- Видите ли...- опять напыщенно заговорил Пашка, потом вдруг поманил к себе девушку и негромко, так, чтобы другие не слышали, доверчиво спросил: - Вообще-то, в чем дело? Вы только это не пишите. Я что, на самом деле подвиг совершил? Я боюсь, вы напишите, а мне стыдно будет потом перед людьми. "Вон,- скажут,- герой пошел!" Народ же знаете какой... Или - ничего, можно?
Девушка тоже засмеялась... А когда перестала смеяться, некоторое время с интересом смотрела на Пашку.
- Нет, это ничего, можно.
Пашка приободрился.
- Вы замужем?- спросил он.
Девушка растерялась.
- Нет... А, собственно, зачем вам это?
- Можно я вам письменно все опишу? А вы еще раз завтра придете, и я вам отдам. Я не могу, когда рядом икают.
- Что я, виноват, что ли?- сказал белобрысый и опять икнул.
Девушку Пашкино предложение поставило в тупик.
- Понимаете... я должна этот материал дать сегодня. А завтра я уезжаю. Просто не знаю, как нам быть. А вы коротко расскажите. Значит, вы из Суртайки. Так?
- Так.- Пашка скис.
- Вы, пожалуйста, не обижайтесь на меня, я ведь тоже на работе.
- Я понимаю.
- Где вы учились?
- В школе.
- Где, в Суртайке же?
- Так точно.
- Сколько классов кончили?
Пашка строго посмотрел на девушку.
- Пять. Не женатый. Не судился еще. Все?
- Что вас заставило броситься к горящей машине?
- Дурость.
Девушка посмотрела на Пашку.
- Конечно. Я же мог подорваться,- пояснил тот.
Девушка задумалась.
- Хорошо, я завтра приду к вам,- сказала она.- Только я не знаю... завтра приемный день?
- Приемный день в пятницу,- подсказал "ходячий".
- А мы сделаем!- напористо заговорил Пашка.- Тут доктор добрый такой старик, я его попрошу, он сделает. А? Скажем, что ты захворала, бюллетень выпишет.
- Приду.- Девушка улыбнулась.- Обязательно приду. Принести чего-нибудь?
- Ничего не надо! Меня профсоюз будет кормить.
- Тут хорошо кормят,- вставил белобрысый.- Я уж на что - вон какой, и то мне хватает.
- Я какую-нибудь книжку интересную принесу.
- Книжку - это да, это можно. Желательно про любовь.
- Хорошо. Итак, что же вас заставило броситься к машине?
Пашка мучительно задумался.
- Не знаю,- сказал он. И виновато посмотрел на девушку.- Вы сами напишите чего-нибудь, вы же умеете. Что-нибудь такое...
Пашка покрутил растопыренными пальцами.
- Вы, очевидно, подумали, что если бочки взорвутся, то пожар распространится дальше - на цистерны. Да?
- Конечно!
Девушка записала.
- А ты же сказала, что уезжаешь завтра. Как же ты приедешь?- спросил вдруг Пашка.
- Я как-нибудь сделаю.
В палату вошел доктор.
- Девушка, милая, сколько вы обещали пробыть?- спросил он.
- Все, доктор, ухожу. Еще два вопроса... Вас зовут Павлом?
- Колокольников Павел Егорыч.- Пашка взял руку девушки, посмотрел ей прямо в глаза.- Приди, а?
- Приду.- Девушка ободряюще улыбнулась. Оглянулась на доктора, нагнулась к Пашке и шепнула: - Только бюллетень у доктора не надо просить. Хорошо?
- Хорошо.- Пашка ласково, благодарно смотрел на девушку.
- До свиданья. Поправляйтесь. До свиданья, товарищи!
Девушку все проводили добрыми глазами.
Доктор подошел к Пашке.
- Как дела, герой?
- Лучше всех.
- Дай-ка твою ногу.
- Доктор, пусть она придет завтра,- попросил Пашка.
- Кто?- спросил доктор.- Корреспондентка? Пусть приходит. Влюбился, что ли?
- Не я, а она в меня.
Смешливый доктор опять засмеялся.
- Ну, ну... Пусть приходит, раз такое дело. Веселый ты парень, я погляжу.
Он посмотрел Пашкину ногу и ушел в другую палату.
- Думаешь, она придет?- спросил белобрысый Пашку.
- Придет,- уверенно сказал Пашка.- За мной не такие бегали.
- Знаю я этих корреспондентов. Им лишь бы расспросить. Я в прошлом году сжал много,- начал рассказывать белобрысый,- так ко мне тоже корреспондента подослали. Я ему три часа про свою жизнь рассказывал. Так он мне даже пол-литра не поставил. Я, говорит, не пьющий, то, се - начал вилять.
Пашка смотрел в потолок, не слушал белобрысого. Думал о чем-то. Потом отвернулся к стене и закрыл глаза.
- Слышь, друг!- окликнул его белобрысый.
- Спит,- сказал человек с "самолетом".- Не буди, не надо. Он на самом деле что-то совершил.
- Шебутной парень!- похвалил белобрысый.- В армии с такими хорошо.
Пашка долго лежал с открытыми глазами, потом действительно заснул. И приснился ему такой сон.
Как будто он генерал. И входит он в ту самую палату, где лежал он сам... Но только в палате лежат женщины. Тут Катя Лизунова, корреспондентка, Маша-птичница, городская женщина, женщина с нефтебазы и даже тетка Анисья... И свита вокруг Пашки - тоже из женщин.
Вошел Пашка и громко поздоровался.
Ему дружно ответили:
- Здравствуйте, товарищ генерал!
- Почему я не слышу аплодисментов?- тихо, но строго спросил Пашка-генерал у свиты. Одна из свиты угодливо пояснила:
- Дамская палата...
И она же попыталась надеть на Пашку халат.
- Не нужно,- сказал Пашка,- я стерильный.
И началось стремительное шествие генерала по палате - обход.
Первая - Катя Лизунова.
- Что болит?- спросил Пашка.
- Сердце.
- Желудочек?
Катя смотрит на Пашку как на дурака.
- Сердце!
Пашка повернулся к свите.
- Считается, что генерал - ни бум-бум в медицине.- И снисходительно пояснил Кате: - Сердце тоже имеет несколько желудочков. Ма-аленьких.
И дальше. Дальше - корреспондентка, "странная и прекрасная".
- Что?- ласково спросил Пашка.
- Сердце.
- Давно?
- С семнадцати лет.
- Ну, ничего, ничего...
Пашка двинулся дальше. Маша-птичница.
- Тоже сердце?- изумился Пашка.
- Сердце.
- Кошмар.
Пашка идет дальше.
Городская женщина.
Пашка демонстративно прошел мимо.
Тетя Анисья. Поет.
Пашка остановился над ней.
- И у тебя сердце?
- А что же я, хуже других, что ли?- обиделась Анисья.- Смешной ты, Павел: как напялит человек мундир, так начинает корчить из себя...
- Выписать ей пирамидону!- приказал Пашка.- Пятьсот грамм. Трибуну.
Принесли трибуну. Пашка взошел на нее.
- Я вам скажу небольшую речь,- начал он, но обнаружил непорядок.- Где графин?!
- Несут, товарищ генерал.
- Ну, что?!- Пашка обращался к женщинам, лежащим в палате.- Допрыгались?! Докатились?! Доскакались?!..
...И тут засмеялся белобрысый. Пашка поднял голову.
- Ты чего? Белобрысый все смеялся.
- Это он во сне,- пояснил один пожилой больной. Все другие уже спали. Была ночь.
- Вот жеребец,- возмутился Пашка.- Здесь же больница все же.
Он лег и крепко зажмурился... И снова он на трибуне.
- На чем я остановился?- спросил он свиту.
- Вы им сказали, что они доскакались...
- Куда доскакались?- с начальственным раздражением переспросил Пашка.- Работнички! Только форсить умеете!
И опять его разбудил смех белобрысого.
- Вот паразит, - сказал Пашка, поднимаясь.- Что он ржет-то всю ночь?
- Выздоравливает он,- опять сказал пожилой больной.
- Можно же потихоньку выздоравливать. Может, разбудить его, а? Сказать, что у него дом сгорел - ему тогда не до смеха будет.
- Не надо, пусть смеется.
Пашка опять крепко зажмурился, но больше не получалось, не спалось.
- А вы чего не спите?- спросил он пожилого больного.
- Так... не хочется.
Помолчали.
- Вот вы принадлежите к интеллигенции,- заговорил он.
- Ну, допустим.
- Книжек, наверно, много прочитали. Скажите: есть на свете счастливые люди?
- Есть.
- Нет, чтобы совсем счастливые.
- Есть.
- А я что-то не встречал. По-моему, нет таких. У каждого что-нибудь да не так...
- Вот хочешь, я прочитаю тебе...
- Что, письмо?
- Нет.- Больной взял с тумбочки ученическую тетрадку.- Сочинение одного молодого человека...
- Ну-ка, ну-ка...- Пашка приготовился слушать.
- "С утра мы пошли с пацанами в лес,- начал читать больной.- Все были почти из нашего четвертого "б". Пошли мы сорок зорить. Ну, назорили яичек, испекли и съели. Потом Колька Докучаев рассказывал, как они волка с отцом видали. Мы маленько струсили. В лесу было хорошо. А потом мы хохотали, как Серега Зиновьев из второго "а" петухом пел. В лесу было шибко хорошо. Потом мы пошли домой. Мне мама маленько всыпала, чтобы я не шлялся по лесам и не рвал последние штаны. А потом мы ели лапшу. Папка спросил меня: "Хорошо было в лесу?" Я сказал: "Ох, и хорошо!" Папка засмеялся. Вот и все. Больше я не знаю, чего".
- А для чего это вы?- спросил Пашка.
- Это писал счастливый человек.
- Так какое же тут счастье-то?- изумился Пашка.
- Самое обыкновенное: человек каждый день открывает для себя мир. Он умеет смеяться, плакать. И прощать умеет. И делает это от души. Это - счастье.
- Так он же маленький еще!
- Ну, найдется кто-нибудь и большого его научит таким же быть.
- Каким?
- Добрым. Простым. Честным. Счастливых много... Ты тоже счастливый, только... учиться тебе надо. Хороший ты парень, врешь складно... А знаешь мало.
- Когда же мне учиться-то? Я же работаю.