– Теперь о тебе. Когда собираешься отчаливать?
Начальник откинулся в кресле, что предполагало неформальную, «дружескую» беседу. За тем и вызвал. Между собой сохранять секреты у них не получалось. Все и всё знали. Вот и его собеседник уже прослышал о том, что с Борисом имели беседу в кадрах. Говорили о его выезде в долгосрочную командировку в Америку для работы под видом атташе в посольстве в Вашингтоне.
– Пока неизвестно, – буркнул он в ответ, чтобы сойти с темы.
Это было правдой. Он для себя ещё не решил, пойдёт ли поездка на пользу ему и жене или во вред. Именно об этом Борис задумался, когда вернулся к себе. Он ещё ничего не сказал Карине об этом предложении. Вообще-то, он давно стоял в плане замены на это место, но не ожидал, что всё случится так скоро. Прошёл слушок, что у парня там нелады с женой, и в таких случаях ребят стараются убрать восвояси на родину, чтобы они не выкинули какую-нибудь глупость. Отсюда и вызов в кадры.
И вот теперь предстояло решить, что делать дальше. Конечно, для карьеры требовалось посидеть в одной из российских организаций за границей под видом сотрудника дипмиссии, но выезжать он должен не один, а с семьёй. Карина работала в страховой фирме. Не бог весть, на какой должности, и зарплата не ахти какая, но она была при деле. Было с кем покурить и поболтать о том, кого повысили, а кого нет, кто с кем и против кого. В общем, обычные будни офисного планктона. И вдруг всё резко изменится. Там, в посольстве, таких развлечений не будет. Несколько женщин за копейки работают в консульстве, а остальные сидят по домам и обсуждают, что и где подешевле купить. Выходить в город без мужей не приветствуется, а они целый день на работе. С учётом обстановки, сложившейся в семье, было о чём задуматься. Как бы на почве бездеятельности и скуки у Карины не произошёл взрыв, и тогда уже будут срочно искать замену для него самого, и о карьере придётся забыть.
А тут ещё справку требуется писать. Он пытался сосредоточиться на новичке из Ленгли, но никак не мог. Ситуация с женой не выходила из головы. А её придётся решать. В кадрах от него ожидали ответа. И срочно.
Центральное разведывательное управление США.
Отдел России и Европы.
Рабочий день закончился. Джон Дашков дождался, пока закрылась дверь за Марком и вторым обитателем их кабинета, прежде чем надеть пиджак и выйти из комнаты. Он тоже давно был готов рвануть домой из своей конторы, по пути, как у них водится, заскочив в бар, куда по пятницам заезжали другие ребята в невысокой должности, как и он сам. Выпить бокал пива, при этом намеренно, чтобы слышали другие, заказав малоалкогольное. Игры со спиртным у них не приветствовались, и каждый присматривал за окружающими, чтобы в нужный момент шепнуть кому надо: «Так ведь он же…» Среди своих у них не было секретов. Знали всё и о каждом.
А покрутиться среди них по пятницам полагалась по двум причинам. Если кто-то избегал, то это вызывало вопросы: «А чего это он?» И второе. Верхнее начальство у них менялось часто, и с каждым новым корректировалась внутренняя «политика». Поэтому, чтобы уловить тенденции, надо было уметь слушать, что говорили другие и делать соответствующие выводы. Вроде бы, так, болтовня за пивком. Но интонации! Они могли сказать о многом.
Вот только сегодня пришлось слегка скорректировать планы. За час до этого раздался звонок, и голос, не терпящий возражений, произнёс:
– Джон! Зайди ко мне в пять тридцать!
Настроение у него тут же испортилось. Его начальник – Шон Макриди. Надо же! Опять в пятницу. Значит снова в субботу придётся срываться и ехать в тот проклятый парк, чтобы изображать там из себя придурка-шпиона и быть пешкой в чужих играх.
Он влился в поток сотрудников, которые отработали положенные часы на ниве защиты родины, и теперь отправлялись домой, чтобы насладиться заслуженным отдыхом. Пятница, и у лифта образовалась очередь. Все спешили, чтобы дома засесть перед телевизором с бутылочкой пивка и чипсами и посмотреть свою любимую программу, предварительно поинтересовавшись у подрастающего поколения, как дела в школе, а у жены, как прошла неделя.
Джон воспользовался лестницей, где шёл поток, спешащий вниз. Но, в отличие от них, он, сторонясь несущихся навстречу людей, поднялся на следующий этаж и прошёл по длинному коридору. Дойдя до нужной двери и оглянувшись, постучал и зашёл внутрь.
– Привет, Джон! Присаживайся! – Пригласил его начальник, Шон Макриди.
Второй уже были на месте. Они обменялись с ним быстрыми рукопожатиями. Молча и не глядя друг на друга. Отношения их организации с ФБР всегда были сложными, что отражалось и на сотрудниках. Среди своих рассказывали немало смешных историй о ребятах с Пенсильвания авеню, и во всех из них они выглядели не особо сообразительными. Скорее всего, и там были не очень высокого мнения о парнях из его организации. Но после 11 сентября они оказались под одним суперминистерством, и теперь всем приходилось делать вид, что они плодотворно сотрудничали в деле защиты отечества. По дурацкому стечению обстоятельств сложилось так, что Джон попал в переплёт между ними.
На столе лежал пакет.
– Так. Пришло время для новой закладки, – начал Макриди без предисловий.
Тоже спешил домой. Пятница!
– Отметочку они уже сделали.
Кивок в сторону второго.
С учётом личности связника, они по старинке чертили какие-то чёрточки на стене определённого дома, чтобы тот, проезжая мимо на машине, смог увидеть, что закладка на положенном месте.
Тут подключился второй:
– Теперь очередь за тобой. Завтра прямо из дома на точку! И учти! Русские могут проконтролировать тебя по дороге от дома до «ящика».
В разговор опять вступил Макриди. Похлопал по пакету и сказал:
– Тут находится многое из того, с чем ты знаком, потому что документы проходили через тебя, но есть и кое-что дополнительно, что может их заинтересовать. Ты этого не видел. Просмотри и запомни!
Он протянул ему несколько листов бумаги. Опять они всё решили за него, а использовали его лишь в качестве курьера.
Дождавшись, пока Джон проглядел бумаги, опять заявил о себе второй:
– Всё запомнил? Ты должен знать, что передаёшь! На случай, если в дальнейшем тебя попытаются поймать, когда будут беседовать с тобой лично. Русские умеют вытрясти душу, если захотят! Есть вопросы?
Вопросов не было, и он промолчал, хотя бы так выразив своё отношение к говорившему и к его лавочке.
Джона выбрали для игры по дезинформации русских, так как он был одним из тех, кто ещё не работал под прикрытием в их посольстве в России.
– Русские умеют составлять психологический портрет на тех, кто захочет на них работать, а кто нет. Тебя они не знают. Могут и клюнуть.
Так ему объяснили в своё время, почему выбор пал именно на него. Не потому, что он был умным или изворотливым, а просто потому, что русские его не знали. Было обидно слушать такое, но он стерпел. Сделал ошибку в молодости и не рванул в Россию вместо этой вонючей конторы, и теперь приходилось за это расплачиваться. Хотя бы тем, что из него делали простого посыльного. Пойди и заложи! И он пойдёт. А куда он денется?
Джон вопросительно взглянул на своего начальника, как бы мысленно говоря:
«Ну, всё, что ли?»
Тот утвердительно кивнул.
– Давай! Хорошего окончания вечера!
Джон стал подниматься с места и, как водится, пожелал того же Макриди, демонстративно обращаясь только к нему.
Когда направлялся к двери, услышал от второго:
– И не потеряй закладку в «Крокусе»!
Это было названием бара, куда он заходил по пятницам, и так фебеэровец решил уколоть его, показав, что, мол, мы всё о тебе знаем. Реагировать на подобное не полагалось, и Джон молча закрыл за собой дверь. Вот только он успел заметить перед тем, как она захлопнулась, что оба всё ещё задумчиво глядели ему вслед. Хотелось бы ему услышать, что они стали говорить между собой. А о том, что они будут обмениваться мнениями именно о нём, у него не было сомнений.