Глава 4
ЧУДО, СОТВОРЕННОЕ ТАУГОМ
- Идти недалеко, - сказал Мани, - но неудобно. Ступайте вон туда, к большому хлеву. Нельзя ли мне забраться под ваш плащ, мой добрый господин?
Я прикрыл кота плащом.
- Я думал, теперь твоя хозяйка Идн.
- Так и есть, - подтвердил Мани и пояснил: - Леди Идн - знатная особа. И потому она становится моей хозяйкой всякий раз, когда такое представляется целесообразным. Но и вы мне хозяин, как прежде. Коту трудно найти друзей в этом пустынном северном крае.
- Вижу.
- Надеюсь, не призрак моей прежней хозяйки, ибо я сам его не вижу. Но раньше видел. С тех самых пор, как мы покинули ее дом, она постоянно кружила вокруг нас, надеясь пособить как-нибудь. Теперь, узнав новости, которые она считает для нас важными… Вы знаете, что ваш пес увязался за нами?
- Конечно. - Я обернулся взглянуть на Гильфа, поднявшего на меня блестящие глаза. - Знаю. Пусть тебя это не беспокоит.
Упершись задними лапами в мою руку, Мани приподнялся и посмотрел мне через плечо.
- Между вами двумя что-то происходит.
- Ничего особенного, но ты сказал, твоя хозяйка сообщила тебе новость. Какую именно?
- Один ваш друг получил тяжелое увечье.
- Прискорбно слышать. - Свободной рукой я погладил Мани. - У меня не так уж много друзей.
- А другой ваш друг не желает обращаться к вам за помощью, хотя и знает, что вы в силах помочь ей.
Мои пальцы сомкнулись на шее кота.
- Это Дизири? Отвечай!
- Нет, честное слово. Другой друг.
- Женщина. - Я натянул на голову капюшон плаща. - У меня провалы в памяти, Мани. О ком ты говоришь?
- Об одной из красных эльфийских девушек. Имя я забыл, но в любом случае имена у них взаимозаменяемы.
В хлеву было темно, хоть глаз выколи.
- Сюда, - сказал Мани. - На сеновал. Там лестница.
- Знаю. Я ночевал там однажды. Такое ощущение, что давным-давно.
- Мне очень жаль, но ваш пес должен остаться здесь. - В голосе Мани не слышалось ни малейшего сожаления. - От него будет прок, коли он посторожит здесь, от незваных гостей. Насчет меня не беспокойтесь, я поеду на вашем плече.
- Насчет тебя я нисколько не беспокоюсь, - прошептал я. - И я готов к незваным гостям. Расскажи еще что-нибудь.
- В таком случае я усядусь здесь, - Мани вспрыгнул мне на плечо, - и удостоверюсь, что она все еще жива.
С сеновала донесся слабый голос:
- Г-господин?
Я напряженно прислушивался к скрипу свежевыпавшего снега под чьими-то ногами и потому не ответил.
Медленно, почти бесшумно дверь хлева приотворилась, и я увидел вертикальную полосу тусклого лунного света. Тауг проскользнул в хлев и громко вскрикнул, когда я схватил его за плечо.
- Если ты хочешь стать рыцарем, то не должен так легко пугаться, - сказал я. - И зажмуривать глаза тоже не стоит.
- У меня нет ничего дурного на уме, сэр.
- Я и не подозревал тебя в дурных намерениях, а говорящий кот в любом возбудит любопытство.
- Дело не в коте. Я знал, что Мани умеет разговаривать. Он разговаривал со мной и, думаю, разговаривает с леди Идн. Дело в вас: вы так интересно рассказывали про Скай, что мне захотелось остаться с вами и узнать побольше.
Сверху донесся шепот:
- Прошу вас, г-господин Эйбел…
Мани прыгнул в темноту, с глухим стуком ударившись о бревенчатую стену, и через несколько секунд сообщил:
- По-моему, у нее сломан позвоночник.
- Я не могу ей помочь, - сказал я Таугу, - но ты можешь. Вот почему ты бодрствовал, когда должен был спать, и последовал за нами. Полезай на сеновал и исцели ее.
Когда Тауг поднялся по лестнице, я сказал Гильфу:
- Я вернусь в дом на минуту. Ты можешь пойти со мной или остаться здесь.
- Я с вами, - прорычал он.
Мы вернулись в дом, где нашли чашу и большую лампу Бимира. Когда мы вышли во двор, пламя затрепетало на ветру, и я прикрыл его ладонью.
- Я хочу, чтобы ты поднялся наверх, - сказал я, когда мы вновь оказались в хлеву, - а люк, которым воспользовался Тауг, для тебя маловат. Видишь там большое отверстие, через которое сбрасывают сено?
- Да.
- Поставь передние лапы на край и подпрыгни, - думаю, ты легко туда заберешься.
Гильф промолчал.
- Великан, прежний хозяин фермы, просовывал в него голову. Значит, оно находится на высоте примерно в два моих роста. - Чтобы рассмотреть получше, я поднял лампу. - Скажем, род [Мера длины, примерно 5 м.] с небольшим. Все равно тебе не составит особого труда сделать это.
- Мне не прыгнуть так высоко. - Гильф избегал встречаться со мной глазами.
- Может, я поднимусь первым и позову тебя?
Через несколько долгих мгновений Гильф кивнул. Взобраться по лестнице, не расплескав масло из лампы, было отнюдь не просто, однако мне удавалось сохранять равновесие, проворно перехватывая одной рукой перекладины. Я облегченно вздохнул, когда Тауг свесился вниз и взял у меня лампу.
- Здесь эльф, - сообщил он.
- Знаю. Баки, да?
Мани выглянул из-за края люка:
- Да, сэр Эйбел, и она ужасно страдает. Она глубоко признательна моей хозяйке и мне, но мы уже сделали все, что в наших силах.
- Она зовет вас, - сказал Тауг.
- Я ничем не могу помочь, - сказал я, забираясь на сеновал. - Я надеялся, что ты уже исцелил ее.
- Я не умею!
Из темноты донесся стон Баки.
Я отыскал девушку и сел на солому рядом с ней.
- Она страшно мучится, - сказал я Таугу. - А ты теряешь время. Опустись на колени.
Он подчинился.
- Проведи пальцами по телу Баки. Осторожно! Очень осторожно!
- Не могу.
- Можешь. Вот в чем дело. Для нее ты бог. Не для меня и не для Мани. Но для нее - бог. Митгартр - высший мир по отношению к Эльфрису.
Тауг попытался, но ничего не произошло.
- Представь ее целой и невредимой. Исцеленной. Живой и здоровой. Прыгающей, танцующей, ходящей колесом. Она делала все это, покуда с ней не приключилось несчастье. Представь, какой она была раньше.
Тауг попытался, зажмурив глаза и плотно сжав губы.
- Что-нибудь происходит?
- Нет. Все произойдет не постепенно, а в один миг: закончится, не успев начаться, - и ты сразу поймешь. Ты почувствуешь проходящий сквозь тело поток силы, которая исцелит бедняжку.
- Г-господин… - выдохнула Баки.
- Я не могу помочь тебе, - сказал я, - но Тауг может и поможет. Ты веришь в Тауга? Надо верить, иначе умрешь.
- Вы… пили мою кровь, господин.
- Я помню, и я отблагодарю тебя, коли сумею. Сейчас я не в силах помочь тебе. Это должен сделать Тауг.
- Прошу вас, Тауг! Я… поклоняюсь вам. Пусть меня убьют, но я буду поклоняться вам. Я принесу жертву на ваш алтарь, сожгу дары… животных, рыбу, хлеб. - Баки задыхалась, выше пояса ее били судороги.
- Кем ты клянешься? - по возможности требовательнее спросил я.
- Им! Великим Таугом!
- Не Сетром?
- Я отрекаюсь от него. - Голос Баки упал до шепота. - Я снова отрекаюсь от него. О, попытайтесь, Тауг! Попытайтесь! Я построю храм в вашу честь. Я сделаю все, что угодно!
- Я пытаюсь. - Тауг снова закрыл глаза.
Я склонился над Баки:
- Отрекись от него по двум его именам, сейчас и навеки. Поверь, он не может исцелить тебя.
- Я отрекаюсь от Сетра по имени Гарсег! Я отрекаюсь от Гарсега по имени Сетр! Навсегда, навсегда, навеки!
- Кто твоя мать?
- Кулили!
Я положил руку на плечо Таугу:
- Она в твоем сознании, поверь мне. Она мысль, видение. У тебя есть нож?
Он помотал головой:
- Только меч.
- У меня есть. - Я вытащил маленький нож, которым когда-то выстругал лук, и отдал Таугу вместе с чашей. - Сделай надрез на руке, длинный, но неглубокий. Я посвечу тебе лампой. Кровь станет стекать к пальцам. Подставь чашу. Когда она наполнится, дай Баки выпить.
Закрыв глаза, Тауг завернул рукав и полоснул по руке ножом.
- Поднеси чашу к ее губам. Скажи: "Выпей, Баки". - Я направил руку Тауга, и Баки осушила чашу.
Тауг открыл глаза:
- Я сделал это! Сделал! Баки, сядь!
Дрожа, она села. Ее медно-красная кожа теперь не отливала металлом, и в улыбке читалось новое, вполне человеческое чувство.
- Благодарю вас! О, благодарю вас!
Она изъявляла признательность и выражала свое почтение, пока Тауг не тронул ее за плечо и не велел встать.
- Жаль, Гильф не видел этого, - сказал я. - Но он все слышал, и, возможно, этого достаточно.
Поднявшись на ноги, я подошел к большому отверстию в полу, в которое Бимир просовывал голову.
- Эй, Гильф! Давай сюда.
Огромное черное существо взметнулось вверх в мощном прыжке, заставив шарахнуться и пронзительно заржать мулов и лошадей, и своей тяжестью сотрясло все строение, приземлившись на пол сеновала. Потом оно быстро сократилось в размерах и превратилось в крупного коричневого пса с белым пятном на груди.
Я почесал его за ухом и снова сел. Гильф улегся рядом, положив массивную голову мне на колено.
- Мне нужно объяснить кое-какие вещи, - сказал я. - В особенности - объяснить Баки, почему я не мог помочь ей, хотя она столько сделала для меня. Я не люблю объяснять и потому намерен заставить вас самих сделать это насколько возможно.
- Мне непонятно, как Гильф проделывает такие штуки, господин, - тихо промолвила Баки.
- Думаю, Гильф сам не понимает. Правда, Гильф?
Гильф кивнул, почти незаметно.