"Что со мной? Я словно заболеваю…"
- Лот № 23, - бодро заявил ведущий, глядя на Катю так, точно стал ее персональным гидом по миру искусства. - Вариация на тему "Дух Бездны", начало ХХ века, бумага на картоне, соус. Вариант работы был опубликован в книге…
* * *
Черный Ангел с бездонными глазами-пропастями появился на экране ноутбука Акнир. Дашины глаза округлились, ресницы захлопали, нос зачесался:
- Ух ты!.. Как, по-твоему, за сколько Катя купит его?
- Хочешь перекупить? - смекнула помощница Главы Киевских ведьм.
- Ну, есть в нем что-то… Правда? Такое… у-у-у… страшное. А тебе не кажется, что Дух Бездны на Катю похож?
- Совсем не похож, - не согласилась Акнир. - Разве что взглядом… Иногда у нее бывает такой.
- Но на кого-то он точно похож! Я буквально только что видела этого человека… - нетерпеливо заерзала Чуб. - Может, там, на аукционе? - Даша приблизила нос к экрану, рассматривая публику.
- Начальная цена тысяча долларов, - сказал ведущий. - И я уже вижу тысячу…
Известный коллекционер в нарочито непрезентабельном свитере сделал знак, подмеченный только "благородным отцом" аукциона и камерой.
- Вижу тысячу сто… - сказал ведущий.
Катин соперник вступил в игру. Блондинка и рыжая остались неподвижны: для первой сюжет был слишком не розов и слишком жесток, вторая - по иным, ей одной известным причинам. Тем не менее, в мгновение ока сумма выросла как на дрожжах.
- Десять тысяч… Одиннадцать… Двенадцать… - едва успевал выкрикивать ведущий. Его взгляд метался меж нескольких горячих точек - ни коллекционер, ни генеральный директор банка не собирались сдаваться. Нашлись и другие желающие.
- Двадцать тысяч… Двадцать две…
Когда сумма перевалила за сорок штук, Катерина подумала, что, рассчитывая финансовые возможности своего соперника сзади, не учла одного - его хорошего вкуса. Очевидно, он просто не желал расставаться с деньгами ради сладкого ангела. Сейчас же, когда речь шла о стоящей вещи, он не скупился.
- Тридцать шесть… Нет, уже сорок… Сорок четыре… - немолодой ведущий запыхался, так быстро ему приходилось говорить… - Сорок восемь. Пятьдесят.
Ангел Бездны притягивал не одну только Дашу - в дивной скорости этих торгов звенела настоящая страсть.
- Пятьдесят пять… Шестьдесят.
Зал затаил дыхание - бой за лот напоминал поединок на ринге: в каждой новой названной сумме звенела сила удара, и каждый мечтал убить новой ставкой соперника.
Катя услышала позади себя участившееся дыхание директора банка. Ощутила на шее его горячий взгляд… И вдруг угадала: это не страсть - это страстная месть. Месть ей, Кате, - ее соперник специально набивает цену, чтобы она купила лот по наивысшей цене. Не сомневаясь: та, кто "собирает весь мусор, если он в стиле Модерн", все равно его купит!
"Ошибаешься, - равнодушно подумала Катя. - Я не собираюсь ее покупать…"
- Ну, купи, пожалуйста, купи ее! - взмолилась Чуб по другую сторону экрана. - А потом я как-нибудь накоплю и отдам…
- Шестьдесят шесть, - сказал ведущий. - Семьдесят…
- Сволочь! - эмоционально воскликнула Даша. - Где я вам семьдесят тысяч достану?.. Можешь превратить его в мопедный мотор? - повернулась она к Акнир. - Почему я должна платить столько?
- А почему в мотор?
- Потому что двойная польза. Мой как раз барахлит…
- Восемьдесят. Восемьдесят восемь. Девяносто пять. Сто! - крикнул ведущий. - Сто тысяч - раз… Сто тысяч - два…
Коллекционер сдался последним. Прочие - сдали позиции еще на шестидесяти. Вдохновенно злое лицо соперника Кати увеличил экран. И едва ведущий выкрикнул: "Сто тысяч - три!" - в его взгляде впервые пропечаталась не только злость, но и страх.
- Продано! - произнес ведущий. - Анатолию Николаевичу Томину.
- Как продано? - дезориентировалась Чуб. - А Катя че?.. Не купила?
- Нет, - сказала Акнир.
- Почему?
- Как я понимаю, она покупала подарок Маше. Сама она не поклонница Котарбинского.
- Но ведь вторая картина лучше! Она мне больше понравилась!.. - Расстройству Даши не было предела.
- Но ведь это подарок не тебе, - резонно заметила дочь Киевицы.
Словно желая попрощаться с Землепотрясной, "Дух Бездны" появился на экране вместе с круглой ценой.
- Стой! Сделай стоп-кадр… Скопируй картинку! - заорала вдруг Чуб.
Акнир затарахтела по клавишам. Черный Ангел замер на экране. Землепотрясная быстро схватила газету "Неизвестный Киев".
- Мама!.. Я знаю, на кого он похож… Посмотри!
Акнир посмотрела на указательный палец Чуб с обломанным ногтем, у ткнувшийся в газетное фото под заголовком "Помогите найти" - темноволосую, большеглазую девушку с застывшим взглядом и суровым ртом. Затем перевела взгляд на пойманную монитором картинку.
- Дочь бизнесмена, которая спьяну убила отца… Скажи, что она похожа на Черного Ангела? - попросила Даша.
- Она не просто похожа, - сказала Акнир. - Похоже, что это она…
* * *
Выходя из обитого темно-синим атласом зала, Дображанская бросила на поверженного соперника сожалеющий взгляд - воинствующая, неискоренимая и саморазрушительная глупость слепых вызывали у старшей из трех Киевиц в последнее время неподдельную грусть о несовершенстве мира. В бездну директор банка вверг себя сам - и теперь застыл в кресле, будто купленный им "Дух" с лицом Горгоны обратил его в камень. Если в наличии у него имелось всего тридцать штук, откуда взять еще семьдесят - представлялось большим вопросом.
Но намного сильней Катерину беспокоила собственная внезапно обретенная способность. Обладать острым взглядом, острым без всяких фигур речи - удобное, но слишком опасное свойство, особенно если ты не в силах им управлять. Еще во время аукциона Катя отправила сообщение водителю с просьбой, чтоб тот купил ей очки с затемненными стеклами, хотя и не знала: спасет ли кого-нибудь их темнота.
- Всегда рады видеть вас, - задержал ее хозяин Аукционного Дома. - Признаюсь, сегодня вы удивили меня.
- Простите, что нарушила правила, - принесла свои извинения Катя.
- Я не был удивлен. Более того, я не сомневаюсь, что это больше не повторится…
Он тоже не удивил ее - Вадим Вадимович явно намеревался влюбиться в Катерину Михайловну, прекрасную, как столь любимые им великие произведения искусства.
- Но я был уверен, что вы предпочтете Небу Бездну. Предпочтете не белого, а черного ангела. Или приобретете обе картины.
- Последнее было б для вас предпочтительней, - усмехнулась Дображанская.
- Я не ожидал таких горячих торгов. Не думал, что Вильгельм Котарбинский вызовет подобный ажиотаж… Имя известное, но только любителям. Скажу по секрет у, в старой киевской семье, где я нашел его сепии, хранилось не две, а три работы художника. Но с третьей владельцы не пожелали расстаться. И я понимаю их. Это магическая, ирреальная вещь. Она так и называется - "Тайна". Однако теперь, когда члены семьи получат такую серьезную прибыль, я полагаю, "Тайна" стане т гвоздем нашего следующего аукциона. Если, конечно, они эту прибыль получат… - хозяин озабоченно покосился на Катиного соперника. - Всегда, всегда жду вас, - послал он Катерине последний галантный кивок. - Не обязательно ждать аукциона, заходите почаще…
- Непременно зайду.
Дображанская вышла на улицу в смешанных чувствах. Сердце снова кольнуло. Неприятно. В остальном - она и сама не могла понять причин крайнего своего беспокойства. Ей страшно смотреть на людей? Жалко соперника или все-таки денег? Или жалко, что пришлось купить худшую картину вместо лучшей? Потому ее так растревожило упоминанье о третьей работе - возможно, она могла примирить Катин вкус и Машину любовь к серафимам… Стоило расспросить поподробней? Может, вернуться назад?
Ветер поднял желтые листья с земли и закружил их воронкой - она походила на Катино кружение чувств. Среди летящих листьев блеснула брошенная кем-то конфетная бумажка-фольга. Сердце пронзило иглой, и вместе с болью пришло понимание:
"Дело не в этом. Дело в серьгах художницы… Я хочу их купить! Но не могу… Потому пытаюсь соврать себе, что не хочу и не думать о них".
Как и огненной даме, оценившей Катину брошь, Дображанской хватило и взгляда, чтоб понять - человек мира Виктория Сюрская такая же, как и она, фанатка, влюбленная в свои украшения, и просить ее продать их - бессмысленней, чем выпрашивать душу. Не исключено, что с душой она рассталась бы намного охотнее.
Катя точно нащупала причину печали - напряжение сменила тоска, а перед взором всплыло ухо заезжей миллионерши - сережка, глядевшая на Катю живым человеческим зрачком. Чистейший бриллиант словно строил ей глазки… если эта Виктория Сюрская не продаст их ей!..
У Кати возникло бесконтрольное желание пойти и перерезать художнице горло. Забрать серьги силой… Призвать Силу Киевиц! Неодолимость желания испугала ее саму. Откуда такая кровожадность? Что происходит?..
"Даша права, я схожу с ума на почве драгоценностей. Это уже сродни наркомании. Но я хочу эти серьги! Я хочу их!" - по-видимому, она произнесла это вслух - и сразу услышала:
- Опять драгоценности? И как ты еще не разорилась?..
У ее черного вольво стояли Даша Чуб и Акнир.
- Что вы здесь делаете? - Катя страшно обозлилась на Дашин балаболистый и острый язык.
- Ой, - вздрогнула та. - Я язык прикусила… так больно… До крови…
Катя испуганно наклонилась к машине - вышколенный шофер Гена мгновенно опустил стекло и протянул ей очки.
- Это че за маскировка? - не уразумела Землепотрясная.
- Глаза болят, - мрачно сказала Катя.
- О’кей, - Чуб достала из кармана газет у. - Помнишь вот это?