– Вопрос касается вашего макинтоша, доктор Стивенс, – ответил Макгриви. – Если это ваша вещь, мы хотим знать, как она оказалась за пределами дома.
– Все очень просто. Утром моросило. Мой плащ в чистке, поэтому я надел желтый макинтош, в котором езжу на рыбалку. Один из моих пациентов был без плаща. Пошел сильный снег, и я одолжил ему свой. – Доктор вдруг замолчал, явно взволновавшись. – Что с ним случилось?
– С кем? – поинтересовался Макгриви.
– С моим пациентом, Джоном Хэнсоном?
– Вот так, – мягко проговорил Анжели. – Не в бровь, а в глаз. Причина, по которой мистер Хэнсон не смог вернуть плащ сам, состоит в том, что он мертв.
– Мертв?
– Кто-то ударил его ножом в спину, – сказал Макгриви.
Джад с недоверием смотрел на детективов. Макгриви взял у Анжели макинтош и, повернув его другой стороной, показал омерзительную прорезь. Вся спина была покрыта расплывшимися бурыми пятнами.
– Кому понадобилось его убивать?
– Мы надеялись услышать это от вас, доктор Стивенс. Ведь вы его психоаналитик.
Джад беспомощно развел руками:
– Когда это произошло?
– Сегодня в одиннадцать утра, – сказал Макгриви. – На Лексингтон-авеню, в квартале от вашего кабинета. Десятки людей должны были видеть, как он упал, но все торопились домой, чтобы подготовиться к Рождеству, и он лежал на снегу, истекая кровью.
Джад так сильно вцепился в край стола, что у него побелели суставы.
– В котором часу здесь был Хэнсон? – спросил Макгриви.
– В десять утра.
– Как долго длится прием, доктор?
– Пятьдесят минут.
– Он сразу ушел?
– Да. Уже ждал следующий пациент.
– Хэнсон вышел через приемную?
– Нет. Мои пациенты входят через приемную, а выходят вон там. – Доктор показал на дверь, ведущую в коридор. – Таким образом они не встречаются друг с другом.
Макгриви кивнул:
– Итак, Хэнсон был убит через несколько минут после того, как он вышел отсюда. Зачем он посещал вас?
Джад ответил не сразу:
– Извините. Я не вправе обсуждать отношения между врачом и пациентом.
– Но ведь кто-то убил его, – сказал Макгриви. – Вы могли бы помочь нам найти этого человека.
Трубка Джада погасла. Он не спеша раскурил ее.
– Как давно он начал посещать вас? – На этот раз вопрос задал Анжели.
– Уже три года, – промолвил Джад.
– А что у него были за проблемы?
Джад молчал. Он вспомнил, как сегодня выглядел Джон Хэнсон – взволнованный, улыбающийся, страстно желающий насладиться вновь обретенной свободой.
– Он был гомосексуалистом.
– Еще один красавчик, – с горечью сказал Макгриви.
– Был гомосексуалистом, – подчеркнуто повторил Джад. – Хэнсон вылечился. Я сказал ему, что больше ходить ко мне не нужно. Он мог воссоединиться с семьей. У него жена и двое детей.
– У педика семья?
– Так часто бывает.
– Возможно, один из друзей-гомиков не захотел терять его. Они подрались. Тот разозлился и всадил нож в спину.
Джад задумался.
– Возможно, – неуверенно произнес он. – Но я бы отверг эту версию.
– Почему? – спросил Анжели.
– Потому что у Хэнсона не было гомосексуальных контактов более года. Скорее всего кто-то напал на него сзади. Иначе Хэнсон смог бы за себя постоять.
– Храбрый женатый педик, – угрюмо процедил Макгриви. Он вынул сигару и закурил. – Только кое-что рушит версию насчет внезапного нападения. В кармане убитого обнаружен кошелек, а в нем более ста долларов. – Он наблюдал за реакцией Джада.
– Если искать психа, это упростит дело, – вставил Анжели.
– Необязательно, – возразил Джад. Он подошел к окну. – Посмотрите на толпу внизу. Один из двадцати находится, был или будет на излечении в психиатрической больнице.
– Но если человек безумный?..
– Это не обязательно проявляется во внешности, – объяснил Джад.