Сейчас два обитателя корабля сидели перед обзорным экраном, лохматые, заросшие и страшно несчастные. Милт Боумен, высокий сутулый человек с запавшими щеками, не отрывал печальных глаз от экрана. Его напарник, Алан Нельсон, был пониже, потолще, а цвет его волос просто не поддавался описанию.
– У этой чертовой планеты имеется имя? – с отвращением осведомился Боумен.
– Нет, насколько нам известно, – буркнул Нельсон. – Просто Дзета Рака IV.
– Последнюю из открытых нами планет мы назвали в честь тебя, так – что эту окрестим Боумен-29, – Милт сделал пометку на звездной карте. – Или уже 30?
Нельсон сверился со своей записной книжкой.
– Боумен-29, – объявил он после довольно продолжительной паузы, затем взглянул на экран. – Ну и планетка!
– В этой чертовой Галактике имеется три миллиарда вполне приличных планет, а им зачем-то понадобилась именно эта пакость! Иногда я просто не понимаю этих ублюдков.
– Должно быть, они нас тоже не всегда понимают, – угрюмо откликнулся Нельсон, – я что-то не заметил, чтобы от добровольцев, рвущихся навестить Дзету Рака IV, не было отбоя.
– Ты хочешь сказать, Боумен-29.
– Ну, как там ее ни называй, лучше она от этого не становится. Думаю, во всей Галактике наберется не больше двух сотен идиотов, готовых попробовать раскусить этот орешек.
Нельсон ошибался. Идиотов набралось всего двое: Милт Боумен и Алан Нельсон. Как ни велика была Республика, она не могла выделить для этого еще кого-то: Человек распространился слишком широко, и произошло это слишком быстро.
На раннем этапе космической эры, когда еще только-только начиналось освоение планет Солнечной системы, Человек ограничивался лишь научными станциями. Затем планеты заселили, и станции превратились в колонии. Даже через много лет после создания тахионного двигателя горстка завоеванных Человеком планет считалась продолжением родной Земли.
Но вскоре ситуация вышла из-под контроля. Планеты, ставшие домом для целых цивилизаций, мало походили на пристанище научных станций и колоний. Чужеродную окружающую среду следовало завоевать, приручить, урбанизировать и механизировать. И прежде чем Человек оказался готов к решению этой задачи, таких планет в его распоряжении оказалось уже около тысячи. На первый взгляд цифра казалась не такой уж большой, но только очень немногие планеты обладали хотя бы отдаленным сходством с Землей. Так что человечеству пришлось привлечь к делу все одиннадцать миллиардов своих членов, дабы справиться с бесчисленными новообретенными мирами.
Более чем на трети планет – тех, где были аборигены – правительство Республики ввело военное положение, что повлекло за собой создание гигантской регулярной армии. Четыре сотни планет отвели для научных исследований и разработки полезных ископаемых; чтобы снабжать их продовольствием и водой, двадцать планет использовались исключительно в сельскохозяйственных целях. И еще триста пятьдесят только-только начали заселять. Требовались колоссальные усилия и огромные людские ресурсы, чтобы воздвигнуть города на месте джунглей, болот, пустынь и океанов.
Но полторы тысячи планет являлись всего лишь крохотной частью Галактики. Человек жаждал куда большего, аппетиты его росли с каждым днем, поэтому он продолжал плодиться и размножаться. Человек неудержимо стремился к новым планетам, захватывая, осваивая, заселяя и приручая чужие миры.
Вот тогда-то и появился на свет Отряд Первопроходцев. В отличие от первопроходцев прежних времен, искавших лучшей доли на новых землях, перед Отрядом, состоявшим из специалистов по преобразованию планет, стояла одна-единственная задача – создание на новых мирах условий, пригодных для жизни Человека. Первопроходцы, обладавшие высочайшей квалификаций и прошедшие всестороннюю подготовку, являлись гражданским дополнением к Звездному Флоту Республики. Взаимоотношения Отряда с Республикой несколько напоминали изыскательские работы. Будучи свободными агентами, Первопроходцы не подчинялись правительству, время от времени подряжаясь выполнять его поручения.
Зачастую их работа состояла в том, чтобы приспособить место обитания чужаков к человеческим нуждам. При этом нередко приходилось уничтожать враждебную популяцию аборигенов, а подчас и не только враждебную. В Отряде можно было найти специалистов, способных превратить ручьи в реки и озера – в океаны, уничтожить растительность на планете, вдвое превосходящей по размерам Юпитер, изменить экологию засушливого мира так, что он превращался в сплошной оазис.
Отряд насчитывал двадцать восемь тысяч членов. Но Республика, мечтавшая не о сотнях, а о миллионах покоренных миров, нуждалась в куда большем числе Первопроходцев. По мере того как Республика предъявляла все более конкретные требования, задачи Первопроходцев становились все более специализированными.
Одной из таких проблем было получение энергии. Все планеты Республики давным-давно перешли на атомные технологии, и возврата назад не было. Но имевшиеся запасы радия, плутония, урана и их изотопов, даже с учетом недавно открытых планет, едва покрывали самые насущные потребности Человека. Солнечные станции росли как грибы, но надежным способом сохранения солнечной энергии Человек все еще не располагал. А поскольку почти половина торгового оборота Республики зависела от межзвездных полетов, то поиск новых источников энергии возглавлял список первоочередных потребностей Человека.
И вот тут-то и была открыта Дзета Рака IV. Этот крошечный, но очень массивный шарик имел невероятно высокую скорость вращения, что в сочетании с необычным составом планетарного ядра приводило к образованию гигантских магнитных полей, обладавших фантастической энергией. Ионы в таких полях ускорялись до энергий, во много раз превышающих возможности самых мощных циклотронов. Взаимодействие мощнейших электромагнитных полей, а также интенсивное образование ионов при испарении минералов с поверхности планеты создавали идеальные условия для ядерных реакций. Иными словами, на Дзете Рака IV с абсолютной непредсказуемостью происходили ядерные взрывы. Ослепительные вспышки, которые наблюдали Боумен и Нельсон с орбиты, были просто-напросто конечным результатом реакций расщепления на поверхности планеты, в процессе которых из легких атомов образовывались крайне нестабильные тяжелые элементы, распад которых и превращал Дзету IV в сущий ад. Условия, которые на Земле даже в специальных лабораториях достигались с огромным трудом, на Дзете Рака IV были совершенно обычны. Непрерывные взрывы разрушали поверхность планеты, обнажая все новые и новые порции вещества, готового к ядерной свистопляске. Как бы просто ни выглядело объяснение процессов, происходящих на этой планете, действительность ужасала.
Если в отношении людских и денежных ресурсов Республике была свойственна расточительность, то с бессмысленной тратой энергии она не могла смириться. Дзету Рака IV следовало немедленно приручить. Разыскали добровольцев, каковыми оказались Милт Боумен и Алан Нельсон, и предложили им создать безопасные условия для работы специальной группы. В дальнейшем 235 опытных "горняков"-ученых должны будут найти способ использовать рвущуюся наружу энергию. Первопроходцы назвали свою цену, и Республика, не торгуясь, быстро подписала контракт.
Как выяснилось впоследствии, о многих незначительных пустяках вроде ядерных взрывов Боумена и Нельсона предупредить "забыли". Как и об ужасающей гравитации и раскаленной докрасна поверхности. Только наиболее оснащенные из экспедиционных кораблей Республики смогли бы приземлиться здесь, не оказавшись раздавленными при посадке всмятку, да и то зимой. Летом же они бы расплавились еще в двадцати милях от поверхности.
Надо сказать, что климат этой планеты отлично дополнял ядерные взрывы и гигантскую гравитацию. Планета двигалась по сильно вытянутой орбите, совершая полный оборот за тридцать три земных года. Зимой расстояние до звезды достигало трехсот миллионов миль, но летом сокращалось до ста пятидесяти. На таком расстоянии ни один из материалов, имевшихся в распоряжении Человека, не мог выдержать чудовищного жара звезды. Даже если удастся укротить планету, работы на ней придется вести с длительными перерывами.
Ну и, разумеется, атмосфера планеты совершенно не годилась для дыхания.
– Если не считать этих незначительных трудностей, – заметил Боумен, закончив перечисление, – то нам, можно сказать, предстоит приятная увеселительная прогулка.
– Угу, – буркнул Нельсон, – ума не приложу, зачем правительству понадобилось тратить два миллиона. Наверное, решили нас порадовать хорошо оплаченным отпуском.
– Ну, – Боумен отхлебнул кофе, – какие будут идеи?
– Большей частью они относятся к тем парням, что подсунули нам этот подарочек. – Нельсон мрачно вздохнул. – По крайней мере весна только-только началась, и у нас еще есть время обмозговать ситуацию.
– Как ты думаешь, имеется там что-нибудь живое?
Нельсон покачал головой.
– Сомневаюсь. Хотя, чтобы убедиться в этом, нужно туда для начала попасть. Правда, думаю, даже в этом случае там не окажется жизни, нашей уж точно.
– Приятная перспектива, – откликнулся Боумен, – я, конечно, ценю доверие, оказанное мне Республикой, но лучше бы она была посдержанней и не проявляла свое расположение столь щедро. Мы не в состоянии сесть на эту чертову планету, нас не встречают веселые дружественные аборигены, готовые нам помочь, мы даже не можем найти хоть какую-нибудь закономерность в этих чертовых взрывах.
– Да, над взрывами нам еще придется поломать голову, – согласился Нельсон, – если бы не они, мы, возможно, и справились бы с этой задачкой.