- А что у тебя?.. Нормально и так.
Груша вскочила было, но, оглянувшись, села опять.
- Так ты расскажи про него... Что хоть за человек-то? Ты откуда его знаешь-то?
- Учился с ним на курсах бухгалтеров вместе...
- Так это когда было-то!
- Давненько. А тут встретил его - я в банк приехал, и он туда же пришел. Ну, разговорились... Ну как, мол, живешь?.. То, се... Одинокий он счас - разошлись тоже, двое детей было...
- А чего разошлись-то?
- Пил тоже...
- Вот те на! Так это, что же мне, шило на мыло менять?
- Да погоди ты! Пил, счас не пьет - лечился, что ли, или так бросил, не спрашивал. Но твердо знаю, что счас не пьет. Хороший мужик. Я рассказал про тебя: вот, есть, мол, сестра - одинокая тоже, парнишка в пятом классе... Приду, говорит. Посмотри, может, что и выйдет у вас. Чего же одна будешь с этих лет...
Через приоткрытую дверь в горницу Витька слышал весь разговор. Навострил уши.
- Страшно, Коля,- говорила мать.- С одним всадилась до ушей... Но тогда хоть молодая была - простительно, а теперь-то - это уж глупость будет несусветная. Сама себя исклянешь...
- А не торопись, никто тебя силком не гонит,- отвечал на это Николай.- Присмотрись сперва... Да и он, думаю, тоже не кинется сломя голову. Алименты только с него здоровые дерут...
- Да это-то... черт бы его бей, с алиментами, они все нынче с алиментами. И я-то ведь не девка. Был бы человек хороший. Не зряшный какой...
- Да нет, он так-то ничего вроде. Вон он идет! Особо не суетись - тоже не в поле обсевок. Но и... это... не строй из себя... Нормально, как всегда...
- Да уж как-нибудь сумею. А семья-то его где, здесь живет?
Николай не успел ответить. В дверь снаружи постучали.
- Ну?- кивком показал на дверь Николай - откликнись, мол.
Груша чего-то растерялась...
Помолчали и вместе сказали:
- Да!
- Войдите!
Вошел носатый, серьезный, преуспевающий на вид человек лет этак сорока трех - сорока пяти. В добром, сталистого цвета плаще, при шляпе и при большом желтом портфеле. Маленькими глазами сразу с любопытством воткнулся в женщину... Но смотрел ровно столько, сколько позволило первое приличие.
- Ну вот, не заблудился,- сказал он.- Здравствуйте.
Николай поднялся ему навстречу.
Поздоровались за руку.
- Сестра моя... Груша - знакомьтесь,- представил Николай.
Груша, по-молодому еще стройная, ладная, тоже поднялась, подала руку.
- Владимир Николаевич,- назвался гость.
- Груша.
- Груша - это... Графена?
- Агриппина,- сказал Николай.- Это родители наши верующие были, ну, крестили, конечно... Хорошо, я под Миколу-Угодника угодил, а то был бы тоже какой-нибудь... Евлампий.- Николай мелко, насильственно посмеялся.- У нас был в деревне один Евлампий...
- Он потом переменил имя,- сказала Груша.
- Да, потом, правда, променял на... забыл, кто он стал-то?
- Владимир?
- Тезки, значит.- Владимир Николаевич тоже искусственно посмеялся.
- Садитесь,- пригласила Груша.
- Спасибо. Я бы разделся...
- О господи!- спохватилась Груша. И покраснела.- Раздевайтесь, пожалуйста!
Она была еще хороша, Груша. Особенно заметно стало это, когда она суетилась и на тугие скулки ее набежал румянец и глаза, широко расставленные, простодушно, искренне засмеялись.
Владимир Николаевич опять ненароком прицелился к ней мелким, острым взглядом.
- Витька!- громко позвал дядя Коля.- Иди-ка сюда.
Вошел Витька.
- Познакомься с... дядей Володей,- сказал дядя Коля.
Витька стоял и смотрел на носатого дядю Володю.
- Ну, герой!..- добренько сказал дядя Володя. И поискал в карманах у себя...- На-ка - пиратом будешь.- Подал простенький пистолетишко, который даже и без пистонов был, а просто чакал.
Витька не смог сдержать снисходительную ухмылку. Чакнул пару раз...
- Это для первачей только.
Матери стало неловко, что сын у нее такой неблагодарный. Она опять покраснела.
- Ну, Витька!..- сказала она. И засмеялась, и опять доверчиво и ясно засмеялись ее глаза.
- Ну, дядя Володя тебя еще не видел, не знал, что ты такой большой,- пришел на выручку дядя Коля.- В следующий раз принесет... А что тебе, пушку, что ли, надо?! Какой!
- Садитесь, Владимир Николаевич,- пригласила мать.
Владимир Николаевич прихватил портфель и прошел с ним к столу. Присел, портфель поставил возле ног.
- Тепло как на улице-то,- сказал он.- Все же - сентябрь месяц, должно уже чувствоваться...
- Ну что, Витька?- спросил дядя Коля.- Небось на улицу лыжи навострил? Ну, иди, иди, а то там дружки твои заждались.
Витька вопросительно глянул на мать.
- Иди поиграй,- разрешила мать. Витька ушел.
Дружков у Витьки было несколько. Но самый задушевный, самый верный и умный, кому Витька подражал во всем почти, был Юрка, девятиклассник, квартирант старика Наума Евстигнеича, что жил по той же улице, через три дома.
У Юрки нелегкое положение. Отца у него нет, погиб на лесоповале, одна мать, а у матери кроме Юрки еще трое на руках - мал мала меньше. Мать живет в небольшой деревне, в сорока километрах отсюда, там вот нет десятилетки. Мать бьется из последних сил: хочет, чтоб Юрка окончил десятилетку. Юрка и сам хочет окончить школу. Больше того, он мечтает потом поступить в институт. В медицинский. Единственный, перед кем Витьке совестно, что он плохо учится,- перед Юркой.
Огромный старик Наум Евстигнеич хворал с похмелья. Лежал на печке, стонал.
Раз в месяц - с пенсии - старик аккуратно напивался. И после этого дня по два лежал в лежку.
- Как черти копытьями толкут!- слабо удивлялся старик на печке.- О! О! Что делают!..
Юрка учил уроки.
- Кончаюсь, Юрка,- возвестил старик.- Все.
- Не надо было напиваться,- жестко сказал Юрка: старик мешал ему.
- Молодой еще рассуждать про это - надо, не надо. Шибко уж много вы нынче знаете!
Юрка ниже нагнулся к книге.
- А что же мне делать, если не выпить?- Старику охота поговорить: все, может, полегче будет.- Все ученые стали!- Старик всерьез недолюбливает Юрку за его страсть к учению. У него свои дети все выучились и разъехались по белому свету; старик остался один и винит в этом только учение.- В собаку кинь - в ученого попадешь.
Юрка молчит. Шевелит губами.
Вошел Витька.
- Здорово, Витька!- сказал старик.- Хвораю.
- Опять?- спросил Витька.
- Вон дружок твой ругает, что выпил... Должен же я хоть раз в месяц отметиться.
- Зачем?- спросил Юрка, откинувшись на спинку стула и подмигнув Витьке на старика.- Зачем напиваться-то?
- Что я, не человек, что ли?
- Хм...- Юрка качнул головой.- Рассуждения, как при крепостном праве. Это тогда считалось, что человек должен обязательно пить.
- А ты откуда знаешь про крепостное время-то?- Старик смотрит сверху страдальчески и снисходительно.- Откуда ты знаешь-то? Тебе всего-то от горшка два вершка, а сидит рассуждает...
Юрка скосоротился и безнадежно махнул рукой.
Витька подсел к нему.
- Как дела?- спросил Юрка негромко.
- Ничего!
- Все знают!- разошелся старик.- Все на свете знают. А чего человек с похмелья хворает, это вы знаете, товарищи ученые?
"Ученые" переглянулись...
- Отравление организма,- отчеканил Юрка.- Отравление сивушным маслом.
- Где масло? В водке?
- Так точно, ваше благородие!- Юрка с Витькой хихикнули.
- Доучились!- Старик доволен, что поймал зеленых на явной глупости.- А сыра там нет случаем? Хэх, елки-палки!..
- Хочешь, я тебе формулу покажу?- вскочил Юрка.- Сейчас я тебе наглядно докажу... На! Вот она, формула...
- Пошел ты со своей формулой! О-ох, опять накатило... О, что делается!
- Ну, похмелись уж тогда, чего мучиться-то?
Старик никак не реагирует на это предложение.
Витька заговорщически наклонился близко к другу и сказал тихо:
- Денег жалко. На похмелку-то.
Юрка согласно кивнул головой: знаю, мол.
- Я тебе сала маленько принес. В сенцах оставил.
- Дядька приехал?
Витька кивнул.
- Еще какой-то гусь пришел - к маме. Володя какой-то.
- Зачем.
Витька пожал плечами.
- Сватать, что ли... Он прямо не говорит. Пистолет вот подарил.
- Ну-ка? Ой, ну и пистолет!
- Он думал, я еще маленький.
- Витька, отец-то пишет?- спросил старик.- Где он счас?
- Не знаю,- неохотно сказал Витька.
- Помогает вот он вам?
- Не знаю. Помогает.
- Носит нынче людей по белому свету... И моих где-то черт носит. Вот оно, ученье-то!
- Радоваться надо, что дети выучились, а он... ворчит,- заметил Юрка.
Старик приподнялся на локте.
- Сколько тебе лет учиться до хирурга?
- Шестнадцать. Десять плюс шесть в медицинском институте.
- Так,- зловеще гнул старик.- А сколько ты будешь получать?
- Не в этом дело...
- Нет, сколько?
- Я не интересуюсь зарплатой.
- А-а, завилял? Зарплатой не интересуется... Видали ухаря? Витька, дай ему там подзатыльник, хвастунишке. Зарплатой они не интересуются!.. Только старикам шиш высылают.
- Что, у тебя денег, что ль, нету?
- Есть. Не про вашу честь.
- Ну и вот.