- Лист облетел?- спросил Витька.
- Весь. Отдельные листочки еще трепыхаются, но... скоро и эти слетят.
Дядя Володя прошел к столу, вынул из портфеля бутылку шампанского. Поставил на стол.
- Все играешь, Витя?
- Играет!- встряла мать.- Приходит из школы и начинает - надоело уж... В ушах звенит.
Это была несусветная ложь; Витька даже приостановился играть, изумленно глянул на мать... и продолжал играть. Вообще Витьку удивляло, что мать, обычно такая живая, острая на язык, с дядей Володей во всем тихо соглашалась.
- Хорошее дело,- похвалил дядя Володя.- В жизни пригодится. Вот пойдешь в армию - все будут строевой шаг отрабатывать, а ты - в Красном уголке на баяне тренироваться.
- На баяне не тренируются,- сказал Витька.- Тренируются на турнике.
- А на баяне что же делают?
- Репетируют.
Дядя Володя снисходительно посмеялся... Посмотрел на мать, показал глазами на Витьку.
- Все знают.
- Ну, они нынче...
Витька тоже посмотрел на дядю Володю... И ничего не сказал. Продолжал играть "Смешное сердце".
- Садитесь, Владимир Николаич. Садитесь.
- Если талант есть - большое дело,- продолжал дядя Володя, сев за стол.- С талантом люди крепко живут.
- Наоборот,- опять не выдержал Витька.- Юрка говорит: талантливым всегда первым попадает.
- Витя!..
- Какой Юрка?
- Да мальчик тут один... по соседству,- пояснила мать.
- Давайте, Владимир Николаич...
- С плохими товарищами не знайся,- сказал дядя Володя.
- Да вот, он хороший мальчик... учится хорошо. На квартире здесь живет. Витя, ты если сел играть, играй.
- Играю.
- Попадает, Виктор, не талантам, попадает... неслухам, грубиянам - этим попадает, верно. А талант...- это талант. Ну, и учиться, конечно, надо само собой.
- Вот учиться-то...- Мать строго посмотрела на Витьку.- Лень-матушка... вперед нас, видно, родилась.
Витька поддал на баяне.
- Витька, смори маленько. В ушах, правда, звенит.
- Плохо с учебой, Виктор?
- Чего только не делаю: сама иной раз сяду с ним: "Учи! Тебе ведь надо-то, не мне". Ну!.. В одно ухо влетело, в другое вылетело. Был бы отец-то... Нас-то много они слушают!
- Отец-то пишет, Виктор?
- А чего ему писать?- отвечала мать.- Алименты свои плотит и довольный. А тут рости как знаешь.
- Алименты - это удовольствие ниже среднего,- заметил дядя Володя.- Двадцать пять?
- Двадцать пять.
- Стараться надо, Виктор. Маме одной трудно.
- Понимали бы они...
- Ты пришел бы из школы, сразу раз - за уроки. Уроки приготовил - поиграл на баяне. На баяне поиграл - пошел погулял.
Мать вздохнула.
Витька играл "Смешное сердце".
Дядя Володя открыл бутылочку шампанского.
- Как она у нас - пук!- засмеялся он, довольный.
- Надо наклонять,- встрял Витька,- тогда и "пук" не будет.
- Шампанское должно пу... стрелять,- авторитетно сказал дядя Володя.- Прошу вас, Агриппина Игнатьевна.- И дядя Володя опрокинул шампанское в большой рот.
- Х-у-у,- сказал он. И поморгал маленькими глазами.- В нос дает.
Витька захохотал.
Мать с укоризной поглядела на него.
- Держите, Агриппина Игнатьевна.
Мать тоже выпила... И долго улыбалась и вздрагивала.
- Стремиться надо, Витя,- продолжал дядя Володя, наливая еще два фужера.
- Уж и то говорю ему: "Стремись, Витька..."
- Говорить мало. Что говорить!
- Как же воспитывать-то?
Дядя Володя кивнул головой, приглашая Грушу опрокинуть фужерчик.
- Х-у-у,- опять сказал он.- Все: пропустили по поводу воскресенья, и будет.- Дядя Володя закурил.- Я ведь злоупотреблял, крепко злоупотреблял...
- Вы уже рассказывали. Счастливый человек - сократились... Взяли себя в руки.
- Бывало, утром на работу идти, а от тебя, как от циклона, на версту разит. Зайдешь, бывало, в парикмахерскую - не бриться, ничего - откроешь рот, он побрызгает, тогда уж идешь. Хочешь на счетах три положить - кладешь пять.
- Гляди-ка!
- Да. В голове - дымовая завеса,- обстоятельно рассказывал дядя Володя, полагая, что это и занимательно и поучительно.- А у меня еще стол напротив окна стоял, в одиннадцать часов солнце начинает в лицо бить - пот градом!.. И мысли же комичные возникают: в ведомости, допустим, написано: "Такому-то на руки семьдесят пять рублей". А ты думаешь: "Это ж сколько пол-литр выйдет?!" Хе-хе... И ведь начинаешь делить, вот что самое любопытное. Делить начинаешь невольно!
- До чего можно дойти!- сочувственно заметила мать.- Ай-яй!
- Гораздо дальше идут. У меня приятель был - тот все по ночам шанец искал...
- Что это?
- Шанс. Он его называл - шанец. Один раз искал, искал, и показалось же ему, что кто-то позвал с улицы, шагнул с балкона - и все, не вернулся.
- Разбился?!
- Ну, с девятого этажа... Он же не голубь мира. Когда летел, успел, правда, крикнуть: "Эй, вы что?!"
- Сердешный,- вздохнула мать.
Дядя Володя посмотрел на Витьку.
- Отдохни, Виктор. Давай в шахматы сыграем. Заполним вакум, как у нас главный говорит. Тоже бросил пить и не знает, куда деваться. Не знаю, говорит, чем вакум заполнить. Давай заполним.
Витька посмотрел на мать.
Мать улыбнулась.
- Ну отдохни, сынок.
Витька с великим удовольствием вылез из-под баяна... Мать опять взгромоздила баян на шкаф, накрыла салфеткой.
Дядя Володя расставлял на доске фигуры.
- В шахматы тоже учись, Виктор. Попадешь в какую-нибудь компанию: кто за бутылку, кто разные фигли-мигли с женским полом, а ты - раз за шахматы: "Желаете?" К тебе сразу другое отношение. У тебя по литературе как?
- Трояк.
- Плохо. Литературу надо назубок знать. Вот я хожу пешкой и говорю: "Е-два, Е-четыре, как сказал гроссмейстер". А ты не знаешь, где это написано. А надо бы знать. Двигай.
Витька походил пешкой.
- А зачем говорят-то: "Е-два, Е-четыре..."?- спросила мать, наблюдая за игрой.
- А шутят,- пояснил дядя Володя.- Шутят так. А люди уже понимают: "Этого голой рукой не возьмешь". У нас в типографии все шутят. Ходи, Виктор.
Витька походил фигурой.
- А вот пили-то,- поинтересовалась мать,- жена-то как же?
- Жена-то?- дядя Володя задумался над доской: Витька сделал неожиданно каверзный ход.- Реагировала-то?
- Да, реагировала-то?
- Отрицательно. Из-за этого и разошлись, можно сказать. Не только из-за этого, но большинство из-за этого. Вот так, Витька!- Дядя Володя вышел из трудного положения и был доволен.- Из-за этого и горшок об горшок у нас получился.
- Как это?- не понял Витька.
- Горшок об горшок-то?- дядя Володя снисходительно посмеялся.- Горшок об горшок - и кто дальше.
Мать тоже засмеялась.
- Еще рюмаху, Владимир Николаич?
- Нет,- твердо сказал дядя Володя.- Зачем? Мне и так хорошо. Выпил для настроения - и будет. Раньше не отказался бы. Я ведь злоупотреблял...
- Вы говорили уже. Не думаете сходиться-то?- вдруг спросила мать.
- С кем, с ней? Нет,- твердо сказал дядя Володя.- Дело принципа: она мне параллельно с выпивкой таких... вещей наговорила... Я, по ее мнению, оказываюсь "тоскливый дятел".
Мать и Витька засмеялась. Но мать тотчас спохватилась.
- Что же это она так?- сказала она якобы с осуждением той, которая так образно выразилась.
- Сильно умная!- в сердцах сказал дядя Володя.- Пускай теперь...
Пока дядя Володя волновался, Витька опять сделал удачный ход.
- Ну, Виктор!..- изумился дядя Володя.
Мать незаметно дернула Витьку за штанину - уступи, мол. Витька протестующе дрыгнул ногой - он вошел в азарт.
- Так, Витенька...- дядя Володя думал, сморщившись.- Ты так? А мы - вот так!
Теперь Витька задумался.
- Детей-то проведуете?- расспрашивала мать.
- Проведую.- Дядя Володя закурил.- Дети есть дети. Я детей люблю.
- Жалеет сейчас небось?
- Жена-то? Тайно, конечно, жалеет. У меня сейчас без вычетов на руки выходит сто двадцать. И все целенькие. Площадь - тридцать восемь метров, обстановка... Сервант недавно купил за девяносто шесть рублей - любо глядеть. Домой придешь - сердце радуется. Включишь телевизор, постановку какую-нибудь посмотришь. Хочу еще софу купить.
- Ходите,- сказал Витька.
Дядя Володя долго смотрел на фигуры, нахмурился, потрогал в задумчивости свой большой, слегка подкрашенный нос.
- Так, Витька... Ты так? А мы - так! Шахович. Софы есть чешские... Раздвижные - превосходные. Отпускные получу, обязательно возьму. И шкуру медвежью закажу...
- Сколько же шкура станет?
- Шкура? Рублей двадцать пять. У меня племянник часто в командировку в Сибирь ездит, закажу ему, он привезет.
- А волчья хуже?- спросил Витька.
- Волчья вообще не идет для этого дела. Из волчьих дохи шьют. Мат, Витя.
Дождик перестал, за окном прояснилось. Воздух стал чистый и синий. Только далеко на горизонте громоздились темные тучи. Кое-где в домах зажглись огни.
Все трое некоторое время смотрели в окно, слушали глухие звуки улицы. Просторно и грустно было за окном.
- Скоро зима,- вздохнула мать.
- Это уж как положено. У вас батареи не за... Хотя у вас же печное! Нет, у меня паровое. С пятнадцатого затопят. Ну, пошел. Пойду включу телевизор, постановку какую-нибудь посмотрю.
Дядя Володя надел у порога плащ, шляпу, взял портфель...
- Ну, до свиданья.
- До свиданья.
- Виктор, а кубинский марш не умеешь?