Дика Форреста в то же мгновение охватила радость и тревога: радость при
виде этого великолепного животного, выступавшего между кустами сирени,-- и
тревога, какбы его ржаниене разбудило ту молодую женщину,чье смеющееся
личикоглядело нанего из деревяннойрамки настене. Онбросилбыстрый
взгляд через двор шириной вдвести футовна выступавшее вперед крыло дома,
находившееся еще в тени. Шторы на окнах ее веранды-спальни были спущены. Они
нешевельнулись.Жеребец сновазаржал, ноон спугнул только стайку диких
канареек, --они поднялись из цветущихкустов, которыми былобсажен двор,
точнобрызнулвверхсноп золотисто-зеленыхбрызг,брошенныйвосходящим
солнцем.
Следя за жеребцом.Дик Форрест рисовалсебе его прекрасноеи сильное
потомство, этих жеребят без малейшего порока.А когда лошадь скрылась среди
сирени.Дик,какобычно,сейчасжевозвратилсякокружавшейего
действительности и спросил слугу:
-- Ну, как новый бой, О-Дай? Привыкает?
-- Мне кажется, он хороший бой, -- ответил китаец, -- Совсем мальчишка.
Все ему ново. Очень медленный. Но ничего, толк выйдет.
-- Да? Почему ты так думаешь?
-- Я бужу его третье или четвертое утро. Спит, как маленький. Проснулся
-- улыбается. Совсем как вы. Очень хорошо.
-- А разве я улыбаюсь, когда проснусь? -- спросил
Форрест.
О-Дай усердно закивал.
--Ужсколькораз, сколько летябужувас.И всегда,какглаза
откроете, так ониуже улыбаются, губыулыбаются, лицоулыбается, весьвы
улыбаетесь. Сразу. Это очень хорошо. Есличеловектак просыпается, значит,
ума много. Я знаю. И новый бой -- умный. Увидите, скоро-скоро выйдет из него
толк. Его зовут Чжоу Гэн. Как вы будете называть его здесь?
-- А какие имена у нас уже есть? -- спросил он.
--О-Рай,Ой-Ой,Ой-Ли, потомя--О-Дай,--перечислялкитаец
скороговоркой. -- О-Рай говорит, надо назвать нового боя...
Он смолк и лукаво посмотрел на своего хозяина.
Форрест кивнул.
-- О-Рай говорит, пусть новый бой будет О-Черт!
-- Охо! Здорово! -- расхохотался Форрест. -- Явижу, О-Рай шутник! Имя
хорошее,толькоононе подойдет.Ачто скажетмиссис?Надопридумать
что-нибудь другое.
-- О-Хо тоже очень хорошее имя.
В ушаху Форреста все ещестояло егособственное восклицание,ион
понял, откуда китаец взял это имя.
-- Хорошо. Пусть называется О-Хо.
О-Дай наклонил голову, неслышно выскользнул в дверь и тут же вернулся с
остальной одеждой своего хозяина, помог ему надеть нижнюю и верхнюю сорочку,
набросилнашею галстук, который тотзавязывалсам,и,опустившисьна
колени,затянулкраги инацепил шпоры;затем подал широкополуюфетровую
шляпу и хлыст.
Хлыст был особый, индейскогоплетения,-- он состоял из узких полосок
сыромятной кожи, в его рукоятку было вделано десять унций свинца, и он висел
на ременной петле, которую Дик надел на руку.