– Это еще что такое? – растерянно гладя на дверь, размышляла она, пока вдруг до нее не дошло, какой был день.
Причет «Трибунала» с утра должен был освятить шахту. Харт ведь не раз говорил о продаже!
– С утра в шурфе будет молебен, потом мы пойдем добывать «освященные» сколы, а вечером – праздник.
И Люси все проспала! Нет, конечно, не все, праздник был впереди, но ей тоже хотелось взглянуть на причет «Трибунала», разряженный в бархат, хотелось услышать молитвенный хор, прославлявший Святого, коснуться священного шара на шелковом тонком шнурке… Этот шар вынимали достаточно редко, во время особенно важных молебнов. Считалось, что если простой человек прикоснется к нему, то Святой защитит и очистит его душу. Люси за всю свою жизнь только дважды видала шар, но полагала, что он должен быть привезен к шахтам.
Было уже слишком поздно, но Люси решила пойти к шурфу. Может, удастся узнать что-нибудь интересное?
Шум толпы, крики, стенания были не слишком похожи на праздничный гомон…
– Обвал! Всех засыпало…
– После такого толчка это не удивительно…
– Сколько себя помню, это впервые…
– Не нужно им было туда лезть… Пусть сколы священны, но нечисть, живущая в шахтах, не любит молитв…
– Их теперь не достанешь… Туда не пробиться… Засыпан весь шурф… Целиком…
– Невозможно!.. Такого не может быть!..
– Сами проверьте…
Понять, что случилась беда, мог любой. Пробираясь сквозь эту толпу, Люси даже не знала, кого расспросить, но отдельные реплики ей помогли постепенно понять, как все было.
С утра, пока Люси спала, все собрались у шурфа. Сначала была очень пышная служба для тех, кто пришел к шахтам. После нее «Трибунал», а вернее, три главных священника, стали спускаться вниз. Следом за ними пошла группа лучших работников, избранных, чтобы извлечь наверх первые сколы, добытые для «Трибунала». (Был странный слушок, что они обнаружат огромный скол, такой, каких не бывает, размером со стол из трактира.) Спуск прошел легко, но когда началась служба в штольне, кому-то послышался гул… Рудокопы, которые знали, чем это грозит, попытались сказать, что шум – это плохой знак, однако служители культа Святого не стали их слушать. Рабочие вовсе не жаждали быть обвиненными в ереси и связях с нечистью, но кое-кто осторожно отполз назад и начал лезть наверх… Когда посыпались камни, они рванули из шахты, забыв о могуществе бога… Потом содрогнулась земля. Содрогнулась так, как никогда раньше, и штольня рухнула. Вся! Сверху донизу! Люди из шахты твердили: «Расчистить завал?! Камни начали сыпаться в самом низу… Невозможно пробиться сквозь слой такой толщины!»
Разумеется, кто-то уже опустился на несколько метров вниз и безуспешно пытался пробиться сквозь глыбы… Несли кирки, бадьи для мелких камней, молотки… Отказаться пробиться вглубь было опасно, «Трибунал» не простил бы такого, но люди не верили, что их попытки помогут…
– Они все мертвы, те, кто был внизу…
– Мы не пробьемся…
– Да, кобольды вряд ли вернут тех, кто смел угрожать им молитвой Святого…
– А ведь из трех шахт эта – самая лучшая, те две дают только четверть камней…
Люси вдруг ощутила холодную дрожь.
– Эдгар знал… Знал, что шахта должна рухнуть… Знал даже время крушения… Эдгар причастен к тому, что случилось! – мелькнуло в мозгу. – Он обязан мне все объяснить! Только где мне найти его?
Люси с огромным трудом начала выбираться из громко шумящей толпы. Она знала, где главный склад сколов. И ей было трудно представить, что там нет надежной охраны. Они не посмели бы бросить сокровища, чтобы пойти посмотреть, что творится у шахты… Возможно, и Эдгар там, с ними… Ведь он не любил «разный сброд», как презрительно звал всех старателей…
Люси никак не хотели пустить внутрь склада.
– Какой еще Эдгар?… Ах, «кобольд»? Учетчик? Учетчик на месте!.. К нему? А зачем?.. Может, лучше расскажешь, подружка, что там происходит, у шахты?
Однако ей повезло, Люси все же пустили. Охранник ее проводил до какой-то двери и буквально втолкнул внутрь.
– Красотка к тебе, писарь! – рявкнул он, и человек за столом поднял голову, недоуменно взглянув на вошедшую.
Люси слегка растерялась. Ей нужен был Эдгар, а вовсе не парень, сжимавший перо в перепачканных пальцах. Он выглядел старше ее дружка. Взгляд Люси сразу отметил блестящую россыпь прыщей на болезненно-бледном лице. ( Такой цвет очень часто бывает у тех, кто почти не выходит на воздух.) Короткие темные волосы писаря были достаточно сальными, а выражение маленьких глаз недоверчивым и, в то же время, надменным. Он так посмотрел на нее, что она ощутила себя надоедливой мухой, без спросу залезшей в чернильницу писаря.
– А где… Где Эдгар? – спросила его Люси.
Парень, как видно, не понял вопроса.
– Какой такой Эдгар? – ничуть не скрывая досады, спросил он, измерив ее ледяным взглядом.
– Кобольд!
Сидевший за столиком вдруг покраснел так, что даже пропали прыщи.
– Ах ты, девка! Туда же?! Ты лучше читать научись, а потом обзывайся! При храме я был самым лучшим из всех! Я еще покажу вам, скотам, как меня обзывать разной поганью! Ишь ты, шутница нашлась!
– Это я не тебя… Ты вообще здесь совсем ни при чем. Я искала другого… Он мне говорил, что… Скажи мне, здесь, кроме тебя, есть еще кто-нибудь? Есть другой писарь? – хрипло спросила его Люси.
– Я один был удостоен вести учет сколов, – надменно ответил парнишка.
– Ты знаешь пять шрифтов и три языка?
– Разумеется!
– Тебе сейчас девятнадцать лет?
– Да, девятнадцать.
– Тебя… Значит, это тебя зовут Кобольдом?
Парень опять покраснел и напрягся.
– Прости, я тебя не хочу обижать, – очень быстро сказала ему Люси. – Просто… Как видно, один из наших рабочих решил обмануть меня, выдав себя за тебя… Я поверила. Ты извини… Я пойду, хорошо? Не сердись на меня…
…Один из наших рабочих…
Люси знала, что это ложь, Эдгар не мог быть старателем. Руки, манера держаться, не слишком привычная речь, необычный, немного пугающий облик, в котором смешались черты разных рас…
Кем он был, незнакомец, случайно вошедший в ее жизнь? Быть может, наследником шахты, который приехал продать «Трибуналу» свою долю и позабыть о какой-то далекой Сибилле? Ведь Харт не случайно сказал ей: «Пацан!» Но наследник из города, кем бы он ни был, не мог знать о страшном обвале, а Эдгар… Он знал. Знал, что штольню завалит. Не зря он велел ей купить сколы! Значит, он все-таки кобольд, дух шахты?
– Я человек, я такой же, как ты! – сказал он ей в последнюю ночь. – Просто я знаю то, чего мне нельзя знать…
Человек не мог вызвать обвал… Человек не мог знать, что молебен обрушит шурф. И человек не смолчал бы, знай он о смертельной опасности. Он бы пошел на костер, но не дал бы причету спуститься и стать жертвой нечисти!
– Я человек!
Оставался один вариант, объясняющий если не все, то достаточно многое. Эдгар – внебрачный ребенок кого-то из «brilliant soul» и… Один из тех, кто не должен был жить, потому что уже самим фактом рождения опровергал самый главный закон «Трибунала» – запрет на смешение рас. Он сумел выжить и, приспособившись к миру, избегнуть костра и меча. Но часть проклятой крови Отверженных, «satanos rubinos», переборола Свет, дав ему шанс овладеть черной магией… Когда он ей говорил про жриц расы Сияющих, служащих нечисти, то, вероятно, подумал о собственной матери.
Эта догадка казалась вполне правомерной, и Люси объял страх. Цель проклятой расы – продлить род, смешать свою кровь с человеческой, чтобы родился наследник чар… Каждый случайный контакт завершается новым рождением монстра, а Люси не раз и не два была с Эдгаром. А уж эта последняя ночь на проклятой «гулянке»…
При мысли о том, что в ней зреет чудовище, Люси едва не лишилась сознания.
– Нет! Ни за что! – пронеслось в голове. – Я убью себя, но не рожу!
И, как будто в ответ на протест, Люси вдруг ощутила внизу непонятный толчок… Голова поплыла, на висках проступил пот и…
– Слава Святому, – пришла облегченная мысль. – Я ошиблась, ребенка не будет!
Присев на корягу, она попыталась смирить неприятную слабость, прийти в себя.
– Мне повезло… Но тогда для чего же нужна была встреча? – подумала Люси. – Зачем он ко мне приходил? Чего мне теперь нужно бояться? Какого подвоха ждать?
Люси не знала. Обвал унес с собой жизни людей, но такое бывало не раз. Раньше гибли рабочие, сейчас засыпало тех, кто решил освятить шахту. Страшно? Жестоко? Чудовищно? Да. Но чем это грозит ей, обычной служанке в трактире? Ничем. И потом, они сами полезли туда со своими молитвами…
Мысль была очень крамольной, кощунственной, и Люси вздрогнула.
– Тот, кто посмеет впустить в свою жизнь существо с кровью «satanos rubinos», будет навек проклят. Он навлечет на себя всевозможные беды и смерть…