Дмитрий Леонтьев - Роса в аду стр 12.

Шрифт
Фон

- Мама будет звонить сегодня, значит сегодня я и буду ждать ее звонка, - твердо сказала она. - Как вы можете так говорить о маме? Вы знаете, что такое - мама? У вас была мама?

Я искренне задумался, некоторое время молча шагая рядом, потом признался:

- Нет. У меня никогда не было мамы…

Она посмотрела на меня с таким сожалением, что мне самому на мгновение стало жалко, что у меня не было мамы, которая читает на ночь добрые сказки и беспокоится обо мне, когда я далеко.

- Вас воспитывал отец? - спросила она.

- Ну-у… Скорее Создатель. А потом люди.

- Это как?

- Понимаете, в некотором роде я был произведен на свет… м-м… так сказать, экспериментальным образом. Ты, наверное, слышала про опыты с "детьми из пробирок", "искусственный разум" и все такое прочее? Вот и со мной нечто подобное…

- Опять пытаетесь острить? Мне очень жаль ваших родителей. Я представляю, что они чувствуют, получая от вас такое отношение.

- Знаете, что? - обиделся я. - У меня действительно не было ни папы, ни мамы… Но это еще не повод, чтобы делать на этом основании выводы о моем характере или о моем воспитании. Если у тебя есть мама, а у меня нет, то очень жестоко с твоей стороны упрекать меня в этом… Может, мне тоже хочется, чтобы у меня была мама…

- Извините, - сказала она искренне. - Извините меня… Но вы так запутали меня, что я решила, что вы шутите… Так вы росли в детдоме?

- В дурдоме, - буркнул я. - Оставьте в покое мое происхождение… Скажем так: у меня было тяжелое детство. Не "деревянные игрушки", конечно, но ад еще тот… Так как насчет моего предложения?

- Спасибо, но я не могу. Мне будет звонить мама.

- Мама, мама… Давай сделаем так: я подожду, пока тебе позвонит мама, ты поговоришь с ней, и мы отправимся с тобой в самый шикарный ресторан города. Самый шикарный, самый экзотический или самый изысканный - это уж как тебе угодно.

- А зачем?

- В каком смысле - "зачем"? Это же - ресторан… Вино, музыка, изысканные блюда. Храм культа еды и наслаждения.

- Но у меня нет денег на ресторан, а позволить кому-то платить за меня я не могу.

- Почему? Я же мужчина, я должен…

- Я буду неуютно чувствовать себя после этого. В некотором роде я буду чем-то обязана вам. Да и само предложение подобного рода, поступившее от незнакомого человека, приобретает несколько иной смысл…

- Именно тот, - проворчал я. - Тот самый… На театры у меня нет времени, на рестораны - желания… Хочешь, поедем на пикник за город? Или купим тур в Париж на пару недель? Шикарный город! Город любви, вина и музыки… Так, судя по взгляду, опять не угада… Знаю! Знаю, от чего ты не сможешь отказаться! Я еще не говорил тебе, что являюсь владельцем лучшего в стране магазина меховых изделий? Мы пойдем вечером в этот магазин и займемся тем, что будем выбирать тебе коллекцию самых лучших…

- Послушайте, - вздохнула девушка. - Вчера вечером вы казались мне трогательным и одиноким. Сегодня вы уже беспринципный, наглый и назойливый… В чем дело? Я ошиблась в сумерках, или вас меняет свет дня?

- Я просто не знаю, как к тебе подступиться, - признался я. - Мне очень хочется произвести на тебя впечатление, заинтересовать… А ты… Ты какая-то холодная и неприступная. Я понимаю, что тороплюсь и все эти предложения не ко времени… Но со вчерашнего вечера я не могу быть последовательным и хладнокровным. Мне нужно все… И мне нужно все сразу… Скажи сама: что тебе нужно?

- Я уже пришла, - сказала она. - Вот двери моего института. Прощайте, мой неудачливый поклонник. Не обижайтесь, но мы с вами слишком разные, чтоб между нами вспыхнула искра. Всего вам хорошего.

Она пошла вперед, а я остался на месте, тщетно пытаясь найти хоть один способ, чтоб удержать ее лишь на мгновенье…

- Искра, искра… Что ты наплел, паршивец?! - сорвал я раздражение на ожидающем в витрине отражении. - "Меха, театры, рестораны"… Она прочла мне лекцию о родителях и иносказательно послала меня… в ресторан!

- Терпение, повелитель, - заверило отражение оптимистично. - Терпение и только терпение… Полагаю, следует попробовать напор. Женщины обожают силу. Они млеют и расплываются как воск в руках сильных и решительных. Я думаю, что сила - это то, от чего она не сможет отказаться. Ты предлагал ей, следовательно, ждал, следовательно, был пассивен. Будь же активен! Заяви прямо свои права на нее! Предложи провести с тобой ночь, обещай каскады сладостных любовных утех, горячую страсть, пламенную истому…

- Но мне кажется…

- Только решительность, повелитель. Напор и натиск. Ты штурмом захватишь эту крепость!

Я откашлялся, поправил пиджак и окликнул:

- Надя! Подожди минутку…

Она остановилась на самом пороге. Подойдя к ней, я взял ее за руку и повелительно взглянул в глаза:

- Я хочу тебя! Почему бы нам сегодня не поехать ко мне и…

Бац!.. Ее рука оказалась на удивление тяжелой. От пощечины меня развернуло на сто восемьдесят градусов, лицом к той самой витрине, в которой на щеке моего отражения отчетливо проступал ярко-красный отпечаток ладони. Взглянув на меня, отражение застонало и закрыло глаза ладонью. Чуть раздвинуло пальцы и, умоляюще глядя на меня одним глазом, утешило:

- Но попытаться-то надо было… А если б согласилась?..

За моей спиной хлопнула закрывшаяся за девушкой дверь. Кончиком прикушенного языка я проверил целостность зубов, сплюнул появившуюся во рту горечь и, не сводя глаз с перекошенного от ужаса лица отражения, твердым шагом направился к нему.

- Хозяин, - выставляя вперед ладони, попросил призрак. - Хозяин, не надо. Из лучших побуждений… Исключительно желая угодить… Сопереживая и горя стремлением…

Не сбавляя шага, я стремительно вошел в витрину. Призрак пискнул, повернулся и бросился наутек…

Я сидел в мягком кресле и потягивал из хрустального бокала терпкое вино. На стене, прямо напротив меня, висело перевернутое к стене зеркало, из-за которого доносились жалобное поскуливание и стенания.

- Ко мне! - скомандовал я.

Из-за зеркала донесся слабый всхлип, дробный топот бегущих ног и глухой удар о стену - "бом-м!.."

- Отставить! - скомандовал я. - Ко мне! "Бом-м!" - послышалось из-за стены.

- Отставить, - сказал я и затянулся сигарой. - Ко мне! "Бом-м!"

Я нехотя поднялся, перевернул зеркало и, прихватив за ухо взмокшее отражение, вытащил его из рамы.

- Иди-ка сюда, - сказал я ласково. - Так что ты говорил насчет "натиска" и "напора"?

- Хозяин, я… Хозяин, к тебе пришли, - проскулил призрак, указывая мне за спину.

- Знаю, - сказал я, не оборачиваясь. - Подождут. Тем более, что явились без приглашения. Почему ты явился без приглашения, Бафомет? Или, может быть, я звал тебя, Асгарот?

- Случилось нечто, требующее твоего внимания, повелитель, - глухо сказал Бафомет. - Мы решили…

- Не надо решать, - мрачно глядя на затихшее в моих руках отражение. - Решать должен я, а вы должны только исполнять. Я разберусь с тобой позже, - сказал я призраку. - Прочь с глаз моих!

Призрак исчез, а я повернулся к демонам:

- Что вы принесли мне? Надеюсь, вы понимаете, что будет, если причина вашего вторжения окажется менее значительна моего гнева?

- Понимаем, - спокойно ответил Асгарот, и я немного успокоился. Эти двое еще никогда не тревожили меня по пустякам и никогда не подводили меня.

- Говорите, - разрешил я, усаживаясь в кресло.

- Один из книжников закончил свое повествование о свете и тьме, - сказал Бафомет.

- Вот и хорошо, - улыбнулся я. - Я радостно приветствую каждую книгу, написанную людьми о высших силах и о богах. Бог создал человека по образу и подобию своему, а человек лепит Бога по своему разумению и желанию. Со времени Его учеников я отношусь к этому более чем благосклонно. Пусть пишет. Пусть издают. Пусть читают.

- Но… Он сумел затронуть тень правды. Не суть, не истину, но тень их, что опасно само по себе.

- Почему это произошло? - нахмурился я. - И в чем это выражается?

- Почему это произошло, мы не знаем, но выражается это в том, что истина в очередной раз попыталась конкретизироваться и вырваться из религиозных одежд. Видимо, дело не в нем, он лишь служит исполнителем воли набирающего силу света.

- Ерунда какая, - расстроился я. - Вот в чем я не понимаю эту страну, так это почему, когда я начинаю ее сдавливать особенно сильно, из нее лезет все лучшее, а не худшее?.. Чем больше здесь смута, тем больше обращаются к Богу, чем голоднее и безнравственней, тем больше появляется талантов и пророков, чем дурнее и жестокосерднее правители, тем больше стремится к свету и правде парод… Они же озлобляться должны? Когда нищета правит бал, танцевать должны все! Они сбиваются с такта? Сделайте музыку громче!

- Прикажете уничтожить его? - спросил Бафомет.

- В его генеалогии есть наше семя?

Бафомет подумал и отрицательно покачал головой.

- Так как же ты собираешься его уничтожить, глупец? - спросил я. - Это могут сделать только сами люди. Старое, доброе средство от писателей - читатели. Натравите на него служителей всех религий, включая сатанистов, политиков и критиков, найдите "доброжелателей" в "массах". К чему мне учить вас? Вам это не впервой.

- Но книга-то останется, - напомнил Бафомет. - А мы не имеем права уничтожать ее.

- Вы просчитывали: последствия от нее будут значительны для нас?

- Очень, - подтвердил Асгарот. - Не то, чтобы света станет больше… Но и нам потяжелее придется. За историю человечества их уже накопилось немало, тех книг, которые орошают душу влагой… Капля к капле, и как бы что-нибудь не проросло…

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Похожие книги