- Ребята, получается, это вы "тринадцатый"?
- Мы?! - изумился стрелок. - Ну, знаете! Мы, конечно, не абы кто, но чего "тринадцатому" приписывают, нам ни в жисть не сделать!
Офицер припомнил основные легенды про "тринадцатого" и сконфузился. Действительно, такое обычному истребителю не под силу, только призраку.
- Пойду‑ка я лучше распоряжусь насчет пополнения боекомплекта, - вздохнул он. - А то действительно европейцы вернутся. Чтоб с "тринадцатым" разобраться. Я бы на их месте вернулся.
Экипаж обеспокоенно переглянулся.
Мой будущий критик! Да, картина жизни первых апостолов новой веры, ее начальных робких шагов, бледна. Мог бы расцветить ее безмерно - но я от принципов не отступаю и в малом. Бледной она была, и незачем приукрашивать. Приукрашивания - неправда, а я на правде стою.
Такова уж жизнь в космосе - бледная. Не знаю, где будут жить в двадцать пятом веке. Если справятся с гравитационным пределом Фридмана (вот уж вездесущий гений!), то, вполне возможно, на других планетах. И под другими звездами. Но пока гравитационные преобразователи нестабильно работают вблизи массивных тел, человеческая популяция четко локализуется по дефинициям Земля - пространство Солнечной системы. И связаны эти два ареала обитания лишь пуповиной ракетной космонавтики. А она узенькая. Потому ареалы чем дальше, тем сильнее расходятся. Рожденным в космосе незнакомы ни солнце в глаза, ни ветер в лицо, ни одуряющие запахи луговых трав. Их не бодрит зимний морозец и не расслабляет в сонной неге летний зной. Вообще любое изменение в жизненном пространстве вызывает у рожденных в космосе одну - единственную болезненную реакцию - схватить инструментальный набор и починить. Ну или наорать на сервис - службы, что по большому счету то же самое. Землянам, изредка попадающим в космос, это дико. Земляне быстро начинают испытывать сенсорный голод, становятся раздражительными. Земляне настойчиво предлагают хотя бы освещение варьировать, ветерки по модулям пускать, запахи разнообразить, земные пейзажи на стены наводить. Земляне не понимают, как можно спокойно жить в Одинаковости! Ну а рожденные в космосе соответственно не понимают, зачем во время ответственной работы бить себе по глазам меняющимся освещением, простужать сквозняками почки и вызывать головные боли дикими запахами, большинство из которых - аллергены сокрушительной силы. У рожденных в космосе - совсем другая жизнь. У рожденных в космосе время делится не на день и ночь, утро и вечер, а на первую, вторую и третью вахты. На первой вахте работают, и ничто не должно отвлекать, ибо ошибка в работе - часто смерть для всех находящихся рядом. Во вторую вахту люди общаются, занимаются спортом, музыкой (и очень серьезно занимаются, лучшие музыканты и композиторы навсегда прописались в пространстве) - но по большей части живут в собственных видеомирах, в коконах виртуальной реальности, будь то солидные европейские "Тругбильд" или же самые надежные, мать их, в мире российские "Мрия". И миры эти значат для рожденных в космосе не меньше, чем реальная жизнь. Там им и солнце в глаза, и ветер в лицо, и любые сенсорные изыски, переживания и приключения - в безопасной для организма форме. Ну а в третью вахту рожденные в космосе спят, часто не вылезая из тех же коконов виртуальной реальности, благо спать там очень удобно, и таймер предустановлен, и спас - скафандром кокон может послужить, случись чего. Строгий, логичный, навсегда установленный порядок - и никакого солнца в глаза. Единственное отклонение касается русских, которые из первой вахты сразу норовят устроить вторую - но в России всегда так было, есть и будет, и ничего страшного.
Может, поэтому новая вера пришла именно к русским. К тем, кому она оказалась жизненно необходимой. Без которой - смерть. Кроме новой веры, русским нечего было противопоставить европейцам в войне за пространство.
Вы спросите еще - а где же собственно вера? Обыденная жизнь военных космонавтов есть, и сражения есть, непоняток вокруг "тринадцатого" сколько угодно - а вера где? Где проповеди - заповеди, где заявление миру себя, где? Где основы вероучения, наконец? Ну что тут ответить… Не знаю, как у вас в двадцать пятом оно будет, а у нас в двадцать третьем с общественными силами борются жестко. Только заяви о себе - сразу грохнут. Потому будущие апологеты веры, да и не только они, проповедям предпочитали дело, вместо объявления себя миру шифровались изо всех сил, ну а основы вероучения только - только начинали складываться, кристаллизоваться в повседневной практике. Проповеди и заявления - это потом, и сильно потом. Для заявлений надо осознать себя - для начала.
Вы спросите еще - ну, а бог? Я отвечу - а нужен?! Дрязги человеческие людьми и решаются, бог тут не при делах. Чтоб отбиться от Штерна, не бог нужен, а хорошие истребители, мощные лазеры, надежная техника и электроника. И люди.
Вот такая появилась у русских странная религия. И название за ней закрепилось дурацкое, но об этом дальше.
Звездно - радужный флаг, прославленный Пятый флот
Адмирал Штерн стоял, отвернувшись к стене, и рассеянно изучал текстуру отделки. Панели из натурального дерева мягко светились и наполняли адмиральский кабинет терпкими ароматами хвойного леса. Наверно, наполняли. Инспектора с Земли уверяли, что никаких запахов не чуют, и их мнению вроде стоило доверять, все же земляне, бывали в настоящем лесу - но адмирал четко различал тончайшие оттенки и даже изменения их в зависимости от местоположения в кабинете.
- Говорят, русские матки сделаны из бетона, - сказал адмирал, не оборачиваясь. - Это правда?
Офицеры облегченно пошевелились - многоминутное молчание наконец кончилось, адмирал заговорил.
- Технические сектора и помещения сержантского состава, сэр! Командный сектор выглядит лучше, но все же уступает европейским нормам. У русских не принято заботиться об удобствах для подчиненных. Сэр.
Адмирал медленно развернулся. Припал на правую ногу, шагнул неловко и опустился в кресло.
- Господа, я одобряю проведенную вами работу. Вы знаете всё, что происходит в российском флоте.
Адмирал смотрел своими рыбьими глазами, и непонятно было, он действительно хвалит или издевается.
- Но если вы всё знаете, то несомненно знаете также, почему передовая группа ракетоносцев нарвалась на встречный бой, попала в зону засветки и была уничтожена российскими лазерами с матки и "Чертями". А также почему наши диверсанты не сняли экраны Фридмана. По отчетам у меня сложилось впечатление, что наши бойцы ходят по российской матке строем под радужным флагом. Но экраны Фридмана они снять не смогли. Вовремя - не смогли. А вот русские смогли нанести ракетный удар по стартовым площадкам именно в тот момент, когда там находилось практически все флотское руководство. То есть я. Русские знали, когда нанести удар, знали, куда, и сумели это сделать. Я вас слушаю.
Сказать офицерам было нечего, и это было очень плохо, потому что адмирал некомпетентности не прощал. Но молчать было еще хуже. За молчание адмирал мог убить. И, поговаривают, уже убивал.
- "Тринадцатый"… - пробормотал капитан Буковски.
- А - ха - ха!
Офицер заткнулся.
- Вы наконец прозрели, мой милый капитан! - язвительно сказал адмирал. - "Тринадцатый"! Главная военная тайна русских! Русские - плохие организаторы, еще худшие исполнители, у русских царят бардак, воровство и пьянство, бить их - легкая и приятная задача! Но как только их прижмешь по - настоящему, из ниоткуда появляется какой‑нибудь долбаный "тринадцатый", и… Буковски! Найдите мою бумажку! Изучите ее со всем тщанием! И нейтрализуйте этого долбаного призрака! Я действительно доволен вашей работой, господа, вы создали прекрасно действующую агентурную сеть. Так воспользуйтесь ей наконец! Идите и сделайте это.
Офицеры молча развернулись к выходу. Но адмирал неожиданно быстро выскочил из‑за стола и цепко схватил капитана за воротник.
- Вы оценили, как здорово они это проделали? - дико улыбнулся в лицо опешившему капитану адмирал. - Всего две ракеты! Всего две! Но каков результат! Я попадаю на операционный стол, мой осторожный заместитель сворачивает атаку и отводит матку, и весь план по разгрому русских зависает в генштабе под знаком большого вопроса! Буковски, "тринадцатый" реален, хоть и сверхъестественно силен! Меня не мог ранить призрак! Найдите его. И выпотрошите! Считайте это своей единственной задачей! Привлекайте любые средства, используйте самые грязные приемы! Запишите "тринадцатого" в свои личные враги, Буковски! Иначе нам всем конец. Русские вот так полмира завоевали когда‑то, вспомните историю!
Адмирал отпустил офицера и заботливо смахнул невидимую пылинку с рукава его формы.
- Вы талантливый разведчик, - сообщил адмирал ласково. - Энергичный, самостоятельный. Здоровенный, наконец. Вы справитесь. Идите.
Офицеры торопливо убрались из опасного кабинета.
- Говорят, адмирал сам из русских? - шепотом спросил третий аналитик.
- Нет, но прадед его да, - процедил начальник разведотдела. - У русских сильная кровь, хотя генетики не подтверждают. Буковски, вам лучше найти эту долбаную бумажку. Хотя и без нее ясно, что причина не в "тринадцатом", а в обычной утечке. На матке множество стартовых площадок, но ракетной атаке подверглась именно та, где находился адмирал. А ранее - флагшип с ним же. Это не может быть случайностью.
- Отдел технического контроля совсем не работает! - высказался третий аналитик. - Русские подбираются на дистанцию ракетной атаки, а в отделе не могут объяснить, как они это сделали! Понятно же, что у русских испытывается новая секретная техника, а в отделе про нее - ничего!
- И никакой мистики! - удовлетворенно сказал начальник разведотдела. - Работаем, господа.