого бы то ни было стать просветлённым.
В.: Сомневаюсь в этом.
К.: Кто тогда хочет стать просветлённым?
В.: Как было сказано: я.
К.: Значит, "я" хочет просветлиться.
В.: Конечно. Это запрещено?
К.: С точки зрения электробезопасности, однозначно.
В.: Прошу прощения?
К.: Крайне сомнительно, чтобы "я" могло выдержать эту энергию. В этой абсолютной энергии бытия, которая становится неописуемым светом, "я" сгорает. Оно лопается. А остатки испаряются. Если прогнать десять тысяч вольт через электрическую лампочку, каково придётся лампочке?
В.: У неё будет оргазм.
К.: Который она, правда, уже не заметит.
В.: Это что, означает, что я слабая лампочка?
К.: Что ты имеешь в виду, говоря "я"?
В.: Свою личность. Себя. То, что сидит перед тобой. То, чем я являюсь.
К.: Тому, чем ты являешься, не требуется просветление. Оно никогда не пребывало в затемнении.
В.: Хорошо, оставим понятие "просветление". Назовём это "пробуждением".
К.: Пробуждения этому тоже не требуется. Потому что то, чем ты являешься, никогда не спало. Оно не знает сна и бодрствования. Бодрствование и сон возникают в нём. Пробуждённого или спящего тоже не существует. Никакого просветлённого или того, кто бы нуждался в просветлении. Это только идеи. Они не имеют значения. Они возникают и снова исчезают в том, что ты есть.
В.: Но чтобы это увидеть или понять, должен же я испытать своего рода пробуждение!
К.: Я не нуждается в пробуждении. В тот момент, когда ты есть то, что ты есть, лампочке больше нет места. Она сгорела, испарилась, исчезла. Словно её никогда и не было. И в этом-то весь юмор: её действительно никогда не было. Потому что где есть то, что есть, нет ничего другого кроме того, что есть.
В.: Где… то… что! Хорошо, где "я"?
К.: Ты сгорел, испарился, исчез. По меньшей мере, так кажется. На самом деле, тебя и раньше не было. И после тебя тоже не будет.
В.: Значит, "я" должно исчезнуть?
К.: Как может исчезнуть то, чего никогда не было?
В.: Но я же есть. Вот я сижу здесь. Вопрос, в лучшем случае, как долго ещё?
(звонок мобильного телефона)
К.: Просто возьми трубку. Твой электрик хочет знать, может ли он пустить ток.