Роман "Создания света, создания тьмы" (1969 г.) во многом перекликается с "Богом Света", но в его основе лежат уже древнеегипетские сказания, а структура текста усложнена в лучших традициях "новой волны". Потом выходят в свет повести "Остров Мертвых" и "Знаки Дороги", а также сборник рассказов под названием "Двери лица его".
"Жизнь, если мне позволят краткое философское отступление, прежде чем я перейду к сути, и то, что выносится ее приливами, напоминают мне пляжи бухты Токио… Я помню безмерное водное пространство, чистое и блестящее, если смотреть издали, но вблизи - мутное, грязное, смущающее взгляд, как время, обгладывающее предметы и уносящее их в своем непрерывном движении", - так начинается роман "Остров Мертвых" - философское размышление о жизни, о Пути, о Судьбе. И никакое могущество, никакое богатство, никакая поддержка высших сил не избавят человека от боли за погибших друзей, от несбывшейся любви, от самого себя…
Обладая колоссальной эрудицией в области философии, истории религий, Роджер Желязны умело пользуется ими, перерабатывая и переосмысливая легенды, мифы, летописи - тысячелетний опыт человеческой цивилизации, и сам создает целые миры со своей историей, религией, культурой.
С главным героем "Острова Мертвых" Френсисом Сэндоу вы встретитесь в рассказе "Свет Скорби".
Следующее крупное произведение Желязны - "Знаки Дороги" - прекрасная поэтическая повесть о Дороге, проложенной сквозь тысячелетия; склонные к переменам непоседы могут путешествовать по ней, попадая в разные эпохи, но только единицы движутся в нужном направлении - к перерождению в новых, совершенных существ… В числе героев повести - маркиз де Сад, книги (я не оговорился - именно книги) Уолта Уитмена "Листья травы" и Шарля Бодлера "Цветы зла".
Но самый шумный успех выпал на долю начатой в начале семидесятых грандиозной эпопеи под общим названием "Эмбер", где на протяжении более чем восьми романов описываются многочисленные дворцовые заговоры и интриги между девятью принцами и пятью принцессами, которые борются за обладание замком Эмбер. Множество других миров (в том числе и Земля), куда время от времени попадают герои, - лишь искаженные отражения Эмбера.
Наряду е произведениями в жанре "сайенс фэнтези" и экспериментами в духе "новой волны" Желязны не пренебрегает и "твердой" НФ. Пишет в соавтортстве с Ф.К.Диком, Ф.Саберхагеном, публикуется в различных антологиях. На сегодняшний день он - автор более чем двадцати пяти книг и множества критических статей о фантастике.
Чем же отличается Желязны от большинства своих собратьев-фантастов? Не только эрудицией (в Колумбийском университете он получил степень магистра искусств по мифам народов мира), не только изящностью стиля и неожиданными поворотами сюжета. Он попытался показать именно внутренний мир человека. Некоторые его рассказы написаны в лучших традициях американской прозы, они подчеркнуто реалистичны и подчас пессимистичны ("Одно мгновение бури", "Роза для Экклезиаста"). Не чужды ему поэтические зарисовки в духе Брэдбери ("Девятьсот девяносто девять глаз Ночи", "Человек, который любил Файоли") и шутки ("Миледи на диодах", "Музейный экспонат"). Он пишет и притчи - достаточно редкий в американской фантастике жанр ("Когда боги бессильны", "Любовь: мнимая величина").
Отказ от традиционного сюжета (одна из основных черт "новой волны") требовал отказа от расхожего типа героя, бытовавшего в англоязычной фантастике. (А ведь фантастика, согласитесь, в основном популярна благодаря именно захватывающему сюжету.) У Желязны вы не найдете обаятельных суперменов с "железными" (без каламбуров) мускулами (хотя хорошая физическая подготовка им не мешает). Его герои не борются за или против конкретного носителя "добра" или "зла", они борются за свое место в жизни или за свои убеждения. Это делает их немножко философами, поэтами или… хулиганами. Они всегда находятся "вне": вне толпы, вне времени, вне пространства. Они не идут на поводу у сюжета, а скорее сами диктуют сюжет, ибо в большинстве произведений Желязны речь идет не о случае из жизни, а о судьбе. Личность героя определяет его судьбу. Личность отстаивает свое право быть личностью.
Впрочем, сказанное выше относится отнюдь не ко всем героям автора. Справедливости ради надо признать, что у Желязны (как и у всех без исключения зарубежных фантастов) есть и неудачные произведения, рассчитанные на самые невзыскательные вкусы. Вошедшие в сборник рассказы подобраны таким образом, чтобы представить читателю самые разные направления в творчестве Желязны. Не все рассказы равноценны по своим художественным достоинствам. Некоторые из них - лишь прелюдия к тем произведениям, которые сейчас пользуются успехом на Западе и знакомство с которыми, хочется верить, у советского читателя еще впереди.
И.Петрушкин, В.Реликтов
БУКЕТ ПЕРВЫЙ
Дева и чудовище
Очень неспокойное было время: вновь приближалась пора Решения. Старейшины проголосовали, выбрали девственницу и утвердили ритуал жертвоприношения, несмотря на протесты Рыллика, самого старого.
- Не пристало нам каждый раз сдаваться, - спорил он.
Но ему не ответили, и юная девственница была отведена в Грот Туманов и накормлена травой забвения.
Рыллик смотрел на это неодобрительно.
- Так не должно быть, - заявил он. - Это несправедливо.
- Так было всегда, - отвечали ему. - Каждую весну и каждую осень. Так было всегда.
И они тревожно поглядывали на тропу, по которой солнце несло в их мир утро. Бог уже шел через священный лес.
- Теперь уйдем, - сказали они.
- А вы когда-нибудь думали о том, что можно остаться? Посмотреть, что делает Бог-чудовище? - с горечью спросил Рыллик.
- Не кощунствуй. Идем.
Рыллик нехотя последовал за ними.
- С каждым годом нас становится все меньше и меньше, - укоризненно говорил он. - В один прекрасный день нам некого будет принести в жертву.
- Значит, в тот день мы умрем, - ответили остальные.
- Так зачем тянуть?! - воскликнул он. - Не будем ждать, пока нас совсем не останется, и сразимся с ним.
Но они смиренно качали головами - жест, который веками наблюдал Рыллик. Все уважали его старость, но никто не разделял его мыслей.
Они оглянулись в последний раз и увидели, как солнце высветило фигуру Бога на покрытом позолоченным чепраком скакуне. В руках Бог держал копье смерти. Доспехи его лязгали. В гроте, где рождались туманы, девственница забила хвостом, дико вращая глазами под надбровными пластинами. Она почувствовала приближение божества и заревела.
Все отвернулись и двинулись через равнину.
Когда они приблизились к лесу, Рыллик остановился и поднял чешуйчатую лапу, пытаясь удержать какую-то мысль.
- Я, кажется, помню, - сказал он, - когда все было иначе…
Коррида
Его разбудил вой. Ультразвук терзал барабанные перепонки где-то за порогом слышимости.
Ему с трудом удалось встать на ноги,
Тьма.
Несколько раз он наткнулся на стену. Смутно осознал, что боля г. руки: будто в кожу вонзились тысячи игл.
Звук сводил с ума…
Бежать! Где-то должно быть спасение!
Слева появилось пятнышко света.
Он повернулся и бросился туда. Пятнышко выросло до размеров дверного проема.
Он вырвался из тьмы и замер, щурясь от режущего глаза света.
Голый, весь в поту. Мозг затуманен обрывками снов.
До него докатился гул, похожий на гул людской толпы, но он продолжал щуриться на невыносимо ярком свету.
Вдалеке выросла темная фигура. Преисполненный гневом, он рванулся к ней, не отдавая себе отчета в том, что делает. Горячий песок обжег босые ступни, но он в пылу атаки не почувствовал этого. В какой-то области мозга возник вопрос: "Почему?", но он его игнорировал.
И вдруг встал как вкопанный.
Перед ним возникла обнаженная женщина - манящая, зовущая: он ощутил хлынувший в чресла огонь. И устремился к ней.
Она удалялась, танцуя.
Он побежал быстрее. Но когда распахнул объятья, обожгло правую руку, а женщина исчезла.
Он бросил взгляд на плечо и обнаружил торчащий алюминиевый стержень. По руке струилась кровь.
Гул толпы нарастал.
…и она появилась снова.
Во второй раз он бросился за ней, и огоне перекинулся на левое плечо. Она исчезла - его трясло, он истекал потом и щурился от света.
"Это ловушка, - решил он. - Не поддавайся!"
Она возникла вновь, но он стоял как вкопанный, делая вид, что не замечает ее. Боль жгла его со всех сторон, но он не двигался, в надежде обрести ясность мысли. Появилась темная, высотой более двух метров фигура. У нее оказались две пары рук. В одной руке что-то было. Если бы свет не резал глаза…
Преисполненный ненависти, он бросился в бой.
Боль обожгла бок.
Постойте!
"Они все сошли с ума! Сошли с ума! - убеждал он себя, припомнив, к го он и откуда. - Это арена для боя быков, я - человек, а это темное нечто… нет. Здесь что-то не то".
Он упал на четвереньки в надежде выиграть время. Набрал полные пригоршни песка. Настал черед уколов - будто било током. Он терпел сколько мог, затем встал.
Темная фигура махнула чем-то в его сторону, и он ощутил новый прилив ненависти.
Он сорвался с места, и, добежав, замер. Он понял: это - игра.
…Его звали Мишель Касиди. Он работал адвокатом. В Нью-Йорке. В фирме "Джонсон, Уимс, Доуэрти и Касиди". Кто-то остановил его на улице и попросил прикурить. На углу, Поздно вечером. Это он помнил.
…Он швырнул песок в голову твари.
Темная фигура покачнулась, руки вознеслись к лицу, вернее, туда, где оно должно быть.