Карл Юнг - Семинар по Кундалини йоге стр 23.

Шрифт
Фон

Видите ли, мы можем закончить здесь; сказанное уже раскрывает рост человечества. Поскольку все мы убеждены, что психические вещи имеют определенное влияние, человечество почти достигло анахаты. Например, великая война научила практически каждого, что имеющие наибольшее влияние вещи - это imponderabilia, вещи, которые нельзя полностью оценить, вроде публичного мнения или психической инфекции. Вся война была психическим феноменом. Если вы поищете ее причинные корни, ее нельзя объяснить возникшей из рассудка человека или экономической необходимости. Можно сказать, что Германии требовалось расширение и она должна была вступить в войну, или что Франция чувствовала угрозу и обрушилась на Германию. Но никто никому не угрожал – денег было достаточно у всех, немецкий экспорт увеличивался год от года, у Германии были все возможности для расширения, которые были ей нужны. Все экономические причины, которые вы укажете, не годятся; они не объясняют это явление. Это просто было время, когда такие вещи должны были случиться по неведомым психическим причинам. Все великие движения человечества всегда начинались по психическим причинам; так что наш опыт научил нас верить в психическое. Потому мы верно боимся психологии толпы, например. Каждый современный человек должен взять это на заметку. Прежний человек не верил в ценность рекламы; а теперь посмотрите, что с ней сделали! Мог ли кто-нибудь поверить, что небольшие листки, появлявшиеся каждые две недели – бюллетени, которые мы теперь называем газетами – станут мировой силой? Пресса сегодня признается мировой силой; это психический факт.

Так что мы можем сказать, что наша цивилизация достигла стадии анахаты – мы преодолели диафрагму. Мы больше не помещаем разум в диафрагму, как древние греки во времена Гомера. Мы убеждены, что место сознания должно быть где-то в голове. Мы уже достаточно дальнозорки в анахате; мы осознаем существование пуруши. Но мы еще не доверяем безопасности психического существования, так что еще не достигли вишудхи. Мы все еще верим в материальный мир, построенный из материи и психической силы. И мы не можем связать психическое существование или субстанцию с идеями о чем-то космическом или физическом. Мы еще не нашли мост между идеями физики и психологии.[iv]

Таким образом, коллективно мы не преодолели расстояние между анахатой и вишудхой. Так что говорить о вишудхе можно только с некоторой неуверенностью. Как только мы пытаемся понять, что она может означать, мы вступаем в неустойчивое будущее. Потому что в вишудхе мы выходим за пределы нынешней концепции мира, таким образом достигая эфирной области. Мы пытаемся совершить нечто такое, что было недоступно даже профессору Пиккару![v] Он был только в стратосфере – он достиг чего-то исключительно тонкого, я признаю, но это был еще не эфир. Так что нам нужно сконструировать что-то вроде ракеты огромных размеров, которая отправит нас в космос. Это мир абстрактных идей и ценностей, мир, где психе пребывает в себе, где психическая реальность – это единственная реальность, или где материя – тонкая оболочка вокруг обширного космоса психических реальностей, подлинная иллюзорная грань реального существования, которое само по себе психическое.

Концепцию атома, например, можно считать соответствующей абстрактному мышлению центра вишудхи. Более того, если наш опыт достигнет такого уровня, мы получим поразительную перспективу пуруши. Ибо тогда пуруша становится подлинным центром вещей; это больше не бледное видение, это конечная реальность, как она есть. Видите ли, тот мир будет достигнут, когда нам удастся найти символический мост между самыми абстрактными идеями физики и самыми абстрактными идеями аналитической психологии. Если нам удастся построить такой мост, мы достигнем по крайней мере внешних врат вишудхи. Таково условие. Я имею в виду, мы бы достигли этого коллективно; тогда путь будет открыт. Но мы все еще на большом расстоянии от цели. Ведь вишудха означает как раз то, что я сказал: полное признание психической сущности или субстанции как фундаментального основания мира, и не благодаря размышлениям, но фактически, а именно, через опыт. Бесполезно строить догадки об аджне и сахасраре[vi] и Бог знает о чем еще; вы можете размышлять о таких вещах, но вы не там, если не имели такого опыта.

Я дам вам пример перехода от одного состояния к другому. Я вспоминаю случай мужчины, который был экстравертом в самом крайнем смысле этого слова. Он всегда был убежден, что лучше там, где его нет; там было подлинное блаженство, и он должен его достигнуть. На самом деле он постоянно гнался за женщинами, потому что женщины, которых он не знал, всегда скрывали в себе тайну жизни и блаженства. Он не мог без зависти смотреть, как посторонняя женщина на улице разговаривает с другим мужчиной, потому что это могла быть как раз та женщина. Конечно, вы можете себе представить, ничего ему не удавалось. Везло ему все меньше и меньше, и он превратился в полного дурака. Он старел, и шансы встретить окончательную женщину становились исчезающе малыми. Так что пришло время для нового осознания. Он прошел анализ, но ничего не менялось, пока не случилось следующее: он шел по улице, и мимо проходила воркующая юная пара, и внезапно в его сердце возникла боль – это была та женщина! Затем неожиданно боль исчезла, и на мгновение он испытал кристально чистое видение. Он осознал: "Что ж, они это сделают, у них удастся, об этом позаботятся, мне больше не нужно об этом беспокоиться, слава Богу!"

Итак, что случилось? Он просто перешел границу диафрагмы, потому что в манипуре человек слеп от страсти. Конечно, когда он видит такую парочку, то думает: "Я хочу это, я тождественен с этим мужчиной". И он тождественен в манипуре. Он тождественен с каждым буйволом и, конечно, жалуется, что не может выпрыгнуть из своей шкуры и влезть в чью-то другую. Но тут он неожиданно осознает, что он – не тот мужчина; он прорывается сквозь завесу иллюзии, ту мистическую тождественность, и понимает, что он – не тот парень. Но у него есть и слабое осознание, что некоторым особенным образом он с ним тождественен, тот мужчина и сам продолжатель жизни; он не отброшен. И его сущность не принадлежит ему самому, но является и сущностью того, другого молодого человека. Сам он продолжает жить, и об этом позаботятся. И он во всем этом, а не снаружи.

Видите ли, это картина психического существования над или вне формы манипуры. Это ни что иное, как мысль – в видимом мире ничего не изменилось; ни один атом не переместился. Но изменилось одно: в игру вступила психическая субстанция. Видите ли, простая мысль, или почти неописуемое чувство, психический факт, изменила все его положение, всю его жизнь, и он смог перейти к анахате, к миру, где начинаются психические вещи.

Итак, переход от анахаты к вишудхе во многом аналогичен, но заходит гораздо дальше. Видите ли, в анахате мысль и чувство тождественны с объектами. Для мужчины чувство идентично с определенной женщиной, например, а для женщины с отдельным мужчиной. Мысль ученого тождественна с такой-то и такой-то книгой. Это такая книга. Так что всегда есть внешние условия, или для чувства, или для разума. Мысль всегда специфична – научная, философская или эстетическая, например, - потому что она всегда тождественна с отдельным объектом. И потому чувство тождественно с определенными людьми или вещами. Человек в гневе, потому что кто-то сделал то-то и то-то, потому что условия такие-то и такие-то. Потому наши эмоции, ценности, мысли, убеждения взаимозависимы от фактов, от того, что мы называем объектами. Они не в себе и не через себя. Они, как я говорю, сплетены с конкретными фактами.

Знаете, иногда идеально было бы не иметь никаких убеждений и чувств, которые не основаны на реальности. Нужно даже обучать людей, когда им приходится переходить от манипуры к анахате, что их эмоции должны иметь реальную основу, что они не должны грозить адом и проклятием другому, основываясь на чистом предположении, и что есть абсолютные причины, по которым такие их поступки не оправданы. Им действительно нужно узнать, что их чувства должны основываться на фактах.

Но переходя от анахаты к вишудхе об этом нужно забыть. Человек даже должен признать, что все его психические факты никак не связаны с материальными фактами. Например, гнев, который вы испытываете к кому-то или чему-то, неважно, насколько он оправдан, не вызван какими-то внешними вещами. Это феномен сам по себе. Это то, что мы называем восприятием на субъективном уровне. Скажем, кто-то оскорбил вас, и вам снится сон об этом человеке, где вы снова чувствуете тот же гнев по отношению к нему. Тогда я говорю: "Этот сон сообщает мне, что же означает этот гнев, чем он является в реальности". Но вы возражаете, что он сказал то-то и то-то, так что у вас есть все основания для такого гнева и поведения по отношению к нему. Ну, я должен признать, что все это вполне справедливо, и скромно сказать: "Итак, теперь, когда вы испытали гнев и снова стали разумным, давайте рассмотрим этот сон, потому что это субъективная стадия интерпретации. Вы считаете этого человека своим особенным bête noire [ненавистный человек – прим. перев.], но на самом деле это вы и есть. Вы проецируете себя на него, ваша тень появляется в нем, и это вас злит. Конечно, человек сначала не склонен признать такую возможность, но через время, если процесс анализа эффективен, до него доходит, что это может быть правдой. Мы, вероятно, тождественны даже с самым злейшим врагом. Иными словами, наш злейший враг внутри нас.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Похожие книги