Это путешествие состоялось в 1873-м, а 1874 год отмечен в жизни Р. Тагора первой, еще анонимной, публикацией его стихов. Первыми поэтическими опытами стали стихийно нахлынувшие на него строфы. «Как молодой олень, который всюду бьет своими свежевыросшими, еще зудящими рогами, я стал невыносимым со своей расцветающей поэзией» — так писал о своем раннем творчестве сам автор. Порывы юноши питались разными истоками. Во-первых, это была древнеиндийская классическая литература — с учителем санскрита он читал знаменитую «Шакунталу» Калидасы. Во-вторых, европейская классика: учитель бенгальского языка предложил ему перевести на родной язык стихами ни много ни мало, как «Макбета» Шекспира. В-третьих, родная бенгальская литература и народная поэзия бенгальцев, в том числе их средневековая религиозно-любовная лирика.
Следует сказать, что дом Тагоров был в центре замечательного процесса, так называемого «бенгальского возрождения», сформировавшего современную бенгальскую культуру и ставшего важным фактором формирования общеиндийского патриотизма. Национальное самосознание искало путей выражения, и одним из них стала организация ежегодного культурно-политического празднества «Хинду Мела». На нем и прозвучало первое общественное выступление поэта — в феврале 1875 года юный Раби выступал с чтением своей поэмы, опубликованной в выходящей и поныне газете «Амрита базар патрика».
Патриотическое настроение, нараставшее в то время среди прогрессивной общественности, привело Рабиндраната в тайное общество, основанное старшим братом поэта Джотириндранатом и другом семьи Тагора критиком, литературоведом Раджнарайоном Бошу. Оно ставило своей целью политическое освобождение Индии и строилось по примеру итальянских карбонариев. В 1877 году антианглийские настроения юного поэта вылились в сатирические стихи о пышном новогоднем празднике, устроенном вице-королем Индии лордом Литтоном в обстановке свирепствовавшего в стране голода, погубившего сотни тысяч жителей. Стихи читались на очередном «Хинду Мела».
Важным фактором, способствовавшим раскрытию литературного таланта Р. Тагора, стало возникновение журнала «Бхароти», инициатором и душой которого стал старший брат поэта. Рабиндранат пробует себя в разных родах и жанрах: на страницах журнала появляются рассказ, роман, историческая драма, подражание средневековой поэзии, переводы, заметки и статьи по западной литературе, отразившие интерес юного поэта к Данте, Петрарке, Гете, Чаттертону, к ранней истории английской литературы. На страницах этого же журнала появились и «Песни Бхану Шингхо», написанные самим Рабиндранатом в духе средневековой религиозно-любовной лирики от имени вымышленного поэта XV века.
В 1878 году вместе со старшим братом Шотендранатом поэт отправился в Англию. В сущности, они повторяли путь деда, с той разницей, что от Суэца до Александрии ехали поездом, по линии, которая была обязана существованием тому же деду, убедившему султана Египта проложить ее. Ведь тогда Суэцкого канала еще не существовало. В Британии Тагор столкнулся с откровенными расовыми предрассудками, но самым главным за время его пребывания в Англии оказалось то, что, по его собственным словам, поэт «с изумлением осознал, что человеческая натура везде одинакова».
За семнадцать месяцев в метрополии Рабиндранат написал немало писем, печатавшихся в журнале «Бхароти» и передававших «поток первых, свежих впечатлений». Он не привез с собой престижного английского диплома, но зато вернулся домой обогащенный новым жизненным опытом, который потом многократно отразился в его художественных произведениях, в публицистике. И, видимо, самый главный итог почти полуторалетнего пребывания в Англии — сознательное обращение к творческой работе как к жизненной цели. Он отдается и собственно поэтическому творчеству, и страстной антиколониальной публицистике, пишет пьесу, обращается к музыкальной драме и создает прекрасные образцы этого жанра — «Гений Вальмики», «Роковая охота». Первая основана на предании о рождении искусства поэзии, содержащемся в «Рамаяне», и вторая сюжетно связана с этой же эпопеей. Драмы получили сценическое воплощение, причем и в той, и в другой автор играл главные роли.
Подлинным рождением поэта явился цикл стихотворений «Вечерние песни». Именно в нем он осознал свою власть над формой слова и свободу в содержании, возможность открывать поэзию в прозе жизни. Опубликованный впервые в журнале «Бхароти» цикл принес высокую оценку читателей, прямую похвалу классика бенгальской литературы Бонкимчондро Чоттопад-хайя (1838–1894). Много позднее поэт оценивал цикл следующим образом: «Грусть и боль искали выражения в «Вечерних песнях», корни их были в глубине моего существа. Как сознание спящего борется с кошмарами, стараясь пробудиться, так и подавленная внутренняя суть человека сражается, чтобы освободиться от угнетающих ее воздействий и вырваться на простор. Эти «Песни» — история такой борьбы». Добавим — история, вылившаяся в высокохудожественные образы, отразившие мужественную готовность поэта стоять на стороне сил света и добра.
Жизнь Р. Тагора в конце XIX века насыщена самой разнообразной деятельностью, в том числе и хозяйственной: он становится главой семьи, растит детей. И вместе с тем ничто не могло остановить «пробужденный поток» его творчества — пьесы, циклы стихов, проза, статьи по различным социальным и политическим вопросам, литературе и философии. Неиссякаемым источником вдохновения для него была любовь к жизни — справедливо заметил его биограф. В одном из стихотворений сборника «Диезы и бемоли», в котором были опубликованы переводы Гюго, Шелли, Браунинга, Суинберна, есть такое идущее от сердца восклицание:
Но что же это значило для него, представителя семьи, обладающей значительными земельными владениями? Ответ на это следует искать в прозе 90-х годов, в рассказах и публицистике. Читатель, обращающийся к новеллистике Тагора 90-х годов прошлого века, в том числе и к ее образцам, приведенным в этом томе, не может не заметить, с одной стороны, определенного родства с русской прозой второй половины XIX века, с другой — их автобиографичности, но не столько в смысле воспроизведения деталей собственной жизни, сколько в смысле воссоздания типичных судеб сверстников. В этом плане характерны рассказы «Свет и тени», герой которого, наивно верящий в абстрактную справедливость закона, сталкивается с циничным произволом колониальных властей, «Покаяние», воспроизводящий столкновение морали традиционной индусской и разлагающейся европейской буржуазной морали, «Судья», сюжет которого отдаленно напоминает «Воскресение» Л. Н. Толстого, с той разницей, что виновник падения героини не испытывает ни малейшего раскаяния и отправляет ее на казнь. Из отдельных рассказов, сначала публиковавшихся в журнале, а затем объединенных в сборники, складывалась многоцветная панорама жизни не только Бенгалии, но и всей Индии. Сами жизненные обстоятельства поставили Тагора лицом к жизни народа с его «ежедневным трудом, с постоянной борьбой против безразличия природы и еще худшего безразличия общественного уклада и чужеземной власти» (К. Крипалани). Он оказался лицом к лицу с необходимостью разобраться в острых, реальных противоречиях жизни народа, стонущего под колониальным игом и под гнетом феодальных, освященных религией, традиций.
В 1892 году Тагор познакомился с книгой английского марксиста Белфорта Бэкса о социализме и опубликовал в журнале «Шадхона» краткое ее изложение. Несколько позже он писал своей племяннице Индире Деби: «Я не знаю, достижим ли социалистический идеал более равномерного распределения благ, но если нет, то воля провидения поистине жестока, а человек несчастнейшее творение».
Р. Тагор был захвачен литературной, просветительной, национально-освободительной, религиозно-реформаторской, общественной деятельностью, и в каждую он всегда стремился внести нечто свое. Это «свое» поэт долгое время искал в области чисто этической, видя решение всех вопросов во взаимной, всеобщей любви людей. В 1894 году он писал: «Нет более высокой религии, чем религия симпатии ко всему живущему. Любовь — вот источник любой религии». Подобная позиция находила себе параллель у многих современных ему мыслителей и на Западе, и на Востоке. Но поэт не ограничивался этой привлекательной абстракцией. А в многозначительной речи на конференции бенгальской организации партии Конгресса в 1908 году в Пабне прозвучал и страстный призыв к национальному единству в борьбе против чужеземной власти, к преодолению религиозных и иных разногласий. Призыв этот исходил из во многом неверного убеждения в единстве человеческой натуры, из патриархальных представлений о межчеловеческих отношениях (в самом начале речи он вспомнил о «Рамаяне»), но именно в этой речи он практически впервые обратился к оценке социальных противоречий как противоречий классовых, и не только в отношении Англии, но и самой Индии: «В самой Европе капитал стремится зажать рабочего в железные тиски, с тем чтобы расчистить себе путь к обогащению. Это вызвало серьезные столкновения. В Индии капиталист не только богач, он еще и тюремщик, и заложил себя в Ливерпуле». В последней фразе — намек на тесную реакционную связь некоторых индийских предпринимателей с английской буржуазией.
Содержание речи — свидетельство отвержения поэтом фундаментальных основ буржуазной цивилизации, осуждения колониализма, в ней была дана и программа социальных преобразований, ориентированная на крестьян. Исходя из идей служения родине, обращаясь к членам Индийского национального конгресса, поэт предлагал прогрессивное хозяйственное преобразование индийского общества: «…Если крестьяне в деревне или в общине объединятся в кооператив и будут совместно обрабатывать землю, они смогут полностью использовать все преимущества современных сельскохозяйственных машин, снизить себестоимость, сократить затраты и получить прибыль…» Предложенные пути осуществления преобразований имели просветительский характер, были ограничены абстрактным гуманизмом, тем не менее в речи чувствуется страстный поиск решения и собственно индийских, и общечеловеческих проблем.
Вступление в XX век было ознаменовано тяжелыми социальными и политическими потрясениями и на родине (восстания, социально-экономические движения), и за ее пределами. Поэт переживает в эти годы целый ряд горьких личных утрат — смерть жены, детей, отца. Но личные переживания не остановили ни творческой, ни общественной деятельности поэта, хотя и отразились в его поэзии, как, впрочем, и в прозе, высоким достижением которой стал его знаменитый роман «Гора». В 1909 и 1910 годах Тагор работает над циклами «Гитимолло» («Венок песен») и «Гитанджали» («Жертвенные песни»). Это было в канун его пятидесятилетия, и именно эти сборники оказались — в авторизованном переводе на английский — предметом внимания европейской литературной общественности.
Впечатление от его стихов, прочитанных в кругу друзей, было столь велико, что вскоре одно за другим выходят два издания сборника «Гитанджали», вызвавшего восторгу читателей. Вслед за этим сборником выходят другие сборники рассказов. За время, проведенное в Англии, поэт общался со знаменитыми английскими писателями Г. Уэллсом, Д. Голсуорси, Б. Шоу. Затем он отправляется в США, где выступает с лекциями об идеалах древней индийской цивилизации, с осуждением расовых конфликтов.
В сентябре 1913 года Р. Тагору была присуждена Нобелевская премия по литературе за сборник «Гитанджали» как за наиболее выдающееся произведение в области литературы. Сборник оказался созвучен некоторым направлениям западной, в том числе и русской, литературы, в особенности символизму. Но сам факт вручения премии был беспрецедентным: впервые сыну индийского народа, представителю народов Азии, рассматривавшихся до того лишь в качестве объектов колониальной эксплуатации, присуждена самая значительная и престижная в те времена награда. Так империалистический Запад был вынужден признать творческие возможности народов Азии.
Именно силы империализма, крайне обострившие экономические противоречия, стремление к переделу мира ввергли человечество в катастрофу первой мировой войны, разразившейся в середине 1914 года. Поэт чувствовал приближение трагедии, болезненно воспринимал проявлявшиеся в политической атмосфере ее симптомы. Еще в декабре 1899 года им было создано стихотворение, как бы определившее одно из важнейших (если не наиболее важное) направлений его титанической творческой деятельности — защиту человечества, действенный гуманизм:
Когда же разразилась первая мировая война, война империалистическая, она была воспринята поэтом как общечеловеческая трагедия:
В разгар схваток мировой войны поэт совершает поездку в Японию и США, в результате чего появилась книга «Национализм» — подлинный обвинительный акт против империализма, как европейского и американского, так и азиатского, вскормленного на шовинизме — следствии и спутнике колониального порабощения. Вышедшая впервые на русском языке в 1921 году книга Р. Тагора «Национализм» привлекла внимание В. И. Ленина — экземпляр ее хранится в его Кремлевской библиотеке. Родина поэта вступала в период напряженных антиимпериалистических схваток, сплочения народных масс в борьбе против британского колониализма, проходившей под руководством великого вождя индийского национально-освободительного движения Махатмы Ганди, с которым Р. Тагор впервые встретился и сблизился еще в 1915 году.
Великий Октябрь ознаменовал начало новой эпохи в истории человечества — эпохи становления нового социального строя, не знающего эксплуатации человека человеком. «Уже в середине 1918 года Тагор выступил с положительной оценкой Великой Октябрьской социалистической революции. На многих его выступлениях последующих лет лежит отсвет великих социальных преобразований, осуществлявшихся народами России под руководством большевиков. Несмотря на частые нападки идейных противников, поэт твердо стоял на позициях действенного гуманизма — на тех позициях, которые занимали лучшие представители мировой культуры XX столетия — Ромен Роллан, Максим Горький, Томас Манн, Бернард, Шоу и многие другие.
В 1926 году Тагор получил приглашение посетить нашу страну, в котором говорилось: «Миллионы читателей в нашей стране переживали и переживают мысли, чувства и поступки героев, вызванных к жизни Вашей рукой. Между Вами и народами Союза уже давно создалась та интимность, которая выпадает на долю только действительно великих художников слова». Но лишь осенью 1930 года великий поэт смог посетить Москву. Громадное впечатление от этой поездки Тагор выразил в речи на прощальном вечере в Колонном зале Дома Союзов: «Я благодарю всех вас, кто помог мне увидеть воплощение моей мечты, которую я долго-долго вынашивал в душе, мечты об освобождении народного духа, скованного в течение целых столетий. За это я благодарю вас».
Последние двадцать лет жизни писателя-мыслителя на редкость насыщены творческими достижениями в самых разнообразных родах искусства и их жанрах, поэт активно участвует в литературной и культурной жизни. Он горячо поддержал создание в 1936 году Ассоциации прогрессивных писателей Индии. На ее первой конференции были оглашены приветствия от Рабиндраната Тагора и Джавахарлала Неру. На второй конференции этой Ассоциации, проходившей в Калькутте в 1938 году, председательствовал Тагор. До самой своей кончины поэт поддерживал связи с этой организацией, оказавшей большое, до сих пор живое влияние на литературы народов Индии.
Жизненный путь поэта, писателя, драматурга, публициста, человека-труженика завершился 7 августа 1941 года, в разгар нацистской агрессии против нашей страны. «Каждый день он просил меня читать ему вслух военные сводки… — пишет К. Крипалани. — Ему невыносима была мысль о том, что нацистский сапог оскверняет землю Советской России… до самого своего конца он верил, что победа все-таки будет за Советами. Он обладал глубокой, почти фанатической уверенностью, что добро и справедливость обязательно восторжествуют. С этой верой он умер, и в конце концов вера эта была подтверждена историей».