Теперь он медленно катилналожеиззелени,котороеказалосьему
мягким, как перина. Он высвободил подбородок, чтобы удобнее былосмотреть
на лучистую дымку, которая все росла над черными крышами, елевиднымина
горизонте. Он возвращался домой, его везли, ему оставалось только отдаться
плавному покачиванию повозки;теперьприближениекцелинетребовало
усилий, не причиняло страданий, его мучил только голод.Проснулсяголод,
нестерпимый, свирепый. Тело его спало; он ощущал в себе один лишь желудок,
который сводило спазмой, жгло каленым железом. От свежего запаха овощей, -
ведь он утопал в них, - от крепкого запаха морковиегомутилопочтидо
обморока. Он изо всех сил прижимался грудьюксвоеймягкойпостелииз
пищи, стараясь придавить желудок, заглушить его урчание. Апозадидевять
других повозок с горами капусты, горами гороха, грудами артишоков, салата,
сельдерея, порея, казалось, медленно надвигаются на него, хотят похоронить
его, умирающего от голода, под лавинойжратвы.Вдругобозостановился,
загалдели грубые голоса: то была застава, таможенники осматривали повозки.
Затем Флоран въехал в Париж, лежа на моркови, безчувств,состиснутыми
зубами.
- Эй, вы там! - вдруг окликнула его г-жа Франсуа.
И так как Флоран не шевелился, она взобралась наверх и растолкалаего.
Тогда Флоран сел. Проснувшись, он не почувствовал голода; он был как быв
дурмане. Огородница помогла ему выбраться из повозки, спросив:
- Ну, как, поможете разгрузиться?
Он согласился. Какой-то толстяк в фетровой шляпе,сбляхойналевом
отвороте пальто, сердито постукивал тростью по тротуару.
- Живей, живей! Нельзя ли поторопиться! Поближе подайте повозку. Увас
сколько метров? Четыре, так?
Он выдал квитанцию г-же Франсуа, которая вынула из полотняного кошелька
горсть монетподвасу.Атолстякотправилсядальшепокрикиватьи
постукиватьсвоейтростью.ОгородницавзялаВалтасараподуздцы,
подталкивая его и осаживая повозку колесами вплотнуюктротуару.Затем,
отмерив соломенными жгутами положенные ей четыре метранатротуаре,она
откинула стенку задка и попросила Флорана передавать ейовощи,пучокза
пучком. Она аккуратно раскладывала их на отведенной ей площадке,придавая
своему товару привлекательный вид и располагая ботву так, что каждую кучку
овощей обрамляла кайма из зелени; с необыкновенной быстротой она соорудила
настоящую выставку, которая в сумракенапоминалаковерссимметричными
красочными пятнами.КогдаФлоранподалейогромнуюсвязкупетрушки,
обнаруженную на самом дне повозки, г-жа Франсуа попросила его еще об одной
услуге:
- Окажите любезность, постерегите мой товар, пока я поставлю повозкув
сарай... Это в двух шагах отсюда, на улице Монторгей, в "Золотой бусоли".
Он заверил ее, что она может спокойноуйти.Отдвиженийемутолько
становилось хуже; едва он начал ходить, как почувствовал, что голодснова
просыпается. Флоран прислонился к грудекапусты,рядомстоваромг-жи
Франсуа, внушая себе, что так ему хорошо, чтооннетронетсясместа,
будет ждать.