— У вас уже есть хорошее место? — ох, как же я сразу не додумалась. Наверняка он уже где-то работает. — Там хорошо платят? Там вам нравится работать?
— Н-нет... — выдавливает из себя он. — Анастасия... э-э... Я могу идти?
— Да, конечно, — в моем голосе скользит разочарование. — Вот ваши бумаги.
— Д-до свиданья! — он спешно натягивает куртку и почти бегом выходит из кабинета. Я откидываюсь в кресле, смотрю на его чашку, и мои мысли в смятении.
Сердце колотилось, как будто я пробежал пару километров. Лифт приехал на первый этаж, и я выскочил из него сразу же, как только раскрылись двери. Споткнулся, но на ногах, к счастью, удержался. Не хватало ещё растянуться прямо здесь, на сером от пыли полу. Хоть и офисный центр, а зарплаты уборщиц везде одинаковы.
Миновав холл, я пулей вылетел из вращающихся стеклянных дверей и окунулся в бодрящий сырой воздух Трёхреченска. Подняв лицо, почувствовал на коже холодные капли задолбавшего дождя (весна уже кончается, блин, а погода у нас как в Питере!) и постарался дышать глубоко, чтобы вернуть утраченное душевное равновесие.
И чего я так разволновался? Не спорю, дипломатия — это не моё, но всё же! Хоть я и обучался на одном из самых богатых на женский пол факультетов (после нашего, пожалуй, только пед- и филфак), ни одна девушка не производила на меня такого впечатления, как эта самая Анастасия Чугун. Что нашлось в ней особенного? Внешность? Обаяние? Голос? Неожиданная простота? Нелепая фамилия, вроде моей? Всё равно непонятно, что на меня нашло, и стоя на остановке, я мыслями постоянно возвращался к её симпатичному лицу, обрамлённому волосами цвета меди, к аромату ванили, витающему в кабинете, к календарику с пухлыми щенками на стене и даже блестящему громоздкому ксероксу...
"Забудь её, Эд!" — одёрнул я себя. Интересное вышло приключение, но оно уже закончилось. Скоро нам с Пашкой вручат дипломы, очаровательная Анастасия Чугун пожмёт мне руку, и я никогда её больше не увижу. Ну, разве что в газетах... или по телику в новостях.... Вряд ли уж совсем никогда. Город у нас не самый большой.
Подумать только, я бы мог пойти к ней работать. К ней! И что бы я делал? Краснел и мямлил, как полный придурок? А смысл? Она вряд ли это оценит. А вот то, что я даже не поблагодарил её за кофе, оценит точно и явно не в мою пользу. Чёрт, как же глупо я, наверное, выглядел. Глупо и жалко. И ещё про фамилию эту разнесчастную ляпнул, как последний нытик! Спрашивается, зачем?
Маршрутка, резво подпрыгивая на колдобинах и ухабах, привезла меня к студенческому городку. Хотя, слово "городок" звучит в данном случае слишком многообещающе. Мы с Пашкой жили в общаге на окраине Трёхреченска. Там когда-то был живописный пустырь, но потом на нём выросли три общежитских корпуса, дополнившие здания факультетов — спортфак, пед-, юр-, и недавно переброшенные в эту задницу мира географы. Мне повезло: я со второго курса заселился в общагу и платил за неё совершенно смешные деньги. Мой жилой блок был мне домом последние четыре года.
Итак, несмотря на сомнения, домой я вернулся в приподнятом настроении, почти совсем забыв о неудачах, преследовавших меня с утра. Подходя к дверям, я сообразил, что Гавана от меня не отстанет, пока не получит свое пиво, и забежал по пути в местный ларёк. Откупившись пивом, я надеялся, что сосед не станет расспрашивать меня о подробностях встречи с руководителем "50 оттенков".
— Калыч! Ты вернулся! — радостно заорал заметно посвежевший Гавана. Он вылез из кровати и сидел за компом, обложенный пакетиками из-под сухариков и чипсов. Рядом валялась пара сплющенных жестяных банок. Он явно кого-то напряг сгонять за пивом, не дождавшись меня. — Я чуть не помер без пива! Где тебя носило?
— В очереди стоял, — попытался отговориться я, вытаскивая из-под куртки бутылку и подавая ему.
— Эд, спасибо, братюнь! — поблагодарил меня Гавана и тут же поинтересовался, делая глоток. — Я у тебя в долгу по гроб жизни! Расскажи, как всё прошло...
Всё-таки спросил. Я вздохнул, но тут же решил сделать вид, что всё прошло на уровне и в детали не вдаваться.
— Нормально, — отмахнулся и тут же, пресекая возможные вопросы, спросил сам. — Почему ты мне не сказал, что она такая... молодая? — я чуть было не сказал "красивая", но вовремя спохватился. — Сколько ей лет на самом деле?
— 27 вроде... А что? Накосячил чего-нибудь? Не узнал её сразу, с уборщицей перепутал?
— Нет. Всё нормально было. Просто я её себе немного по-другому представлял. Не думал, что она такая...
— Какая? — тут же насторожился Гавана.
— Да не важно. Ты суп весь сожрал?— спросил я, чтобы сменить тему, и почувствовав, как неприятно засвербило в животе.
— Ага, — с чувством выполненного долга заявил Гавана. — Чипсов хочешь?
— Спасибо, обойдусь, на работе перекушу, — отказался я и взглянул на часы. — Мне бежать пора!