- Да, и я прибыл к вам по поручению князя Дадона. Дело настолько щекотливое, что говорить о нем можно только начистоту. Казна пуста. Князь пытается изыскать любые возможности для предотвращения финансовой катастрофы… Поэтому я здесь.
- Как может Русь, где люди выращивают сами все необходимое для жизни, а земля дает им в избытке любые богатства, может находится на грани финансовой катастрофы?! - изумился Данила. - Это невозможно экономически.
- Если постараться, то - возможно, - пожал я плечами.
- Это ж как постараться надо! - поразился Данила.
- Мы - трудолюбивый народ, у нас даже князья добиваются своей цели, - напомнил я. - До Киева дошли слухи о находке вами философского камня. Это, хотя бы частично, соответствует действительности?
Плечи Данилы опустились, он закусил губу и испытующе посмотрел на меня, словно решаясь на что-то.
- Хорошо, - сказал он после долгой паузы. - Я вам покажу этот… "философский камень". Идите за мной.
Его мастерская меня удивила. Я ожидал увидеть нечто, напоминающее столярно-слесарную мастерскую, а вместо этого мы вошли в стерильно чистое помещение с ровными рядами стоящих на стеллажах баночек, колб и ритор.
- Изучаете алхимию?
- Нет, только химию, - он взял одну из пробирок и протянул мне: - Понюхайте.
- Хм… Лаванда? - робко предположил я, осторожно поводив носом над склянкой.
- Да, - подтвердил Данила. - А вот здесь - сирень. Здесь - лотос. Здесь - жасмин. Орхидея. Яблоня. Цитрусовые. Полевые цветы. Экзотические…
- Не понимаю, - признался я.
- Идемте дальше, - предложил он, и его голос мне решительно не понравился. Было в нем что-то садомазохистское, какая-то разрушительно-горькая злость на самого себя.
- А вот эта лаборатория по изучению свойств каучука, - представил он следующий зал. - Перчатки, непромокаемые сапоги, накидки от дождя… Но самое главное: имплантаты, позволяющие увеличить грудь, изменить форму носа… Все равно не догадываетесь?
- Пока затрудняюсь.
- Тогда идем дальше. Это - лаборатория по созданию бумаги. Нет, не для книг. Папифакс, гигиенические салфетки, этикетки всех цветов радуги на дешевые товары для варваров и папуасов. Все равно не доходит? Тогда могу показать пудру, накладные ногти, фарфоровых собачек и слоников, мастерскую по пошиву одежды для любимых собачек…
- Коммерция! - хлопнул я себя по лбу. - Ну конечно же! Духи, этикетки, накладные груди… Да, вы правы - это действительно превращает любой материал в золото… хотя "философским камнем" это не назовешь… Я думал, вы - ученый, и…
- Ученый? - горько переспросил он. - Да, я - ученый. Разве неуч мог бы создать все это?! Например, всего полчаса назад я открыл недостающий компонент для формулы уникальных духов. Знаете какой? Дерьмо. Благодаря ему запах лаванды станет удивительно сильным, ярким и устойчивым… Когда-то я делал открытия. Я изобрел прозрачное стекло. Раскрыл утраченные секреты шелка, фарфора и дамасской стали. Изобрел машину, способную поднять человека в небо и перенести его за много верст… Но кому это было нужно в моей стране? А потом появилась она… Хозяйка Медной Горы. она владелица множества рудников, и вообще богатая женщина… Она дала мне средства и пригласила сюда, где создала все условия…
- Для коммерции, - закончил я за него. - Что ж вы не вернетесь к своим работам теперь, когда вы богаты и можете строить лаборатории сами?
- Кто вам сказал, что я богат? - удивился Данила. - У меня нет ни одной личной вещи. Даже одежда, что на мне - куплена ей.
- Тогда - зачем?!
- Она хорошая, - жалобно произнес он. - Вы не думайте, она не жадная… Просто у нее было тяжелое детство, деревянные игрушки и чугунные башмаки. Вот этот страх перед бедностью и заставляет ее… перестраховываться с накоплениями.
- Она бушмэнской веры? Златолюбка?
- Нет, перешла в христианство. У нас был кризис, и она перешла в христианство, когда услышала, что в христианстве можно что-то получить от Бога, просто попросив. Не покупая, не меняя и не беря в долг. Совершила паломничество по всем сектам и… Вернула все.
- Вы ее предупредили, что это - не христианство?
- Пытался. Я сказал ей, что деньги это всего лишь фантики.
- А она?
- Посмотрела на меня, как на убогого, и спросила:"Может и большие деньги - тоже фантики?".
- Как же она живет в этой вере?
- Она не затягивается… Но она все равно хорошая. И ее очень жалко…
- Спасибо, Данила, - произнес женский голос, и из дверей соседней комнаты появилась стройная женщина в ярко-зеленом платье.
По-своему она была даже красива. Вернее: "была бы". Была бы красива, если б не зеленые глаза на точеном, словно античная скульптура, лице. Глаза Медной Горы Хозяйки были мертвыми. Я даже вздрогнул, заглянув в них. Впервые в жизни я встречался с такими глазами - пустыми, не выражающими ни злости, ни любви, ни даже малейшего оттенка эмоции. Такие глаза бывают лишь у змей и ящериц. Она, мягко говоря, уже давно проводила свою юность, но на светло-серой, словно египетский папирус, коже не было ни единой морщинки. Фигура стройная, легкая, темно-рыжие, словно медь, волосы… И - глаза. Старые, как мир и мертвые, как шлак.
- Представь меня своему гостю, Данила, - попросила она, улыбаясь одними губами.
- Моя Хозяйка… э-э-э… Медной Горы Хозяйка, - сказал мастер. - А это - посол князя Дадона.
- Я хорошо знаю Дадона и его жену, - сказала Хозяйка. - Я поставляю в их дворец косметику… Что привело вас…
- Иван, - представился я. - А привело меня… Назовем это визитом вежливости.
- Как галантно звучит, - сказала Хозяйка. - Надо будет запомнить.
Она смотрела на меня безо всякого выражения, но я чувствовал исходящую от нее ненависть. Признаться, и мне была крайне неприятна эта красивая женщина с серым лицом, мертвыми глазами и медным сердцем. Я понял, что случайно нажил себе коварного и опытного врага.
- Я слышала, что вы говорили с моим женихом о вере? - холодно улыбнулась она мне. - Мы как раз решили обвенчаться с Данилой в церкви, построенной на мои деньги. Так он сможет получить гражданство Бушмэнии и остаться со мной навсегда. Не хотите присутствовать, что бы передать увиденное князю? Очень богатая и дорогая церковь. Вам понравиться.
- Увы - дела, - отказался я, и, вспомнив притчу, рассказанную когда-то Рустамом, не удержался: - А за деньги, вложенные в церковь не беспокойтесь - вам их вернут.
- Когда? - заинтересованно приподняла брось Хозяйка.
- Позже, - откланялся я. - Простите, но мне пора. Успехов… В бизнесе.
Внимательно рассмотрев гримасу на моем лице, Скилла понимающе констатировала:
- Философский камень останется здесь?
- Хуже, - признался я. - Даже Мастер останется здесь. Кончался Данила-мастер и появился Данила-ремесленник. Как он мог?!.
- Не он - она, - сказала Скилла, принюхавшись к чему-то невидимому для меня. - Это магия, Иван. Обычная магия. Она - вампир.
- Да? - удивился я. - А похожа на бизнес-вумен.
- Один черт, - поморщилась Скилла. - У вас это называется так, у нас - этак… Она питается его энергией. Как паучиха. Пока не высосет досуха. Он у нее седьмой или восьмой.
- Так надо спасать!
- Увы… Видишь ли… Тут все очень сложно… Она сунулась с магией в самое святое, что есть на земле - в Любовь. А преступления против любви - худший грех во Вселенной. Хуже, чем ваши знаменитые "смертные грехи", ибо за такие преступления смерть - слишком легкое наказание. Разрушить даже наведенную, даже "черную" любовь нельзя, не встав на ту же дорожку. Никто из колдунов и ворожей не возьмется за это.
- Что же делать? Смотреть, как погибает человек?
- Ты сказки читал? - вздохнула она с жалостью к моим умственным способностям. - "Снежную королеву" или "Спящую царевну"? Спасти может только Любовь. У тебя есть Любовь, что б поделиться ей?
Я подумал и тоже вздохнул:
- Только к России…
- Тогда пожелай ему хотя бы этого… Что будем делать теперь?
- Возвращаемся к Федоту. Теперь вся надежда только на кошелек-самотряс.
Танат и Скилла хмыкнули в один голос, и я им даже позавидовал: легко быть скептиком, глядя на вся со стороны…
Федота - стрельца в условленном месте не оказалось. Я ждал его до глубокой ночи, пока бдительные стражники не попросили меня покинуть территорию порта. на вопрос, не было ли в городе несчастных случаев с бравым молодцем из далекой Руси, загадочно заулыбались и, нацарапав на кусочке пергамента какой-то адрес, удалились, громко постукивая по мостовой дверками алебард.
Находившийся по данному стражниками адресу "терем" поражал воображение. Даже роскошный дом Медной Горы Хозяйки казался рядом с ним невзрачной халупой. Высоко в небе, над куполом терема, в свете прожекторов, горделиво реял флаг с гербом Бушмэнии: нечто, прикрытое фиговым листом.
"Неужели Федота занесло в Капитолий?! - поразился я. - Недооценил я Молодца - вон куда забрался, пока я… Одно слово - Удалец".
- Как мне попасть во внутрь? - спросил я проходившего мимо бушмэна.
- Доставай деньги да входи, - удивлено посмотрел он на меня.
- А что это за терем? - спросил я, чувствуя, как червячок нехорошего подозрения зашевелился у меня под ложечкой.
- Ты что, с коня упал?! Это главный храм Бушмэнии - игорный дом.