Но разве вам не лестно, что вашу полицейскую систему так высоко оценили?
Ну, может, пробурчал комиссар. Есть немного. Но сюда-то зачем переться?
Лонгсдейл поразмыслил.
Скажите, могу ли я, чтобы развеять ваше недовольство, пригласить вас в театр?
Чего?! поперхнулся Бреннон. Это еще зачем?!
Пес ехидно фыркнул.
Чтобы развеять ваше недовольство, терпеливо повторил консультант. Поправить ваше настроение перед поездкой. Вы знаете, что в Блэкуите есть театр?
Да, ответил комиссар, хотя и не знал, зачем он нужен. Я там ни разу не был. Правда, актеришек допрашивал пару лет назад, когда в том квартале кто-то повадился бить прохожих дубиной по голове и грабить трупы. Пес зафыркал так, что Натан заподозрил, будто над ним смеются. Что там делают? с досадой спросил комиссар.
Обычносмотрят спектакли. Лонгсдейл вынул из кармана маленький сверток. Но мы будем искать кое-что потустороннее. Или, нахмурился консультант, не совсем живое.
Комиссар с интересом привстал: Лонгсдейл развернул платок и показал узкий острый, чуть загнутый коготьслегка розоватый, полупрозрачный, на вид как стеклянный.
Он не сломан.
Именно, кивнул консультант, коготь не сломан, он сброшен. Некоторые существа во время роста сбрасывают старые зубы и когти. А поскольку растут эти создания по мере увеличения числа жертв
Усек. Бреннон вернул ему коготь, взял шляпу и трость. Где вы это нашли?
Это не я нашел, ответил Лонгсдейл. Мне это принесли.
* * *
К удивлению Бреннона, в театре было очень тихоэто в понедельник-то после обеда, когда все приличные люди в поте лица зарабатывают на хлеб. Им открыл престарелый сторож и проводил в директорский кабинет на первом этаже, позади фойе, среди такого лабиринта узких коридорчиков, что Натан подивился, как строители ухитрились впихнуть этот муравейник в столь малую площадь.
Директор театра поднялся им навстречу, вынырнув из стога бумаг, как бобер из хатки. За два года он не изменилсявсе тот же невысокий, крепко сбитый мужчина, лет сорока пяти на вид, с пышной, совершенно седой гривой и роскошными бакенбардами. Увидев комиссара полиции, он заметно насторожился. Голубые глаза сузились, и он пристально осмотрел Бреннона с головы до ног.
А, вы, наконец заключил директор без особой приязни. Мистер Лонгсдейл, разве с моей просьбой возникли какие-то затруднения?
Мистер Эдуард Фарлан, церемонно представил его консультант и указал рукой на своего спутника: Комиссар Бреннон, глава отдела особо тяжких преступлений.
Мы знакомы, с холодком отозвался мистер Фарлан. Комиссар хмыкнул. Откровенно говоря, я не рассчитывал на вмешательство властей.
Мистер Лонгсдейлконсультант полицейского департамента. Он обязан сообщать нам о всех подозрительных случаях, с которыми сталкивается, сухо заметил комиссар.
Пес издал крайне скептический звук. Взор мистера Фарлана пал на животное и потяжелел.
Вы привели сюда собаку?
Лонгсдейл поглядел на пса так, будто его удивило само возникновение вопроса, и сказал:
Когда вы обратились ко мне, мне показалось, что вас беспокоит безопасность ваших сотрудников и зрителей. В таком случае это дело полиции.
Полиция уже вела здесь свои дела и не проявила к нам ни малейшего уважения.
Зато тип, насмерть угостивший одного из ваших шутов дубинкой, благополучно добрался до виселицы, заметил Бреннон. Итак, слушаю. Что заставило вас обратиться к мистеру Лонгсдейлу?
Фарлан нашарил под столом трость и, хромая, протиснулся мимо посетителей к двери.
Прошу за мной, господа. Ваше животное можно привязать у черного входа.
Пес молча смерил директора театра долгим взглядом.
Не бойтесь, он ручной, сказал Бреннон. Могучий зверь перевел глаза на комиссара и задумчиво щелкнул зубами.
Я полагал, сухо произнес мистер Фарлан, пока вел визитеров узкими коридорами к загадочной цели, что вы, гм-м-м-м специалист по некоторым видам животных, и никак не думал, что полиция имеет отношение к их отлову.
Вот видите, невозмутимо указал Натан, пес тут в самый раз. Верно, Кусач?
Собака продемонстрировала ему весь набор зубов.
Ну, на Рыжего ты сам не откликаешься, пробормотал Бреннон.
Этот коготь, который я вам принес, продолжал Фарлан, поднимаясь по тесной лесенке с помощью перил и трости, обнаружил один из наших плотников. Откровенно говоря, если бы не место находки, я бы не придал этому значения. Прошу.
Что же это за место? спросил Лонгсдейл и ступил на сцену. Фарлан указал тростью наверх. Бреннон задрал голову и протяжно присвистнул. В темноте над сценой едва виднелась некая конструкция, до которой было добрых двадцать футов.
Ни черта себе! Как оно туда влезло?
Дело не в том как, еще суше сказал директор, а в том, что это зрительный зал, и я не хочу, чтобы здесь появилось какое-то животное, когда он будет полон людей.
Да, задумчиво согласился Лонгсдейл, в этом вы правы
А где сейчас все ваши актеры? поинтересовался комиссар. Почему никого нет?
В понедельник у нас выходной. Потому я пригласил мистера Лонгсдейла именно сегодня.
«А васне приглашал», прочел комиссар по физиономии директора. Впрочем, они и в прошлый раз не поладили с первого же взгляда.
Что это такое? Бреннон указал на конструкцию, пока пес обнюхивал сцены, а консультант доставал из чемоданчика пояс с инструментами.
Колосники, с некоторым презрением ответил Фарлан. Необходимы для спуска и подъема декораций и прочих элементов. Плотник всегда проверяет их состояние вечером в воскресенье, после последнего спектакля. Собственно, вчера он нашел там коготь и вот Директор с досадой посмотрел на комиссара, консультанта и его пса, уже явно сожалея о своем решении.
А как туда влезть? поинтересовался Лонгсдейл.
Фарлан оглянулся на консультанта и удивленно поморгал: тот сложил трость, шляпу, сюртук и жилет на сцену и опоясался ремнем с развешенными на нем инструментами.
Вы собираетесь ловить животное прямо сейчас? То есть вам не нужна помощь, сетки, снотворное или ружье?
Сейчас там никого нет, спокойно сказал Лонгсдейл. Потому что если бы кто-то был, то уже прыгнул бы вниз, на добычу.
Фарлан нахмурился и посмотрел на колосники. Потом повернулся и похромал обратно в узкие коридоры. Оттуда он вывел своих спутников к тесной, темной и крутой лесенке из камня, которая поднималась ввысь, огороженная скорее намеком на перила из тонкого прута. Директор потрогал палкой ступень и вздохнул. Он уже поставил на нее ногу, когда Натан его остановил:
Спасибо, дальше мы сами. Когда слезем, хотелось бы увидеть вашего плотника.
Да, хорошо. Фарлан с заметным облегчением отступил от лестницы. Бреннон, протискиваясь мимо, покосился на его левую ногу (архитектор, возводя театр, стремился к строжайшей экономии места). На левой руке директора недоставало мизинца и безымянного пальца, а средний был искривлен. У виска виднелся бледный старый шрам. Уж не потому ли этот достойный джентльмен так шарахается от полиции, что в прошлом у него какие-нибудь криминальные дела?
«А может, вздохнул Натан, согнувшись в три погибели, чтобы проползти по лестнице, это просто личная неприязнь».
Лонгсдейлу, который был крупнее и шире в плечах, приходилось еще хуже. Иногда он останавливался и осматривал стены. Наконец, почти на самом верху, консультант указал на длинные свежие царапины в серой штукатурке.
Что это, как думаете? переспросил Бреннон.
Кто-нибудь из вампировидных, сказал консультант и осторожно выбрался на решетку из бруса. В просветах виднелась сцена и рыжий пес, бродящий по ней. Бреннон огляделся. Кругом были какие-то блоки, лебедки, тросы, механизмы, назначения которых комиссар не знал; над головой чернели перекрытия крыши. Смотрите! снова привлек его внимание Лонгсдейл.
Натан с опаской придвинулся к консультанту: тот нашел еще царапины на брусьях и показывал комиссару второй коготь, застрявший в дереве.
Черт побери, пробормотал Бреннон и принялся озираться. Самым неприятным открытием при чтении «Классификации нежити» для него стало то, что вампировидные не спят в гробах, как бают сказки, а предпочитают взбираться повыше и прыгать жертвам на голову. В темноте перекрытий было столько места, что там мог укрыться целый выводок тварей. У вас есть лампа?