— Возьми фонарь, — сказала Мария. — Возьми несколько фонарей. Никто не знает, сколько эти нестерпимые времена мрака продлятся.
Они отправились в путь пешком, потому что в Колонии частные средства транспорта считались социальным злом. Впереди, невидимый во мраке, возвышался Гран Монтан, резервация флитов. По сторонам дороги угадывались остроконечные массы утесов, а позади — аккуратные поля, изгороди, дороги Колонии. Они пересекли канал, который отводил воды извилистой реки в ирригационную сеть. Раймонд осветил фонарем бетонное ложе. Они остановились и смотрели молча, и тишина эта была красноречивее, чем любые ругательства.
— Он сухой! Они снова разрушили дамбы.
— Зачем? — спросила Мария. — Зачем? Они не пользуются речной водой!
Раймонд пожал плечами:
— Я думаю, они просто не любят этот канал. Ладно, мы сделали бы для них самое лучшее, если бы знали как это сделать, — и он вздохнул.
Дорога вилась серпантином по склону. Они миновали покрытый лишайниками корпус звездного корабля, который пятьсот лет назад потерпел крушение на Глории.
— Кажется совершенно невероятным, что флиты когда-то были обычными мужчинами и женщинами, такими же как и мы, — сказала Мария.
— Нет, не как мы, дорогая, — поправил вежливо Раймонд.
Сестра Мария вздрогнула:
— Флиты и их козы! Иногда мне кажется, что их трудно отличить друг от друга.
Вскоре Раймонд свалился в яму, на дне которой были ил и некоторое количество воды. Грязь засасывала и представляла собой опасность. Барахтаясь, задыхаясь, с отчаянной помощью Марии он выбрался на твердую почву и стоял, дрожа — сердитый, продрогший, промокший до нитки.
— Вчера этой проклятой штуки здесь не было, — он принялся соскребать ил с лица, с одежды. — Из-за этих проклятых фокусов жизнь здесь кажется такой трудной.
— Надо быть выше этого, дорогой, — ответила Мария страстно. — Мы будем бороться с этим, подчиним это себе! Когда-нибудь на Глории будет порядок.
Пока они решали, продолжать путь или нет, из-за северо-западного горизонта выкатился пузырь Красного Робундуса, и они смогли оценить ситуацию. Брюки цвета хаки Брата Раймонда и его белая рубашка оказались, конечно, грязными. Походный костюм Сестры Марии был едва ли чище.
Раймонд удрученно сказал:
— Я должен вернуться в бунгало и переодеться.
— Раймонд, у нас есть время?
— В таком виде я буду чувствовать себя среди флитов как дурак.
— Они даже не заметят.
— Ну что с ними поделаешь, — отрезал Раймонд.
— У нас нет времени, — решительно сказала Мария. — Инспектор бдит, а флиты каждый день мрут как мухи. Говорят, это наша вина — и, значит, конец Колонии Евангелистов. — Помолчав, она осторожно добавила: — Но помочь флитам надо не только поэтому.
— Я думаю, что в чистой одежде я произведу на них лучшее впечатление,
— сказал Раймонд нерешительно.
— Фу! Фиг их заботит чистая одежда, при их-то небрежности.
— Думаю, ты права.
Над юго-восточным горизонтом появилось маленькое желто-зеленое солнце.
— А вот и Урбан… Не было бы так темно, как в угольной яме, будь на небе три или четыре солнца сразу!
— Солнечный свет заставляет злаки расти, — сказала Мария сладким голосом.
Полчаса они шли вверх, затем остановились, чтобы перевести дыхание, и посмотрели в сторону Колонии, которую так любили. Семьдесят две тысячи душ жили на расчерченной на клетки зеленой равнине; там стояли ряды аккуратных белых домиков, чистеньких, свежевыкрашенных, с белоснежными занавесками на окнах, с газонами и палисадниками, полными тюльпанов, с огородами, где росли капуста, свекла и кабачки.
Раймонд посмотрел на небо и сказал:
— Собирается дождь.
— Откуда ты взял?
— Вспомни потоп, который случился, когда совсем недавно Урбан и Робундус оба были на западе.